Они свернули с дороги в сторону хутора, когда маленький босоногий мальчик появился на обочине. Завидев Рейчел, он бросился к ней бегом с громким отчаянным криком:

– Пожалуйста, мэм, помогите! На вид ему было не больше пяти или шести лет. Слезы ручьями текли по его щекам.

– Билли! – Рейчел натянула поводья, и кобыла остановилась.

Удивленный, что она знает этого ребенка, Джером слез с лошади и помог ей спешиться. Она отдала мужу саквояж с лекарствами и подхватила мальчика на руки. Она понесла его, успокаивая.

– Что случилось, Билли? – спрашивала она, ласково поглаживая его песочные волосы. – Мэгги опять плохо?

– Нет, теперь заболел папа! Он ужасно кашляет и с трудом дышит. Я знал, что вы придете.

– Ну, конечно. Вот я и пришла.

Она отпустила мальчика и вернулась к лошадям.

– Кто этот мальчик? – спросил он шепотом, подавая ей руку и помогая подняться в седло.

– Маленький Таггард.

– Сын Билла Таггарда? – спросил Джером, на-хмурясь и возвращая Рейчел ее саквояж.

– Да, бедняга! Сейчас ему очень тяжело. В прошлом году во время родов у него умерла жена.

– Никто мне не сказал об этом.

– Он остался один с четырьмя малышами. Один и вовсе грудной. Таггард выбивается из последних сил. Самой старшей, Мэгги, только семь лет. Девочка старается, но разве она может заменить мать.

Так вот чем вызвана неожиданная лень, напавшая на Таггарда. Почему же Эмили не сказала ему, что Таггард остался один с четырьмя детьми?

Джером протянул руку Билли.

– Иди сюда. Если хочешь, поедем вместе. Они поскакали по направлению к небольшому аккуратному каменному дому. Хозяйство казалось крепким и ухоженным, но острые глаза Джерома отметили признаки запустения. Сад зарос, огороды требовали прополки, на дворе валялись грудой поленья.

Он вошел вслед за Рейчел в дом, нагнув голову, чтобы не задеть косяк. Внутри было чисто и уютно.

С кровати, стоявшей в углу, донесся стон. Лежащий на ней человек тяжело и хрипло дышал. Рядом с ним стояла хрупкая девочка. Взгляд ее был безнадежен, как у старухи.

Двухлетний мальчик возился в углу, посасывая свой большой палец. У него были большие испуганные глаза, как у его старшего брата. Рядом с постелью стояла колыбелька со спящим в ней младенцем.

Маленький Билл изо всех сил старался удержать слезы, но они ручьями текли по его щекам.

Неудивительно, что эти дети были так напуганы. Они уже потеряли мать и теперь могли лишиться и отца. Джером вспомнил свой страх, когда умерла мать. А ему тогда было уже одиннадцать.

Услышав скрип двери, девочка повернулась к вошедшим. Когда она узнала Рейчел, ее лицо просияло. Рейчел поставила на стол свой верный саквояж и взяла девочку на руки.

Малышка начала всхлипывать.

– Пожалуйста, не дайте моему папочке умереть и отправиться вслед за мамой. Рейчел обняла ее.

– Я сделаю все, что смогу, Мэгги.

Она подошла к постели и потрогала лоб мужчины. От прикосновения он открыл мутные глаза, и она тихо сказала:

– Боюсь, что жар очень силен.

– Он горячий, как огонь, – подтвердила Мэгги.

Больной неожиданно разразился хриплым, сухим кашлем, при звуке которого Джерому стало не по себе. Герцог подошел ближе. Хотя он слышал кое-что о Таггарде, он никогда его не видел прежде.

Он был не старше Джерома и когда-то, наверное, был недурен собой, но болезнь и страдания оставили свой мрачный след на его лице. Вокруг рта залегли глубокие морщины.

Билл с недоумением смотрел на высокого незнакомца, вдруг появившегося в его доме.

– Кто вы? – спросил он тихо.

Джером вспомнил, в каком он виде. Этот человек, наверное, примет его за самозванца, если он скажет правду. Да и нужно ли это?

– Это мой муж, – ответила за него Рейчел. – Когда вы заболели?

Таггард снова закашлялся, и Мэгги ответила:

– Три дня назад, но папа лег в постель только вчера.

Из того, как непринужденно все Таггарды разговаривали с его женой, Джером понял, что они не имеют ни малейшего понятия о том, кто она на самом деле.

Рейчел открыла саквояж, порылась в нем и выбрала бутылку, наполненную темной густой жидкостью.

– Сначала надо выпить немного микстуры, той самой, что так хорошо помогла Мэгги. – Рейчел дала Таггарду две полные ложки снадобья. – А теперь хорошо бы припарку на грудь. Она снимет воспаление. Есть горячая вода?

Она посмотрела на каменный очаг. Огонь едва теплился, и Джером тихонько вышел из дома, чтобы принести еще немного дров.

Краем глаза Рейчел заметила, что он куда-то отправился. «Надеюсь, он ушел не потому, что боится заразиться», – подумала она.

Джером вскоре вернулся. Он принес дрова и, присев у очага, раздул умирающий огонь. Рейчел подошла к нему.

– Спасибо, – сказала она нежно. – Мне придется здесь еще побыть, но ты, если хочешь, возвращайся домой.

Он отрицательно мотнул головой.

Таггард разразился новым приступом кашля. Двухгодовалый малыш вынул палец изо рта и заплакал.

Рейчел посмотрела на него:

– Тихо, Томми.

Джером подошел, взял плачущего ребенка на руки и повернулся к Билли.

– Наша помощь здесь пока не нужна, – сказал он, – так что давай не мешаться под ногами.

Он забрал обоих мальчиков во двор. Рейчел вздохнула свободнее, решив про себя: «Как славно, что мы поехали вместе».

Через некоторое время она выглянула в окно и увидела, что Билли, забыв о своих бедах, оживленно рассказывает что-то Джерому, держащему на руках малыша Томми.

Прошел час, жар у Тагтарда постепенно начал спадать, и больной заснул.

Прошло еще полчаса. Билл снова закашлялся глубоко и хрипло, но дышал он куда легче, и чувствовалось, что ему гораздо лучше.

Билл Таггард открыл глаза и огляделся.

– Где мои мальчики?

– На дворе, с моим мужем.

– Позовите их.

Рейчел вышла, но перед домом никого не было. Услышав стук топора, она прошла к навесу. Наверное, кто-нибудь из соседей, услышав о болезни Билла, пришел ему помочь.

Она обогнула угол дома и сразу увидела мальчишек, которые сидели на скамейке.

Они с восторгом смотрели на обнаженного по пояс мужчину, необыкновенно ловко, будто играючи, раскалывавшего поленья. Солнечные лучи золотили его загорелую грудь, волосы намокли от пота. На его сильных руках играли мускулы, он ритмично замахивался топором и резко опускал его – полено послушно разваливалось со звонким стуком.