Она разделась и вбежала в воду. Ледяная апрельская вода кипятком резала по двигающемуся телу.

* * *

Когда от холода стало сводить мышцы, Она повернула обратно, чуть-чуть не доплыв до середины.

«Мозгов у меня, конечно, много, – ругая себя, гребла Она назад. – Простыть совершенно недолго».

Вылезла на берег.

«А вытираться-то чем? – растерянно подумала Она. С трудом натягивала джинсы на влажное тело. Кожа покрылась мурашками. – И, вообще, время к десяти подбирается, а я тут в полном одиночестве. Хотя, кого мне бояться? Мне давно уже ничего не страшно. Нет, страшно все-таки. Деревья и кусты, вон, какие зловещие. И как через парк назад одной идти? Сюда-то летела, не замечая страха. Всё? Сдулось мое бесстрашие? Ага…»

Поблизости неественно громко треснула сухая ветка, как если бы кто-нибудь наступил на нее.

Она вздрогнула, торопливо надевая футболку. Поднимая и отряхивая трикотажную кофту, беспокойно вглядывалась в темноту. Путаясь в рукавах, быстро оделась и застегнула пуговицы.

От дерева отделилась тень и пошла на Нее. Она беспомощно замерла.

Прихрамывающую походку силуэта не узнать было невозможно. Позади – река, впереди – единственная тропинка, по которой спускался Ребенок, а по бокам – крутые обрывы, плотно и хаотично заросшие кустарниками…

К Ней приближался оскорбленный мужчина, который прекрасно понимал, что бежать Ей теперь некуда. Поэтому оставшиеся метры Ребенок преодолевал не спеша, упиваясь Ее беззащитностью.

Она очень пожалела о том, что дразнила его в подъезде. Не сводя с него глаз, Она напряженно отмечала каждое его движение, чтобы не пропустить чудесный момент, когда удастся хоть что-нибудь придумать. И в то же время, Она понимала, что чуда не случится, по крайней мере, в данной ситуации.

Ребенок находился на расстоянии одного шага. Часто и тяжело дышал.

Она не предполагала, что Ребенок задумал сделать: ударить, схватить, утопить. Она чувствовала, что и сам Ребенок не знает, что он сделает с Ней. Поэтому Она не двигалась, боясь подстегнуть первой его агрессию.

Он толкнул кулаками Ее в плечи, рассчитывая, что Она упадет. Но Она, успев толкнуть его в ответ, отпрыгнула назад, не пытаясь попробовать убежать и надеясь на то, что появилась возможность «честной» драки. Детство и юность у Нее были достаточно боевыми, и по опыту Она знала, что если начать копировать удары нападения и ждать своей «очереди» – то нормальные мальчишки начинают драться хотя бы по минимальным правилам, стараясь не применять излишних уловок и большей силы, тем самым создавая относительно равные условия…

Но Ребенок церемониться не стал: схватил Ее за запястья и, стремительно выкрутив Ее руки, загнул их за спину. Она стояла лицом к нему. Ребенок мгновенно перехватил Ее руки одной своей, а вторая потянулась к пуговице на кофте, находящейся на уровне груди…

* * *

На секунду Она замерла, показывая отсутствие сопротивления, медленно отклонила голову назад, словно пытаясь отстраниться от его лица, и с силой ударила головой вперед. Этого хватило, чтобы Ребенок от неожиданности отпустил руки и отшатнулся, спонтанно прижав свою ладонь к разбитому носу.

Она наклонилась, подняла мокрую ветку, удачно оказавшуюся под ногами, и с размаху хлестанула по лицу Ребенка. Схватив сумку с земли, моментально отодвинулась на несколько метров в сторону. Но проход к единственной тропинке оказался закрыт Ребенком, а карабкаться по колючим обрывам не было никакого смысла.

– Не подходи! – азартно крикнула Она, сжимая сумку. – Я достану пистолет и выстрелю!

– Которого у тебя нет? – отнимая от лица ладонь, спокойно поинтересовался Ребенок. Его рука потянулась под куртку. – Он у меня.

Ребенок без эмоций прицелился в Нее.

– Подойди сюда. Игра твоя кончилась, сдавайся.

– Черта с два! Стреляй! Я не сдамся!

– Тебе ножку отстрелить или ручку? С чего начнем?

– С тебя, – внезапно раздался голос позади Ребенка.

Ребенок вздрогнул и обернулся. Этого момента было достаточно, чтобы стоящий сзади ударом выбил пистолет. И тут же вторым ударом сшиб Ребенка с ног.

Когда Ребенок оказался на земле, в ход пошли увесистые пинки. Семеныч бил его под ребра, в голову, в пах – не разбирая мест на скрючившемся теле Ребенка. Семеныч буквально озверел, и ничто не помешало бы ему добить Ребенка. Но Она с радостным визгом набросилась на Семеныча и повисла, держась руками за шею. Пока он расслаблял Ее объятия и уворачивался от восторженного крика, Ребенок немного отполз. Он сел на землю и, обняв голову руками, неестественно и протяжно застонал, словно от безумной боли.

Они растерянно смотрели на Ребенка, не зная, что делать дальше.

Ребенок, не глядя на них, с трудом встал, и, пошатываясь, стал подниматься по тропинке. Он шел неровно, натыкаясь на условные края тропинки, обрамленные кустарниками и молодыми деревцами. Руками он взялся за куртку и стягивал ее на себе, точно хотел укутаться. Голова его судорожно покачивалась, будто Ребенок хотел вкрутить ее в шею. Опять вырвался монотонный и сдавленный стон.

Ребенок уходил неторопливо, на них он не взглянул: будто их и не было.

– Что это с ним? – тихо спросил Семеныч, наблюдая за Ребенком.

– Не знаю. Плохо ему. Или убить его. Или пусть идет, – пожала Она плечами.

– Я не могу убить человека. Но и… – растерялся Семеныч.

– На самом деле с ним что-то не так, – поежилась Она. – Когда он отполз, то словно не понял, где он очутился, и что с ним происходит. Ты слышал, как он завыл? Будто не он, а в нем кто-то…

– Кто?

– Сущность, о которой он говорил.

– Я не особо верю, что кто-то в кого-то вселяется. Это глупости, – Семеныч сорвал пучок травы и стал оттирать пальцы от крови. – Просто иногда человек не владеет собой и ситуацией, вот и все.

– Правильно, – согласилась Она. – Но кто или что владеет человеком в эти моменты? Чувства? Душа? Эмоции? Разум? Или они все вместе тянут на себя человека, кто победит, тот и овладеет ситуацией?

Семеныч смотрел на Ее поблескивающие в темноте глаза, на полуоткрытые губы, на удивленно приподнятые брови – Она так трогательно ждала от него ответов на вопросы, которые его сейчас нисколько не волновали. Семеныч подхватил Ее на руки и опустил на землю. Затем крепко прижал Ее к себе. Ослабил объятия. И вновь прижал, любуясь Ее сияющим лицом…

– Пистолет-то наш, – подобрал он пистолет и задумчиво повертел оружие в руках. – Но я убирал его в бардачок, а потом перепрятал в багажник. Ребенок залез в мою машину?!

– Судя по всему, да. Так и тормоза недолго испортить или что там можно сделать с машиной?

– Да уж.

Они замолчали.

– Как ты меня нашел? – сменила Она неприятную тему.