Никому не выпадает по рождению права играть за «Барселону», даже тем, кто знаком с молодежной структурой клуба. Так что, вероятно, Гвардиоле просто стоило выражаться яснее. Трудный период для Бояна в «Роме», где ему никак не удавалось выдать серию хороших матчей, натолкнул на мысль, что его собственная ограниченность в талантах, а не капризы тренера, помешали ему сделать карьеру в «Барселоне».

Проблема всех форвардов команды была очевидной: Месси пожирал их. Но в процессе совершенствования команды, формирования ее идентичности, на обочине оказывались и другие игроки. Белорус Александр Глеб был еще одним человеком, наблюдавшим за командой снаружи, и он также считает, что все могло сложиться для него гораздо лучше. «На важных встречах, на которых решались серьезные командные вопросы, учитывалось мнение исключительно доморощенных игроков. Гвардиола был очень молодым тренером, и в какой-то степени у него проглядывалась нехватка опыта в некоторых ситуациях, – объясняет Глеб. – К примеру, Арсен Венгер всегда пытается наладить тесный контакт с каждым игроком своей команды. То есть когда тренер говорит с тобой и смотрит тебе прямо в глаза, ты начинаешь намного лучше воспринимать его. Тогда ты слушаешь его и говоришь себе: «Да, он прав. Мне нужно работать над собой, нужно давать команде больше».

Другими словами, когда Пеп понял, что вклад белоруса недостаточно весо́м, когда он увидел, что Глеб не понимает командных нужд, он просто отрезал его от остальных, хотя сезон еще даже не завершился.

Но как и другие игроки, попавшие в опалу, Глеб не припоминает попыток Гвардиолы выстроить отношения с ним. «Мой английский у меня благодаря Глебу», – говорил Пеп. Он бесчисленное количество раз говорил с ним, потому что чувствовал, что это игрок, которому иногда требуется подставить крепкое плечо. Гвардиола теперь считает, что зря тратил время. Глеб даже не понял, в чем заключалась суть «Барсы», и теперь сам это признает: «Теперь я вижу, что это было по большей части моя собственная вина. Я обижался, как маленький мальчик. И я демонстрировал это: иногда я меньше бегал на тренировках, иногда вставал в позу. Тренер говорил мне делать одно, а я делал прямо противоположное. Это был детский сад какой-то, теперь мне все это кажется таким нелепым».

Яя Туре, другой забракованный игрок, обвиняет в своем уходе из клуба Пепа: «Когда я спрашивал у Гвардиолы, почему не играю, он давал мне странные ответы. Поэтому я перешел в «Сити». Я год не мог с ним нормально поговорить, – объяснял он. – Если бы Гвардиола все обсудил со мной, я бы остался в «Барсе». Я хотел закончить там свою карьеру, но он не оказывал мне никакого доверия. Он не замечал меня до тех пор, пока я не получил предложение от «Сити».

Агент Яя Туре настолько накалил ситуацию, начав обличать Пепа Гвардиолу и клуб (который он называл «сумасшедшим домом»), что отношения с игроком расстроились окончательно. По словам агента, Яя Туре должен был выходить в каждом матче, но перевод в первую команду Бускетса лишил его этой возможности. Со временем отношения Туре и Гвардиолы стали исключительно профессиональными, и игрок почувствовал себя чужим в том комфортном мире, что Пеп выстраивает для своих любимцев.

Очень скоро стало ясно, что эмоциональный вклад в общее дело, которого ждет от игроков Пеп и который играет важнейшую связующую роль в процессе создания коллектива, имеет свой срок годности: взаимность длится ровно до тех пор, пока игрок хочет быть частью тренерского видения команды.

Жерар Пике, вечный подросток

Пеп осознал необходимость – и действительно следовал ей – обращаться, к примеру, с Тьерри Анри, не просто как со звездой, а как со звездой, которая хотела бы такого обращения. С Жераром Пике же отношения приняли обратную динамику. Пеп взял его под свое крыло, любил его, заботился о нем так, как, возможно, не заботился ни о ком в своей команде; и все же эта крепкая любовь и привязанность к Жерару в итоге создала напряжение, которое стало одной из самых серьезных проблем в заключительный сезон Пепа в «Барселоне».

Изначально Пеп не планировал подписывать Пике. Тито Виланова, его ассистент и человек, тренировавший Жерара в молодежных командах «Ла Масии», был тем, кто стоял за этим переходом. Пеп без проблем признал сей факт в ходе первого разговора с двадцатиоднолетним экс-защитником «Манчестер Юнайтед», когда тот вернулся на «Камп Ноу»: «Если ты здесь, то благодаря Тито Виланове. Я видел тебя в деле всего пару раз, я не так уж хорошо тебя знаю, но он очень в тебя верит».

Доверие Тито к Пике отразилось на выборе второго центрального защитника на вторую игру Пепа в дебютный сезон, когда из-за травмы Рафа Маркес оказался вне состава, и бывший защитник «Манчестера» вышел в старте на матч с «Расингом», завершившимся вничью 1:1 и оставившим «Барселону» с одним очком вместо возможных на тот момент шести. На следующий день Пеп отвел игрока в сторону на тренировке и сказал ему: «Подумай про их гол, когда мяч отскочил, ты должен был выдвинуться вперед и поймать их в офсайд; убедись, что будешь хорошо готов к игре в Лиссабоне». И Пике подумал про себя: «Блин, вау, этот мужик и правда в меня верит». С самого начала их отношения стали особенными из-за этого особого доверия.

Пике на самом деле приглашали четвертым защитником в обойму команды (Маркес, Пуйоль и Касерес были перед ним, еще был Милито, проведший весь сезон в лазарете), и после первой игры с «Расингом» произошла первая лигочемпионская игра сезона против «Спортинга» из Лиссабона. Пуйоля перевели на левый край обороны, а Маркес и новичок составили пару в защите. «Черт, он и правда в меня верит!», – все твердил Пике, почесывая голову. Этот заряд уверенности продержался до самого апреля, когда он получил место партнера Маркеса в центре обороны в матче против «Челси» в рамках первого полуфинала Лиги чемпионов на «Камп Ноу». Маркес порвал связки в колене, и Пуйоль вышел со скамейки запасных. Пуйоль и Пике сформировали оборонительный дуэт, который стал главным на годы вперед и который оставался непобедимым более пятидесяти игр.

«Мои отношения с Пепом не дружеские, как, например, с партнерами по команде, потому что между игроком и тренером таких отношений быть не может, но они близки к этому, – вспоминает Пике. – Мы только раз встречались за чашкой кофе вне тренировочных сессий, чтобы обсудить футбольные дела. Несколько лет назад он пригласил меня поболтать после тренировки о команде и моей роли в ней. Мы встретились в отеле недалеко от тренировочного комплекса и прообщались около часа, тогда Пеп сказал мне: «Давай, ты можешь дать нам больше». Он так уже делал с некоторыми ребятами; однажды он так встречался с Анри».

Свидетельство Пике – ключ к пониманию того, как их отношения развивались после той игры с «Расингом». Гвардиола никого из своих игроков не хвалил на публике столь часто, как Пике; но ни одного из них он не проверял постоянно на прочность так же, как его, с самого первого дня. Увидев в первый сезон, на что тот способен, Пеп стал заклинать Пике не растрачивать впустую свой талант, и иногда это приводило к напряженности в их отношениях. Жерар – слабость Пепа, но он знал, что этот игрок всегда может дать команде больше.

В свой последний сезон Гвардиола видел, что Пике пребывает не в лучшей форме, и это стало для него большим поводом для разочарования. Игрок не понимал, почему пропустил шесть подряд матчей, включая «Эль Класико» (отчасти из-за травмы, отчасти по решению руководства), но тренер знал, что это решение пойдет на пользу, как команде, так и самому Жерару. Центральный защитник утратил те чувства, что необходимы твердому игроку основы «Барселоны», утратил ощущение внутренней гармонии и гармонии с командой. Он слишком многое принимал как само собой разумеющееся; он стал отвлекаться от дела.