Каждому было больно смотреть в глаза другого. Эдик влетает следом в кабинет и наталкивается на спину друга.

— Убирайся отсюда, — озверелый и остервенелый. Давно пустой, давно без дозы.

— Эд, уйми его, — перекидывает ногу на ногу женщина. — Я не хочу вызывать сюда охрану.

Эдуард кладет руку на плечо друга. Чуть сжимает в порыве успокоить, показывает, что он рядом. Мужчина дергается, но успокаивает сознание.

— Серега, давай ее выслушаем. В этот раз она, и правда, хочет помочь.

Парень закрывает дверь и проходит к журнальному столу. Наливает недопитый с вечера коньяк в два бокала, брезгливо стряхивает на пол остатки белого порошка, убирает зеркало и садится в кресло. Поднимает бокал, чокается с Анной в воздухе и залпом пьет.

— Вам не предлагаю, — обращается он к женщине.

— Я с утра не пью, — огрызается та.

Сережа смотрит на них со стороны, ярость опять подступает к горлу. Надо залить, успеть потушить. Он подходит к столу и пьет налитый коньяк.

— Сговорились?! — орет он больше на Эда, чем на Анну.

— Нет, нашли общее решение, раз ты, как упертый баран, не хочешь решать все без крови, — невозмутимо объясняет Эдуард. Он давно привык к выходкам друга.

— Ты знаешь, что за твою жизнь назначена награда? — смеется Анна, но понимает, что уже не смешно.

Она может потерять котенка навсегда. Такого страха, как за три покушения, она больше не выдержит. У нее уже не осталось сил терпеть эту боль. Женщина очень боится за его жизнь.

— Рано или поздно тебя все равно убьют, — перехватывает рассказ Эд. Сережа слушает внимательно, наливает еще коньяк и встает спиной к стене. — Мы все решили за тебя.

Серега дергается, уже готовый разорваться ругательствами, но друг его останавливает.

— Стой, уймись, выслушай. Брюс от твоего имени расторг все договора по наркокартелю, — Серега морщится и закрывает глаза, загнанный в угол. Бокал в его руке трещит, желая разлететься на кусочки.

— Я уволила тебя с руководящей должности здесь, но переписала небольшую компанию в России на твое имя, — Анна закуривает сигарету.

— Когда вы успели спеться против меня? — расстегивает верхние пуговицы рубашки, ему становится невыносимо жарко и нечем дышать.

— Не благодари, — язвит Анна и выпускает колечко дыма. — В Лос-Анджелесе ты будешь иметь процент только с теневого бизнеса, конечно, под другим именем и фамилией. Ты все так же мой партнер и помощник, только теперь на родине.

Сережа отрывается от стены, быстро подлетает к Анне, хватает ее за горло. Эд реагирует, но женщина поднимает руку и останавливает парня.

— Ты меня никогда не отпустишь? Да? — рычит он ей в лицо, но не сжимает шею, просто держит. Тонет в глазах. Борется с нахлынувшим желанием.

— Да, — чуть хрипло произносит Анна, — Сережа, ты мой навсегда. — Она дергается, целует, последний раз, кусает до крови. Он позволяет, как будто только этого и ждал все это время.

Мужчина отрывается от горячих уст и отпускает женщину.

— Не называй меня больше никогда Сережа, — кричит он ей в лицо и отворачивается к окну, за которым шумит огромный город, утопает в свете рекламных вывесок.

Анна Львовна тушит сигарету в пустом бокале, спрыгивает со стола и удаляется из кабинета.

— Расскажи остальное сам, — кидает она притихшему Эду и хлопает дверью.

Мужчина смотрит в самую глубину города, облизывает губы со сладким вкусом собственной крови и понимает, что так это все не закончится.

Глава 30.

Сергей очнулся от воспоминаний уже в своем номере гостиницы, этажом ниже пентхауса Анны. Они так ярко его поглотили, как будто это было вчера, а не восемь лет назад. Он их прячет далеко в сердце и старается без нужды не трогать. Только Эд знает эту темную сторону друга, но никогда ни словом, ни делом не возвращает их в то прошлое. Сергей сидит в гостиной номера и пялится на стены. Интерьер не изменился за долгие годы. Как будто их и не было. Тут, и правда, все это время никто не жил. Этот номер ждал своего хозяина. Мужчина размышляет о поездке. Облокачивается на руки, упирается локтями в коленки. Зачем она встретила? Почему через столько лет ее глаза все так же погружают его в голубую бездну? Накрывают одеялом тех чувств, от которых он так старательно бежит все эти годы. Говорят, время лечит. Врут. Он не хочет признаваться, но Анна до сих пор, как и обещала ему, не отпускает.

Только Аня смогла все изменить, но и ее теперь рядом нет. Сергей опять перестает жить, с того самого дня, как за ней закрылась дверь. Мужчина встает и подходит к бару. Потребность в алкоголе за последнее время перерастает в зависимость. Он совсем не удивляется, когда видит бутылки его любимого коньяка и виски. Анна все предусмотрела. Сергей дергается, что-то вспоминает, оглядывается по сторонам, ищет. Его глаза сужаются, губы превращаются в строгую линию. Мужчина подбегает к комоду, рывком открывает верхний ящик. Достает такой когда-то любимый холщовый мешочек. Неуклюжими от волнениями пальцами открывает неподатливую ткань и достает зеркало в золотой оправе. Его ценность на месте, как долгий привет из прошлого, который прождал своего хозяина столько лет. Десны сразу начинают неметь от фантомных воспоминаний. Нос чешется, напоминая о страшной привычке. Сергей до сих пор помнит, как это. Заглядывает в мешок… В последний момент он дает себе мысленную пощечину и с силой разбивает зеркало о пол, туда же летит и мешочек. Осколки разлетаются во все стороны. Мужчина злится на самого себя. Чуть не поддался. Он наливает себе виски, топчет мелкие хрусталики разбитого зеркала. Выпивает залпом и снова клянется, вспоминая зеленые глаза Эда. Сам в это верит.

Телефонный звонок позволяет уйти от дурных мыслей.

— Привет, мужик, как долетел? — раздается веселый голос Эдуарда. — Тебя твоя горгона встретила?

— Прояви уважение, не называй ее так, — сердится Сергей на детские обзывательства друга. Трет переносицу и понимает, что очень устал.

— О, значит встретила, — смеется парень. — Я никак не пойму, как она столько лет может держать тебя за яй…, — Эд не успевает договорить.

— Уймись и не неси чушь. Лучше рассказывай, что там у нас? — Сергей ходит по гостиной, слушает рассказ, а у самого в голове только один вопрос, как красная строка.

Мужчина подходит к окну, что-то неосознанно рисует на стекле. Чувствует холод под пальцами. Город уже совсем скоро будет ложиться спать, а ему еще предстоит нелегкий разговор.

— Хорошо, я все понял, — обрывает друга на полуслове. — Не сомневался в тебе.

Он немного молчит, не решается спросить. Эд все понимает сам.