Он взял с тумбочки папку с бумагами и достал листок с контактами Левента. Ламбертен лично позаботился о том, чтобы проанализировать номера, связанные с курдскими организациями, Исламским государством, Аль-Каидой и американскими спецслужбами. Проверить остальные – около сотни номеров – он поручил ему. Брюно ввел в поисковик имена владельцев номеров, отметив как приоритетные три из них. Помимо имени Эммы, что подразумевалось само собой, он выделил мальтийского рыбака Луи Камилльери и этого самого Бухадибу.

Дзынь! Новая эсэмэска: «Что доставляет тебе наибольшее удовольствие?»

Случай Камилльери представлялся достаточно ясным. Он использовал свою лодку для незаконной переправки кокаина и античных древностей. Не исключено, что он занимался чем-то еще. Каждая «командировка» в Ливию приносила ему изрядный куш. Камилльери всегда неплохо зарабатывал, поскольку цены на тунца на токийских рынках постоянно росли, но в последнее время его доходы пошли в гору еще быстрее, да к тому же у него оставалась масса свободного времени, чтобы посвящать его своей немочке со свастикой на правой ягодице. Означало ли это, что он стал подручным Левента?

Дзынь! «Я включаю фаллоимитатор и представляю себе, что это ты». Он ответил: «Будь осторожна. Спокойной ночи. До завтра. Выключи мобильник».

Эмма – ключевой свидетель. Но Брюно понятия не имел, где ее искать. Оставался Бухадиба. Все же странно, что его имя попало в список контактов Левента. Сегодня днем он поговорил об этом с Гарри, которого срочно вызвал в «Мандарин». Гарри был категоричен.

– Это хороший сын. Он добился бешеного успеха. Отец его обожает.

– А что известно о его личной жизни?

– Там по нулям. Отец из-за этого страшно расстраивается. Он мечтает о внуках – сам мне сто раз говорил. Но я уверен, что дело не только в этом. Он подозревает, что его сын – гей, и это его убивает. Еще он считает, что одиночество – плохой советчик для Сами. У него нет жены, с которой можно поговорить, и поэтому сынок иногда разговаривает сам с собой. Кстати, я сам часто так делаю. Кто жил один, знает, что в этом нет ничего… – Встретив недоуменный взгляд Брюно, Гарри умолк на полуслове. Про себя он подумал: «Когда вслух разговариваешь сам с собой, ты как будто ведешь диалог с Богом внутри себя». У него уже родилась идея новой песни, которую он хотел назвать «Разговор с собой». Спасибо Гюго! Он только что еще раз перечитал «Человека, который смеется».

– Одно могу сказать наверняка: Бухадиба-младший вне подозрений. У меня есть номер его мобильного. Старик дал мне его визитку.

На карточке с логотипом фирмы Cimenlta значилось: «Сами Бухадиба, финансовый директор».

Брюно переписал номер телефона и вернул визитку Гарри.

* * *

Башня Cimenlta, Дефанс, департамент Верхняя Сена, Франция

Сами назначил ему встречу у себя на работе, в районе Дефанс, в восемь часов утра. По телефону он разговаривал очень любезно, без малейших признаков нервозности. «У нас будет примерно полчаса. Вас это устроит?» Помощница Сами – пикантная брюнетка, явно заинтригованная появлением полицейского, спустилась на ресепшен, чтобы проводить Брюно в кабинет Бухадибы. Брюно ради такого случая надел серый костюм, купленный на распродаже в «Галери Лафайет». В футуристическом холле башни Cimenlta с какими-то бесконечными арками и неизвестно куда ведущими проходами он чувствовал себя неуютно, как будто попал на космический корабль. На стенах висели гигантские экраны, показывающие широту распространения фирмы Cimenlta по планете, и огромные светящиеся постеры, запечатлевшие руководителей компании бок о бок с главами государств – королем Фахдом, эмиром Аль Тани, Биллом Клинтоном, Франсуа Олландом… За длинной стойкой, похожей на стойку регистрации в аэропорту, сидели девушки в светлых костюмах и красных блузках, встречавшие посетителей. Кабинет Бухадибы располагался на последнем этаже. Он поднялся навстречу Брюно и попросил помощницу принести им кофе и чай.

По его манере держаться и говорить – уверенно, быстро, но без торопливости – Брюно мгновенно понял, что идет по ложному следу. Гарри был прав: «Этот парень вне подозрений…» Молодой, в своем темном костюме он выглядел чуть ли не подростком, но при этом вел себя на удивление профессионально. Пока Брюно излагал ему причины своего визита, тот делал в блокноте пометки, а дослушав, позвонил помощнице: «Мартина, принесите мне, пожалуйста, досье Левента. Да, Левента. Вы должны помнить, это турецкий дипломат, который хотел поручить нам управление своими финансовыми активами. Да, прямо сейчас, спасибо». Не дожидаясь вопроса, он объяснил, что Левент обратился к нему по рекомендации общего друга – банкира из Эр-Рияда – с просьбой взять на себя управление его состоянием.

– Мы не смогли ему помочь. Мы практически не работаем с физическими лицами…

Секретарша принесла Бухадибе папку, покосилась на Брюно и ушла.

Брюно убедился, что переписка между Левентом и Бухадибой полностью подтверждала изложенную им версию их знакомства.

– Извините, что отнял у вас время. Но я вынужден проверить все контакты этого человека.

– Не хочу показаться нескромным, но все же… Почему он так вас интересует?

– Этот человек в своей деятельности слишком часто нарушал правила. Он был убит.

– Он работал на турецкие спецслужбы? Понимаю, что вы мне не ответите, но должен вам сказать, что я сразу об этом догадался. У него было не так много денег, чтобы он показался нам привлекательным клиентом, но для дипломата он был поразительно богат. У меня даже мелькнуло подозрение, что он связан с Исламским государством…

– Что вы имеете в виду?

– Просто интуиция… Знаете, когда постоянно слышишь про Исламское государство, начинаешь повсюду видеть его признаки. Если у вас нет других вопросов, я попрошу Мартину проводить вас.

Дамьен-ле-Тампль, Об, Франция

Рим настояла, чтобы мы навестили Хабибу в ее общежитии, и Жаннет сказала, что поедет с нами. Мы решили отправиться назавтра рано утром. Я пригласил с нами Брюно. Мы с ним созванивались раз в день, и я не мог не заметить, что он сильно озабочен. Он выдвигал все новые предположения и задавал мне все новые вопросы.

На следующий день было прохладно, но на площади Пантеона светило солнце, заставляя сиять купол усыпальницы великих людей. Всех нас охватило слегка каникулярное настроение, хотя озабоченность Брюно никуда не девалась. Жаннет радовалась встрече с Хабибой, которую называла своим «найденышем». Она села впереди, рядом с Брюно, который вел машину. Мы с Рим устроились на заднем сиденье маленькой «ауди». Рим не терпелось «проехаться по французским дорогам и полюбоваться на французские пейзажи».

– Тебя не слишком смущает, что у меня немецкая машина? – спросил ее Брюно.

Движение на автомагистрали было небольшое. Жаннет предложила включить станцию «Франс-мюзик», и мы всю дорогу слушали симфонии Моцарта в исполнении оркестра под руководством Клаудио Аббадо.