— Откуда знаешь?

— Лидский рассказал.

— Да, Лидский… — вздохнул Вячеслав Иванович. — Жалко, жалко…

— И как только он решил копать окружение этой пятерки, его убрали. Убрал сам Корецкий. На нас с Морозовым покушался, судя по всему, тоже он. Помнишь, когда я в Москве-реке искупался. По крайней мере, джип был тот же. А из этого следует…

— А что из этого следует?

— Если Корецкий был в охране, то он запросто мог увести у них бабки, да так, что не подкопаешься. Потом он же стукнул на них в прокуратуру. Наверняка он же и Сабанову помог на тот свет отправиться. Потом, когда начали фильм снимать… Вот тут самая большая загвоздка. Не было его тогда на съемочной площадке. Никак не мог он Медведева убрать.

— Копай. Я тебе помогу чем сумею… Но это существенная дыра.

— Согласен, это пока дыра… Потом он, как я говорил, покушался на Морозова. Морозов его, кстати, сажал за что-то. А потом он же убил Лидского. Так что все сходится на нем.

— И твой следующий шаг?

— На квартиру к Корецкому. А потом дамочку одну навещу.

— Да, иногда нужно отвлечься от все этого… — согласился Вячеслав Иванович, на которого короткий телефильм, снятый Белоусовым, произвел-таки впечатление.

Корецкий проживал не где-нибудь, а на Тверской. Квартира эта была куплена около года назад.

Опергруппе пришлось воспользоваться услугами слесаря, вскрывшего стальную дверь.

— Ну вот и всех делов. — Слесарь спрятал дрель в сумку и уступил дорогу операм.

Денис заглядывал во все двери. Комната, кухня, ванная, туалет, балкон, еще комната.

Стандартная квартира молодого холостого бандита. Полный холодильник полуфабрикатов, полный бар недорогого виски и джина, полный бак грязного белья.

В шкафу на плечиках висела милицейская форма. Денис открыл коробку из-под обуви, которая стояла под формой, и присвистнул:

— Ого, нехило!

В коробке, в кожаной кобуре, лежал вороненый люгер. Рядом коробка с патронами, глушитель и две «лимонки» с выкрученными запалами.

— Здорово, вот бы мне такой. — Следователь поднял кобуру с пистолетом и протянул эксперту-криминалисту. — Проверь, не из него ли стреляли в больнице.

— А чего я нарыл! — Из соседней комнаты выглянул Самоха. — А чего я нарыл!

Денис кинулся к нему.

Одну за другой он просматривал фотографии Вакасяна, Ксении, Варшавского, Успенской, Морозова, Медведева, Лидского, Петрова-старшего, Белоусова, Некрасовой. Фотография Медведева была перечеркнута. А фотографии Белоусова, Некрасовой и Петрова обведены кружками…

— Ну вот… — Денис бросил снимки на стол. — Это уже…

Но он осекся, увидев в ящике еще несколько снимков. Это были уже совсем другие снимки. Какой-то пикник, какая-то пьянка на квартире, какая-то компания. И на нескольких снимках, беззаботно чокаясь с остальными, весело улыбался в камеру Цыган.

— А это кто? — Ему через плечо заглянул следователь.

— Не знаю, это уж вы сами выясняйте. — Денис положил снимки обратно в стол. — Дружки его какие-то.

Он оставил Самохина в квартире Корецкого, а сам помчался к Ксении.

— Привет. — Открыв дверь и увидев на пороге Дениса, она обняла его и попыталась поцеловать в губы.

Но он отстранился.

— Все понятно. — Ксения отошла в сторону. — Мы на службе не целуемся.

Грязнов двинулся по квартире, традиционно уже открывая все двери, заглядывая в каждую комнату, в туалет, в ванную.

Когда квартира была осмотрена, Ксения подошла к Денису и подставила ему шею.

— Ну вот, никого не нашел, теперь можешь меня задушить.

Денис некоторое время молча смотрел на тонкую шею Ксении, прежде чем сказать:

— Он сегодня Белоусова зарезал. Как думаешь, почему?

— Кто, Антон? — испуганно воскликнула Ксения.

— Шестнадцать ножевых ранений. Шестнадцать. — Грязнов плюхнулся в кресло. — Он у тебя на самом деле какой-то псих ненормальный. Почему именно шестнадцать?

— А где это случилось? — Ксения отрешенно стояла посреди комнаты. Его не поймали? А как он вообще умудрился к нему подобраться? И что теперь будет?

— Когда он приходил? — перебил ее Денис.

— Кто?

— Я не понял, ты что, хорошая актриса?

— Он не приходил, правда. Я его последний раз в больнице видела.

— Ксюш, помоги мне его остановить. Помоги, а то сам он уже не сможет. Его убить хотят, а он сбежал и сам убил Белоусова. Почему шестнадцать ран?

— Денис, я…

— «Денис, я боюсь…» Ты ведь это хотела сказать? — Грязнов внимательно смотрел, как она прикуривает трясущимися руками. — Скажи, а без режиссера актеры что, совсем уже играть не умеют?

— Я тебя сейчас ударю. — Ксения бросила спичку в пепельницу.

— Лучше ножом. Шестнадцать раз.

— Это не я убила! — закричала вдруг Ксения, швырнув сигарету на пол. Ты нас с Антоном путаешь. Он мне всего лишь бывший муж. А разве я сторож…

— Продолжай, продолжай. Очень удачная реплика. Если еще и свою роль вспомнишь, будет вообще отлично.

— Чего ты от меня хочешь?

— От тебя… — Денис поднял окурок с пола и хотел уже бросить в пепельницу, но не стал. — Кофеем меня не угостишь?

— Что? — переспросила она.

— «Что?» — передразнил ее он. — Я говорю, кофеем не угостишь меня? А то перенервничал.

— Да-да, конечно. — Ксения заспешила на кухню. — Может, поешь? У меня борщик есть на косточке, как раз вчерашний. Очень даже…

— Нет, спасибо. Только кофе! — Денис поднял со столика пепельницу и принялся рассматривать ее содержимое. Наконец выудил из нее почерневший кончик трубочного фильтра. Повертел в руках и сунул в карман…

Когда Ксения вернулась, он сидел в кресле и рассматривал альбом с фотографиями. Она с Антоном. Они за одним столом. Белоусов, Сабанов, Некрасовы, старик Петров.

— Тебе кто разрешил? — Она попыталась отобрать альбом, но Грязнов отстранил ее руки.

— Погоди, дай поглядеть. Ты тут такая толстая.

— Хам. Пей, а то остынет.

— А это где? — Денис ткнул пальцем в одну из фотографий.

— Это? — Ксения заглянула ему через плечо. — Это избушка на курьих ножках. И хватит на меня молодую глазеть. Я сейчас себе той сильно проигрываю.

— Тебе виднее. — Денис улыбнулся и сел за стол. — Как думаешь, куда он теперь мог податься? Есть у него кто-нибудь в Москве?

— Есть. Я. Ты вот ко мне сразу и пришел его искать. Он же не дурак.