Сказать ей, кто я на самом деле, и отчаянно надеяться, что она меня простит.

– Итан, – выдыхает она, когда я наконец подхожу к ней так близко, что могу услышать. – Я нашла тебя.

– Что ты здесь делаешь? – Я останавливаюсь прямо перед ней. Борясь с желанием дотронуться до нее и обнять, я сжимаю кулаки.

– Я пришла на встречу, как ты просил, но в последний момент… струсила. – Она опускает голову, и я не вижу ее лица. – Не знаю, что заставило меня прийти в парк…

– И меня. – Она поднимает голову, и теперь я смотрю ей прямо в глаза. – Ты не пришла, я… разозлился. И пошел вперед, просто мечтал, чтобы ты была со мной. А потом оказался здесь.

Она открывает рот, в глазах – невыразимая грусть:

– Я уже не знаю, что мы делаем, – шепчет она.

Я подхожу ближе и беру ее за руку, сплетая наши холодные пальцы. В ее глазах столько боли, столько смятения и слабый луч надежды.

– Ты же знаешь, что конкретно со мной произошло.

– Это неважно, – качаю я головой. Не хочу говорить о прошлом. Я хочу быть здесь и сейчас. Хочу быть с Кэти. – Пойдем со мной.

Она смотрит испуганно и, кажется, вот-вот отнимет руку, но я хватаю ее покрепче. Не хочу отпускать. Связь между нами, которую мы создали еще детьми, никуда не делась. Она становится только прочнее, и я устал бороться с этим, устал бороться со своими чувствами к Кэти.

– Пожалуйста. – Я подношу к губам наши соединенные руки и провожу губами по костяшкам ее пальцев. Ее стон говорит лучше всяких слов. Говорит, что эта химия между нами не только с моей стороны. Она тоже ее чувствует. И всегда чувствовала. Между нами всегда было что-то с тех пор, как мы увидели друг друга много лет назад. – Давай прокатимся на канатной дороге и поедем ко мне домой.

– Я не знаю. – Паника, которую я вижу в ее глазах, просто убивает меня. Я ее испугал, а так не хотел делать этого. Только что в ее глазах промелькнуло столько страха, даже не знаю почему. – Человек, который похитил меня, просил проводить его к этому аттракциону. Я не знаю, смогу ли теперь кататься на нем.

Боже, ну какой я идиот. Как я мог забыть? От ее боли мне самому не по себе, как будто сердце разрывается на части. Я глубоко вздыхаю и морщусь от искреннего презрения к самому себе.

– Я – дурак.

Она слабо улыбается:

– Нет, конечно.

– Конечно, да, – говорю я твердо. – Я даже не подумал об этом аттракционе. Каково тебе вообще находиться в этом парке с твоими воспоминаниями. Должно быть, это непросто. А я вел себя с тобой как придурок, прости меня. У меня были свои заморочки. Это не связано с тобой, но, к несчастью, задело тебя, мне жаль.

Это правда лишь отчасти. Мои заморочки, конечно же, связаны с ней. Но я не могу рассказать об этом сейчас.

Но уже совсем скоро.

– Я знаю, надо быть сильной, но это так сложно. Просто мне нужно время. Тебе, наверное, тоже. Может быть, нам вовсе не стоит быть вместе. Может быть, все это не сработает. Я еще так плохо в этом всем разбираюсь…

Она закрывает глаза и качает головой. Затем снова смотрит мне в глаза. От ее слов у меня скоро будет сердечный приступ, но я стараюсь держаться.

– Я не готова к этому, Итан. По крайней мере, пока. Так что просто скажи мне, согласен ты на все это или нет. Мне надо знать.

Ни секунды не сомневаюсь, я наклоняюсь к ней и у самых ее губ говорю:

– Я согласен.

И это правда.

Кэтрин

Сейчас

Я шагаю к ступенькам, ведущим на канатную дорогу. Итан идет рядом. Просто фантастика, как мы нашли друг друга. И только что он поцеловал меня и сказал, что он на все согласен. Мы держимся за руки и вместе заходим на площадку, куда подъезжают пустые кабинки. Там забираемся на сиденья, и смотритель аттракциона опускает перекладину, закрывая нас.

Я отгоняю от себя страх, отодвигая подальше воспоминания. Даже немного смеюсь, когда мальчик-подросток, который за всем следит, опускает перекладину и толкает нас так, что кабинка, подвешенная на тросе, начинает раскачиваться. В детстве этот аттракцион меня порядком пугал, но я об этом никому не говорила. Обычно я сидела рядом с мамой, и она придерживала, как будто я и вправду могу выскользнуть в зазор между креслом и перекладиной и разбиться насмерть.

Канатная дорога проходит через парк, и это очень помогает срезать крюк, когда нужно быстро добраться до какого-нибудь аттракциона или к выходу. Как раз это и использовал Аарон Монро. Он говорил, что ему срочно нужно добраться в другой конец парка, туда, где его ждет семья. Ложь, как и все, что он говорил.

Но сейчас я не буду думать о нем. Не хочу портить этот прекрасный момент плохими воспоминаниями.

Итан обнимает меня за плечи и притягивает ближе к себе. И мы парим прямо над парком. Пролетаем над высоким ларьком, в котором продают мороженое. Его крыша усеяна шлепанцами, заколками для волос и пластиковыми браслетами, которые дети обычно выигрывают в игровых автоматах. Я немного наклоняюсь вперед, чтобы глянуть вниз, кабинка накреняется, и я тут же снова прижимаюсь к Итану.

– Боишься? – шепчет он мне на ухо, уткнувшись носом в мою щеку.

Я дрожу, но это не от холода.

– Нет, если ты рядом со мной.

Хотела бы я, чтобы он всегда был рядом. Тогда я чувствовала бы себя в безопасности.

Мне кажется, что именно Итан мог бы помочь мне с этим.

Он улыбается, а потом медленно целует в щеку, и я снова чувствую, как по всему телу пробегает дрожь. Не могу поверить, что встретила его. Вопреки здравому смыслу я все-таки пришла, как было условлено, в то кафе. Внутренний голос твердил мне, что нужно сейчас же развернуться и ехать домой.

Будто Бренна сидела у меня в голове.

По дороге в кафе голос стал громче, еще настойчивее. Словно кто-то внутри кричал мне, что нужно уйти. И я ушла, каким-то образом оказавшисьсь в парке, где бродила, искала что-нибудь, что развеет тоску внутри. Но ничего не могла найти.

И вдруг заметила Итана. Тоска сразу же исчезла, а на ее месте возникла слабая надежда.

Сперва я подумала, что у меня галлюцинации, что он – плод моего воображения. Но ошибки быть не могло. Я четко видела его темные волосы, прекрасное мужественное лицо, очки, широкие могучие плечи. Он шел сквозь редеющую толпу и показался мне таким родным и знакомым, что я нечаянно выкрикнула его имя.

Но он не услышал. Я крикнула снова и снова, с каждым разом все громче, пока наконец он не обернулся. И в ту же секунду, когда он обернулся, мне все стало понятно по его выражению лица.

Обратной дороги нет. По крайней мере не для нас и не сегодня. Но я и не хочу возвращаться. Я хочу его. Каждый раз рядом с ним я чувствую желание обладать им. Обнять и на весь мир закричать, что он мой.