— С-сука!.. — сорвалось с серых губ. Габа прыгнул.

Глава БГ откинулся, выстрелил и палил до тех пор, пока не иссякла батарея. Штурман лежал на полу, скребя пальцами стереопластиковые плитки, и смотрел на пурпура. Если бы взгляд мог убивать…

— С-су… — выдохнул Габа. И умер.

2

Случай был интересный. Аварийный робот Фидо стал вдруг позволять себе не роботово. То уйдет со стройплощадки и выслеживает рыбозмею среди холмов. То копается на свалке кибертехники, выбирает для себя запчасти и прячет их в разных местах — на черный день.

— Типичная абберация, — заявил Гупта.

— Ерунду не говори! — сердито сказал Антон. — Где ты видишь абберацию?! Он ходит, как пишет! Речь нормальная… Просто он делает то, чего у него и в программе-то нет!

— Может, тогда мотиварный контур из строя вышел? — подал идею Шуйбэнь и помахал ладонью перед оптикой Фидо. Кибер внимательно посмотрел на Лю.

— Да нет, мы все главные рефлекторные цепи прозвонили…

— Это спонтанный рефлекс, — вынес вердикт Жилин. — Сам я с этим еще не встречался, знаю только по статьям в «Вестнике кибернетики». Очень похоже… — Он потер руки, шурша ладонями. — Неосознанное желание… даже, может, не желание, а «софт» хотения…

Зацвирикал радиофон. Жилин нетерпеливо ткнул по «пуску». Над плашкой коммуникатора зацвело прыгающее изображение — голова Йенсена. Моложавое, обычно малоподвижное лицо было покрыто потом и подергивалось, словно от могучего напряжения.

— Глеб… — еле выговорил спецуполномоченный.

— Слушаю! Что случилось, Ларс Юльевич?

— Локи захватил Сырт…

— Что?!

Но у Йенсена просто не было сил повторить.

— Дюжина ботов… — сипел он с надсадой. — Занял техкупол… Подмена личности… Всем верхам… Никому не верьте, только Клунину… Еще Ковальского не было… Да… И мне подсадили… Борюсь… Больно очень… Тхакур Сингх здесь… Габа… гляньте там… Больно…

Изображение пропало. Глеб бросился к краулеру — Антон уже вскочил и выжимал педаль. Моторы взвыли, танкетка встала на дыбы, вращая гусеницами, и хлопнулась на песок перед главным киберинженером. Жилин запрыгнул на ходу и остался стоять, вцепившись в раму.

— Гони!

Антон понесся, не разбирая дороги. Мимо огороженной каверны, где копались роботы-диггеры, в объезд фундамента исполинского купола, под самым носом у желтого песчаного танка, вверх по склону, на пределе двигателей и нервов. У станции Антон затормозил, чуть не врезавшись в хозблок. Но было уже поздно.

Ворвавшись в столовую, Жилин наткнулся на мертвый взгляд Габы. Пахло горелым мясом. Лазерный луч исполосовал всего штурмана «Боры», удалив жизнь.

— Гуллан-то за что? — всхлипнул Антон.[29]

Жилин резко обернулся и едва не застонал. У киберкухни, продолжавшей жизнерадостно позванивать и шипеть, лежала Гунилла. Ее миленькое личико было обращено к окну, храня начало незавершенной улыбки. Сорвав со стены аптечку, Жилин опустился перед девушкой на колени и подключил диагност. Поздно! Поздно! Жилина обморозило жалостью. Он погладил Гуниллу по руке, провел пальцами по волосам. Голубые Гуниллины глаза были широко распахнуты, выдавая невысказанное. Полураскрытые губки застыли… и уже не издадут ни звука. Никогда. Что за проклятое слово…

В столовую вбежал Гирин и будто споткнулся о мертвые взгляды. Он ничего не сказал, только ссутулился — друга не стало, в душе усадка… Минуту в уши билось безмолвие.

— Глеб, — глухо заговорил Максим, — они там, у дальних постов… Пурпуры.

Жилин отвел глаза от Гуниллиного лица и посмотрел на Макса. Гирин был страшен. Не говоря ни слова, Глеб сорвался с места и, пригнувшись, нырнул в люк переходника. Антон кинулся следом.

— У них танк высшей защиты! — догнал их голос Гирина.

— Макс, проскочи по станции! — прокричал Жилин на бегу. — Всех, кого найдешь, гони к заводу! — И проговорил то ли себе, то ли Антону: — Не дай бог еще кого-нибудь ..

Жилин затормозил у двери с табличкой «Арсенал» и рывком приложил руку к детектору. Дверь мгновенно ушла в пазы. Ворвавшись в арсенал, Жилин сгреб в охапку все лучеметы, имевшиеся в наличии, — числом шесть, оглянулся, заметил Виджая, ставшего в проеме, и сунул оружие ему.

— Держи! Антон, помоги!

Жилин выволок из-под стеллажей какой-то ящик с ручками.

— Хватайся!

Антон ухватился. Ящик был тяжеленный.

— Пошли!

— А что это? Батареи?

— Термическая бомба!

Антон кивнул, будто что-то понимал. Он неуклюже бежал, перекосившись от тяжести, страшно боясь оступиться, и подгонял время. Сейчас все, что было и не было, все, что могло бы быть, но не свершилось, потеряло всякое значение. То ужасное, случившееся с Гуниллой и Габой, перевешивало.

Распахивая люки шлюза, Антон даже пожалел, что Тхакур умрет так быстро — в подорванном танке. Пусть бы покорчился! Пусть бы помучился, сволочь пурпурная, повыл бы, попучил бы черные бельма… Убить его мало.

Сгибаясь, стажер и его наставник перебежали под защиту свежего, сувоистого оползня — груды камней, скрепленных, как раствором, мерзлой глиной. Макс и Виджай (куда ж без него!) лежали у самого гребня, осторожно поднимая головы над камнем.

— Тхакур здесь, — сказал Гирин, оглянувшись, — садился, гад. С ним трое.

— Станцию проверил? — процедил Жилин. Сузив глаза, мастер будто целился в громадный танк типа «Йотун», ворочавшийся в сотне метров от него.

— Везде пусто! Все на смене. Давай пурпуров… — Гирин красноречиво повел лучеметом, — …за наших?

— Мы лучше сделаем, — сказал Жилин. Антон верно понял его движение и первым ухватился за бомбу.

— Дай лучше я… — тихо попросил Гирин, и Антон уступил. Облегченно, как он понял со стыдом.

Танк высшей защиты взревел моторами, словно бесясь от ярости, и попер прямо на бункера станции. Угластая, могучая машинища не была боевой. Придуманный, чтобы забрасывать экспедиции в любые места, хоть на меркурианское Горящее Плато, где разведстанция поместилась на островке посреди расплавленного свинца и цинка, «Йотун» всегда вызывал у Антона ассоциацию со слоном или китом, в общем, с чем-то большим и добрым. Но сейчас на «Соам» перло мерзкое чудовище, злобный гигант-йотун из скандинавских саг. Разбрасывая барханы, как корабль разрезает волны, громадный танк ломился с одной целью: напасть и разрушить!

Спереди у него выдвинулось оребренное рыло аннигилятора.

— Глаза! — крикнул Жилин и заслонился рукой.

Умп-ф! — схлопнулся воздух. На секунду вспыхнул и погас прозрачный шлейф — это пучок антипротонов выжег атомы газа, — и ослепительная вспышка залила все вокруг невыносимым светом распада. В пластолитовой стене бункера, стоявшего у танка на дороге, открылась пещера, засверкала белым накалом, запузырилась, пахнула металлокерамическим паром. Остывающее облачко радиоактивного пепла высеялось на грунт. Танк отъехал и развернулся на месте, веером раскидав грунт и подняв тучу пыли. Торжествующе завыла сирена.