– Ради Бога, зачем ты сказал ей, что женился только затем, чтобы стереть с лица земли Благородного Джека?

– Я этого не говорил! Я сказал... Проклятие, она меня не так поняла, – вздохнул Джером. Он, похоже, обижал жену даже тогда, когда совсем не собирался этого делать.

Когда вечером Рейчел и Джером остались наедине в его спальне, она сказала:

– Кажется, Моргану понравились наши музыкальные вечера. Сегодня он пел так же хорошо, как и ты.

Ее муж лениво распутывал ленты из тафты, которые стягивали лиф ее шелкового ночного халата.

– Возможно, перемены в «Королевских Вязах» соблазнят его остаться здесь и чувствовать себя как дома. – Надежда, затеплившаяся в душе Джерома, тут же погасла. – Впрочем, я в этом сомневаюсь. Он здесь становится каким-то неспокойным.

– Только ты можешь соблазнить его остаться, – сказала Рейчел.

Джером удивился.

– Как же?

– Разреши ему помогать тебе. Раздели как-нибудь с ним свои обязанности. Ты слишком многое взвалил на свои плечи.

– Хозяйство наводит на него только скуку. Кроме того, хорошо ли будет перекладывать на него ответственность за то, что ему не принадлежит.

– Ох, Джером, разве ты не видишь, что Морган скучает от безделья. Ну и конечно, не хочет здесь оставаться. А разве ты сам остался бы здесь на его месте?

– Нет, – признался Джером, – но...

– Так дай ему возможность выбрать.

– Пожалуй, – задумчиво сказал Джером. Потом он взял ее лицо в ладони и грустно поглядел ей в глаза.

– Что случилось? – встревожилась она.

– Рейчел, я женился на тебе вовсе не для того, чтобы заставить брата отказаться от опасной жизни. Надежда всколыхнулась в ней с новой силой.

– Тогда зачем же ты на мне женился?

– Я не мог уехать без тебя из Уингейт-Холла. Ее сердце бешено заколотилось.

– Я бы не отпустила тебя. Я же не зря задумала Похищение.

Джером смотрел, как будто не мог до конца ей поверить.

– Ты же хотела избавиться от лорда Феликса? Рейчел решила наконец сказать правду:

– Я сделала это, потому что полюбила тебя.

– И ты по-прежнему меня любишь? Она улыбнулась.

– Конечно.

Его глаза вспыхнули и стали темными и блестящими.

– Я так счастлив, – пробормотал он и поцеловал ее, настойчиво и страстно.

Ах, как Рейчел надеялась на ответное признание. Ну что ж, он хотя бы не отверг ее любовь. Это было начало.

Прошло две недели. Проснувшись как-то утром, Джером спросонья потянулся к жене, но обнаружил, что ее нет рядом. Он быстро очнулся и в испуге сел на постели.

Она стояла у окна, одетая в зеленый костюм для верховой езды.

– Почему ты так рано встала?

– Сегодня прекрасный день, – ответила она с воодушевлением, на которое невозможно было не откликнуться. – Всю ночь шел дождь, и теперь воздух чист, как только что выкупанный младенец. Я хочу выйти прогуляться. Поедем прокатимся на лошадях.

– Ты сошла с ума, – пробормотал он, но ему так хотелось согласиться. В Рейчел сегодня было что-то особенно влекущее. Он встал с кровати и потрогал густую щетину на лице. – Пожалуй, стоит побриться.

– Не трать время. Тебе не обязательно быть герцогом с самого раннего утра. Поедем.

А, ладно! На этот раз он послушается ее. Уходя, она подхватила свой неизменный саквояж.

Она вообще редко с ним расставалась.

– Зачем ты берешь его?

– На обратном пути заедем навестить больного ребенка.

Ему вдруг стало неловко.

– Я думал, что нас никто не увидит. Она рассмеялась, проведя пальцем по его небритой щеке.

– Ну, притворись моим конюхом и останься с лошадьми, как делал Ферри.

Джером усмехнулся. Эта мысль ему понравилась. Они проскакали через парк. Вдыхая чистый утренний, воздух, Джером чувствовал небывалый прилив счастья и радовался, что согласился на предложение Рейчел.

– Давай посмотрим наши новые земли? – предложил Джером.

Он хотел приглядеться к хозяйству Билла Таггарда. Когда-то, при лорде Стэнтоне, Таггард считался самым лучшим и зажиточным хозяином, но бывший управляющий поместья считал его почему-то опасным и ожидал от него всяческих бед. Эмили и вовсе окрестила его безбожником и ленивым олухом. Теперь Джером решил увидеть все своими глазами.

Рейчел сказала:

– Я готова ехать с тобой хоть на край света, но почему ты выбрал именно это место?

Он улыбнулся.

– Благодаря твоему совету я перебросил кое-что из своих дел Моргану, и теперь у меня есть время ознакомиться с моим приобретением.

Джером был приятно удивлен тем, с каким рвением брат принялся за работу.

– Если бы не ты, моя дорогая, я бы до сих пор надрывался, искренне считая, что Морган не интересуется делами поместья.

На щеках Рейчел показались ямочки.

– И как он справляется?

– У него обнаружились выдающиеся способности к ведению хозяйства.

«Мы с Морганом не единственные в «Королевских Вязах», кого осчастливила своим присутствием Рейчел», – подумал Джером. Слуги заметно повеселели. Даже миссис Нидхэм рассталась со своей вечно кислой миной и часто улыбалась, в особенности в присутствии Рейчел.

И все это его жена успела устроить всего за четыре недели.

Темные тучи опасности, угрожающие жизни Рейчел, пока рассеялись. Любопытствующего незнакомца нигде больше не видели: ни в трактире, ни поблизости. Джером вздохнул свободнее, но его настороженность не исчезла совсем. При мысли, что он может потерять Рейчел, его сердце обливалось кровью.

Они проезжали мимо хозяйства Дэвида, и Рейчел заметила:

– Здесь стало намного лучше, когда ты взял все в свои руки. Мы с Морганом виделись вчера с Дэвидом. Освободившись от непосильной ноши, он стал совсем другим человеком.

Джером улыбнулся.

– У меня тоже словно камень с души свалился. Мне следовало гораздо раньше о нем позаботиться.

– Говорят, Эмили Хекстабл как-то спешно уехала в Лондон на прошлой неделе.

– Да, я тоже об этом слышал.

Джером ломал голову, почему она столь стремительно исчезла. Наверное, ему уже никогда не избавиться от чувства вины перед Эмили, но так счастлив, как сейчас с Рейчел, он никогда не был.

Постепенно страхи, что Рейчел предаст его, несколько улеглись. Он решил, что до тех пор, пока они с женой живут в поместье, у него нет причин для сомнений. Но мысль о том, что, оказавшись в столице, она не сможет дать отпор лондонским повесам, выводила его из равновесия. Он уговаривал себя, что его опасения напрасны, но избавиться от них не мог.