— Уйди! — закричал Грязнов.

— Вы что, думаете, я нарочно? Он же сам полез! Я ж самооборона!..

— Конечно! Случайно, нечаянно, не нарочно, конечно!.. — Денис оттолкнул его и побрел дальше.

— А дядька не прикроет?

— Куда он денется?

Станиславский бы им поверил: все было разыграно по нотам, как во МХАТе.

Все светофоры мигали желтым. Денис гнал машину по пустынному проспекту, как вдруг понял, что же его так мучило последние несколько часов. Избушка на курьих ножках. И он набрал на мобильнике номер:

— Привет, Ксюш! Ты не подскажешь мне, где эта избушка на курьих ножках находится?

— А тебе зачем?

— Ксюш, раз спрашивают, значит, это кому-нибудь нужно.

— Логично. Ну, короче, едешь до Подольска, там за… У тебя карта области есть под рукой?

— Есть. — Грязнов свернул на обочину и затормозил. — Минуточку. Достал из бардачка карту и ручку: — Да, слушаю… Ага… Через сколько километров?.. Дорога грунтовая или асфальтированная?.. Понял. Спасибо, Ксюш. Целую.

Сунув телефонную трубку в карман, он завел мотор, и машина сорвалась с места.

Денис мог подозревать все что угодно, но только не это. Он мог выдвигать самые фантастические версии, но эту версию даже не брал в расчет. Наверное, он ее все-таки любил. Любил и верил.

А Ксения, закончив разговор, положила трубку и повернулась к Антону. Тот хоронился в ее квартире уже несколько суток и, как щенок, уполз под кровать, когда Грязнов в последний раз приходил к Ксении. Он слышал их разговор, он видел их ноги, у него страшно болело плечо, но он вынужден был молчать, сцепив зубы.

— Чего он хотел?

— Спрашивал, где наша избушка. — Ксения пожала плечами. — Думает, что ты там.

— Дай ключи от машины.

Ксения взяла с полки связку ключей и протянула Антону.

Начало светать. Первые птицы будили лес своими пронзительными криками. Денис вылез из своего «жигуленка», поежился и быстро зашагал по тропинке, ведущей в лес.

Дом показался метров через сто. Он был уже совсем не тот, что на фотографии. Подкрашенный, приведенный в порядок, со спутниковой антенной на крыше.

— Ничего себе избушка. — Грязнов вышел на полянку и направился к дому.

И в следующий момент прогремел выстрел. Пуля просвистела над самым ухом и попала в ствол дерева, обдав Дениса дождем из росы.

Вслед за первым выстрелом грохнул второй. Грязнов упал на землю и откатился за бугорок. Выхватил пистолет и снял его с предохранителя.

Пуля от третьего выстрела впилась в землю сантиметрах в десяти от головы.

— Ой, мамочки… — Денис вскочил и бросился бежать прямо в дом. Из окна второго этажа грохнуло еще несколько выстрелов.

Вышибив оконную раму плечом, он ввалился в комнату. Тут же вскочил на ноги и прижался к стене.

— Петров, перестань! Я-то тут при чем? Хорош палить!

— Не приближаться! — закричали со второго этажа. — Всех перестреляю! Не приближаться.

Это не был голос Петрова. Это был женский голос. Денис тихо двинулся к лестнице на второй этаж, держа пистолет наготове. Ступени поскрипывали под ногами. И когда голова его показалась из лестничного проема, прямо перед глазами он увидел ружейное дуло.

Некрасова целилась прямо в переносицу.

Грязнов нервно сглотнул и аккуратно положил пистолет перед собой.

— Доброе утро. За умышленное убийство знаете что полагается?

— Идиот… — Некрасова опустила ружье. — Сейчас бы забрызгала весь пол твоими мозгами.

— Я это возьму? — Денис поднял пистолет и сунул в кобуру, под мышку.

— Берите, конечно. — Галина устало плюхнулась в кресло.

— И это тоже. — Он взял у нее из рук ружье и, переломив его, вытащил патроны. — А вы неплохо стреляете. Кто вас учил?

— Муж… Покойный. — Некрасова вынула сигарету и сломала несколько спичек, прежде чем ей удалось прикурить. — Его уже поймали?

— Кого?

— Антона.

— Так это вы его ждали? Нет, не поймали еще. Может, расскажете мне, что случилось? А вообще я кофе хочу. Всю ночь сюда добирался, посреди дороги бензин кончился, три часа голосовал, пока выпросил полканистры.

— Что мне вам рассказывать?! — закричала вдруг Некрасова. — Тут вам не кофейня! Какое вы имеете право врываться в чужой дом, устраивать тут перестрелку, выбивать…

Денис вынул из кармана наручники и бросил на стол прямо перед ней. Галина тут же замолчала.

— Вы, госпожа Некрасова, мне чуть башку не снесли. Одного этого достаточно. Где, вы говорите, у вас чайник?

— На первом этаже, на кухне. Кофе и сахар в шкафчике на стенке.

— Спасибо. — Грязнов вежливо улыбнулся и спустился на первый этаж.

Там он воткнул вилку в розетку, насыпал в чашку кофе и сахара. Когда забулькало, залил кипятком.

— Вы будете?! Вам сколько ложек?!

Галина не ответила.

В гостиной на стене висели фотографии. Несколько детских, где вся компания с удочками, жарят шашлык, толкают какие-то сани. Последней висела новогодняя — елка в углу, Петров-старший в костюме Деда Мороза…

— Что, сильно изменились? — раздался за спиной голос Некрасовой.

— А какой это год? — Денис глотнул кофе. — Вы тут все такие дружные… пока.

— Девяносто третий, — сухим голосом ответила Галина… — Мы тогда все действительно были дружны. Прямо одна семья.

— Хорошая фотография. — Денис продолжал рассматривать снимок. — Один застрелился, второго зарезали, третьего чуть не отравили, четвертый тоже в морге. Как десять негритят. Забавно…

— Вы находите?

— А вы нет? Галина, у меня к вам одно предложение — давайте мы не будем интеллектуальным единоборством заниматься. Вы знаете, о чем я спрашиваю. Или мне вам рассказать?

— Расскажите.

— Про что? Про то, как вас с кабелем кинули? Или про то, как вы сами потом кинули всех с этим месторождением? Или про…

— Откуда вы знаете?

— От верблюда. — Денис вынул из внутреннего кармана свернутый рулоном сценарий. — Забавно, а вы хоть знаете, что про вас кино снимается? Вас, кстати, Ксения играет.

— Меня — Ксения? — Галина аккуратно взяла сценарий, словно боялась обжечься или испачкаться, и пролистала несколько страниц. — Эта… меня играет?

— Смешно, правда?

— Что это вам все смешно? А кто играет… Женю?

— Некрасова? Молодой парень, вы его не знаете. Я и сам его не знаю. Почему Антон Белоусова зарезал? Вам известно, что у него насчитали шестнадцать ножевых ранений?