– Помогите!

– Хватайте!

Кто-то попытался забраться в кабину, отыскать тормоз, но дверцы заклинило, и замысел остался без исполнения. Кто-то попробовал ухватиться за крылья, подножку – тщетно, а бросить под колёса брёвна догадались слишком поздно. На наклонном берегу грузовик набрал ход и умчался под воду буквально за секунду до того, как сообразительный Спиридон притащил первую крупную ветку.

– Проклятье!

– Проклятье!!

– Где мы? – пролепетал изумлённый Свекаев.

Только что бравый бульдозерист отбивался от лезущего в кузов охранника, и вот – незадача! – никакого охранника, никакой толпы, никакой драки… Грузовик стоит посреди леса, а вокруг – тишина.

– Морок, мля, – протянул видавший виды Шапка. – Эта такая хреновина…

– Я долго не удержу, – пропищал Кумар. – Газон! Скажи им!

– Чо сказать?

– Ящики разгружай, кретин!

– Ящики из кузова! – рявкнул дикарь и лихо раздал опешившим челам по зуботычине. – Ящики на землю, мля, живо! Живо!

– Где мы? – повторил вслед за Свекаевым Столяров, не забыв при этом заняться выгрузкой добычи.

– Потом объясню, – выдохнул Газон, справедливо полагая, что умный шас наверняка придумает подходящую ложь. – Грузите! То есть разгружайте, мля!

И сам схватил ближайший ящик, но, выкидывая его из кузова, бросил взгляд в сторону, где у дерева сидел потный, мокрый как мышь Сулир, тянущий из себя последние крохи магической энергии.

Сулир никогда не обладал особенно сильными способностями к колдовству, и поэтому совершаемое стало для него настоящим подвигом: сначала массовая иллюзия, заставившая озверевших челов поверить, что машина с сокровищами ушла под воду, одновременно – замаскированный портал, перенёсший настоящий грузовик и компаньонов на пару миль в сторону, пауза на разгрузку с удержанием иллюзии для толпы, и теперь…

– Всё! – крикнул дикарь, выпрыгивая из кузова. – Давай!

И грузовик растаял в воздухе, заставив бульдозериста Свекаева выругаться, а интеллигентного слесаря Столярова схватиться за сердце.

* * *

В обычном бою у вампира мало шансов против оборотня. Да, моряна тоже пища, да, её кровь великолепно бодрит масанов, однако добраться до неё неимоверно трудно, поскольку иглы боевую шкуру не прокусывают – это вам не податливая человская плоть, – а невосприимчивость к магии делает бесполезным второе страшное оружие ночных охотников – мощные гипнотические способности. В обычном бою Пётр обошёл бы Леру стороной, но сейчас не мог.

Никак не мог.

Во-первых, вымотанная Эльвира взывает о помощи. А во‑вторых, некоторым щупальцам метаморфа удалось пробиться сквозь боевую шкуру монстра, и моряна, очевидно, ранена.

– На помощь… – шепчет Эльвира.

И помощь приходит.

Вампир выхватывает катану, излюбленное оружие для ближнего боя, заходит сзади, размахивается… И лишь невероятная реакция спасает моряну от смерти.

Бруджа собирался рубить ей шею, а зная его силу и качество чёрной навской стали, можно было не сомневаться, что клинок пройдёт как минимум половину пути, и это будет фатально. Бруджа нанёс удар предельно профессионально, однако в последний момент моряна отпускает почти добитую Эльвиру, уходит в сторону, и меч лишь режет плечо. Больно, но не смертельно.

– Тварь! – рычит масан.

– Убей, – умоляет метаморф.

– Нет, – хрипит моряна.

Лера бросается вперёд, на нового врага, но забывает об Эльвире, которая вновь перестраивает тело – пусть это стоит ей драгоценных капель энергии – и путает нижние лапы моряны, не позволяя атаковать вампира с должной силой. И стон жертвующего собой метаморфа смешивается с победоносным хохотом Петра – катана пронзает правое сердце моряны.

Рык оборотня напоминает плач.

Лера ещё сильна, но укол в сердце гарантирует ей смерть, по сути, вампиру нужно лишь не погибнуть в следующие две-три минуты, что он и делает, с издевательской лёгкостью избегая ударов когтистых лап.

А кровь течёт всё медленнее, и грозные лапы теряют былую силу.

Кровь – это время, а время – это жизнь.

Тают секунды, но помощи нет – шас далеко, и следующий рык моряны напоминает уже не плач, а предсмертный хрип… должен был стать предсмертным хрипом… стать точкой… но…

Сквозь застилающий глаза туман моряна видит лицо, которое узнала бы всегда и везде, видит маску страшного зверя, но видит не её, а спрятанную под этой маской душу, и шепчет счастливо:

– Анисим…

Но что с ним? Что происходит? Как? Лера сильно ранена, почти убита, истощена морально и физически, она на грани, но она понимает, что не бредит и у неё не галлюцинации. У неё – не галлюцинации, а у Анисима не лицо, а дикая, совершенно нечеловеческая морда и не руки, а лапы, толстые пальцы которых заканчиваются острейшими когтями. И когти эти способны удлиняться, и один из них пронзает грудь вампира, напрочь обездвиживая кровососа… Нет, не коготь – деревянный кол. Но так даже лучше, потому что Бруджа навзничь падает на землю и лишь рычит бессильно, наблюдая, как гибнет метаморф.

Эльвира предпринимает отчаянную попытку атаковать, бросается на Анисима, одновременно выпуская щупальце, дабы вырвать колышек из сердца Петра, но подвиг не удаётся: Анисим отвечает мощным ударом, и один из его когтей, больше похожий на шип, пронзает метаморфу голову.

– Нет, – стонет вампир.

– Хорошо, – шепчет Лера.

Она больше не монстр, она – израненная, окровавленная девушка. И подбегает к ней не какое-то неведомое чудовище, а любимый мужчина:

– Лера!

И Лера улыбается, доверчиво прижимается к Анисиму, смотрит в его голубые глаза, повторяет:

– Хорошо.

И проваливается в чёрную пустоту…

– До сих пор диву даюсь, как ты ухитрилась с ними справиться. – Шас цокнул языком. – Невероятно.

– На самом деле мне повезло, – спокойно ответила Лера. – Эльвира оказалась сильным, но неопытным метаморфом. Она допустила целую кучу ошибок в начале драки, не смогла правильно распорядиться…

– Да, да, я читал твой отчёт.

– А Бруджа мне не противник, – пожала плечами девушка, совершенно не обидевшись на то, что Кумар её перебил. – Как только он понял, что я разобралась с Эльвирой, то дал стрекача.

И схватка завершилась.

Именно так было сказано в отчёте.

И оба, и шас, и моряна, одновременно посмотрели на небольшую полянку, что находилась у боковой двери в церковь.

У вымотанного манипуляциями с грузовиком Сулира не оставалось сил, чтобы вернуться в сквер порталом, приехал на машине, увидел истоптанную поляну, лежащую без чувств моряну, мёртвого метаморфа, выругался и вызвал Службу утилизации – самостоятельно скрыть следы ночного боя архитектор уже не мог. А служба, как обычно, не подкачала: счёт выставила неприличный – в ней ведь тоже шасы работают, – но сквер зачистила качественно, никто из озёрцев не понял, насколько сильно он был перекопан ночным сражением.