– Летра, я, конечно, могу ошибаться, но, по-моему, я слышу от тебя уже второе креативное предложение за сегодняшний день. Я ничего не путаю?

– Не трогай меня с этим сейчас, пожалуйста, и без тебя тошно. – С неожиданной досадой ответила Летра. – Поговорим об этом завтра, ладно?

***

Капитан-лейтенант Хирч непроизвольно поморщился, пытаясь хоть на секунду отвлечься от преследовавшей его головной боли. Руководить сражением в подобном состоянии совершенно точно не следовало, и командир эсминца решил, что в такой день можно и нужно воспользоваться комплексом боевых стимуляторов.

Приложенный к запястью инъектор издал едва слышное шипение и зажег зеленый индикатор, известивший Хирча об успешном завершении процедуры. Когда командир вошел в помещение командного поста, боль отступила, и в голове образовалась кристальная ясность. Он шел к сегодняшнему дню много месяцев, и сегодня ничто не должно ему помешать сделать решающий шаг к выполнению поставленной задачи.

По характерному блеску глаз зама по вооружению и старшего инженера Хирч определил, что не он один решил прибегнуть к помощи сильнодействующих медикаментов, но в данный момент это его совершенно не волновало. Напротив, он даже одобрил в душе действия офицеров.

– Фиксирую работу сканеров противника, – доложил оператор контроля пространства. – Судя по мощности и профилю облучения, нас обнаружат через сорок секунд.

– Ну что ж, пусть хотя бы видят, кто их уничтожит, – усмехнулся Хирч. – Готовьте торпеды к пуску, лейтенант. Первая цель – Лондон, вторая – Москва. Дальше пройдемся из плазменных пушек по промышленным районам за Уралом и вернемся к территории США.

– Мы обнаружены противником. Ракетных пусков не наблюдаю.

– Продолжать выполнение задачи.

– Принято. До выхода на первую цель восемь минут.

Хирч прохаживался вдоль висящей в центре командного поста тактической голограммы, на которой все большее пространство занимал шар планеты. После безнаказанного удара слабо вооруженного транспорта по ее крупнейшему городу командир эсминца не ожидал серьезного сопротивления. Минуты утекали одна за другой, а противник никак себя не проявлял.

– Приступаю к маневру выхода на низкую орбиту, – поступил доклад от первого пилота.

Хирч даже испытал некоторое разочарование и досаду. Он не предполагал, что все будет настолько просто. Видимо, он сильно переоценил возможности противника и зря потерял столько времени. Тем неожиданнее для командира эсминца оказалось одновременное появление на голограмме десятков ярко-красных отметок.

– Ракетный залп с лунной орбиты! Тридцать две цели. Подлетное время три минуты.

– Вычислитель, прогноз!

– Успешное отражение ракетной атаки – шестьдесят процентов. Легкие повреждения – тридцать процентов. Серьезные повреждения – девять процентов. Гибель корабля – менее одного процента.

«Консул Пран» изменил курс, стремясь заставить атакующие ракеты дольше находиться в зоне действия своих зенитных средств. Этот стандартный маневр даже не потребовал от Хирча никакого участия – вычислитель прекрасно справился с ним самостоятельно.

– Пятнадцать секунд до огневого контакта!

Эсминец все еще находился почти на границе земной атмосферы. С точки зрения Хирча это было неплохо, поскольку ракеты могли атаковать его корабль только с одной стороны, представляя для пушек непосредственной обороны более удобную цель.

– Ракетная атака с кормы! – в голосе оператора контроля пространства зазвучали панические нотки. – Шесть целей! Семь! Это наш десантный бот, захваченный противником! Не понимаю, откуда у него ракеты?

– Молчать! Развернуть корабль бортом к противнику!

– Мы снизим шансы на отражение ракетного удара, – попытался возразить старший инженер.

– Выполнять!

Эсминец тяжело вздрогнул, совершая резкий разворот. Все же боевой корабль – не истребитель, и устраивать такие пляски на границе атмосферы ему совсем непросто.

Зенитные пушки открыли огонь. Сразу десять отметок атакующих ракет вспыхнули ярче и погасли, но остальные продолжили свой путь к эсминцу. Чем ближе они оказывались к огрызавшемуся огнем кораблю, тем сложнее им становилось уворачиваться от густо летящих в них плазменных сгустков.

– Двадцать шесть сбито!

– Попадание!

Эсминец нехорошо содрогнулся, но защитное поле отразило удар.

– Перегрузка эмиттеров защиты! Тридцать сбито!

Новый удар сотряс разворачивающийся корабль. На этот раз в помещении командного поста мигнул свет, а гравитационный вектор на пару секунд сместился на десяток градусов.

– Повреждение силовой установки. Теряем мощность! –доложил старший инженер, пытаясь с помощью виртуальной клавиатуры что-то сделать с консолью, управления двигателями полыхающей красными строками оповещений.

– Десантный бот пытается уйти в атмосферу!

– Уничтожить! Немедленно!

– Но заградительный огонь…

– Выполнять!

Орудия главного калибра, еще мгновение назад участвовавшие в отражении ракетной атаки развернулись на новую цель. Конечно, в общей плотности огня зенитных средств эсминца их доля была невелика, но, возможно, именно эта ничтожная доля решила судьбу корабля. Система наведения уже почти захватила не слишком быструю цель, когда одновременно две ракеты, ударили в корму уже лишенный защитного поля и так и не завершивший разворот эсминец. И все же выстрел состоялся. Короткая очередь плазменных сгустков унеслась наперерез ускользающему десантному боту, когда по агонизирующему кораблю уже катилась от кормы к носу волна необратимых разрушений, сопровождавшихся внутренними взрывами.

В помещении командного поста исчезла искусственная гравитация, рассыпалась искрами и погасла тактическая голограмма, смолка бессмысленно завывавшая сирена боевой тревоги. В последние мгновения жизни капитан-лейтенант Хирч испытал ни с чем не сравнимое облегчение. Он спокойно закрыл глаза, представляя, как через какую-то секунду очнется в отключившейся капсуле виртуального тренажера и увидит перед глазами стандартные строки интерфейса, извещающие о завершении учебного задания.

***

Удар последовал в тот момент, когда я уже надеялся, что нам удалось уйти. Эсминец, смертельно раненый двумя почти одновременными попаданиями, еще огрызался огнем, но, в сущности, был уже мертв. И тем не менее, кто-то на его борту даже в этой ситуации сохранил достаточно воли и самообладания, чтобы отдать нужный приказ и перенацелить главный калибр для последнего залпа по уничтожившему его корабль врагу.

Десантный бот – довольно прочная машина. Он проектировался и строился в расчете на серьезное огневое противодействие при высадке на планеты и космические станции с лишь частично подавленной противокосмической обороной. И все же для прямого противостояния с боевым кораблем он никогда не предназначался.