– Этот фильм исторический, но он поднимает вечные проблемы нашей страны, убедительно доказывая, что России не нужны западные рецепты демократии, что она может и должна развиваться и идти к процветанию своим собственным путем. А вот, наконец, и режиссер! Какое вы испытываете чувство?

Режиссер (попыхивая трубкой): Я счастлив! Я снял фильм, о котором мечтал всю жизнь, с той актрисой, о которой мечтал всю жизнь!

Толстой: Вы имеете в виду Ираиду Тюкину?

Режиссер: Конечно.

Толстой: А были ли другие претенденты на эту роль?..

Режиссер: Ну что вы, какие другие.

Толстой: А вот, наконец, наша звезда, наша новоявленная императрица!

Анна выключает телевизор.

52. Тверской бульвар. День

Весна. Тепло и солнечно. Анна сидит на скамеечке, подставив лицо солнцу. Мимо идут люди, и никто на нее не смотрит. Одна собачка, маленький фоксик, о которой забыл ее хозяин, подбегает к Анне, прыгает на скамейку и начинает «целовать» Анну. Хозяин – тот самый водитель «чайки», с которым мы познакомились в самом начале. Сидит на лавочке и читает книгу. Анна не гонит от себя собачку. Ей даже нравится. Хозяин наконец обнаруживает, что фоксика нет рядом, кричит: «Луша, Луша!» – вскакивает и бежит к ней.

– Луша! Прекрати! Извините, пожалуйста, – запыхавшись, говорит он.

– Ну что вы. Таких масок для лица не предлагают в самых дорогих салонах, – улыбается Анна.

Мужчина берет собаку на поводок.

– Извините еще раз. – Он не узнает Анну.

Шутливо-благодарно Анна смотрит на собачку.

– Спасибо, Луша!

– Спасибо вам, что не начали скандалить. А то одна при всем макияже вот так же сидела, жениха ждала, так Луша всю краску с нее слизала. Жених увидел, какая она есть на самом деле… и всё: «Свадьбы не будет!» – смущенно смеется мужчина.

– Я не накрашена и никого не жду, – с улыбкой отвечает Анна.

Мужчина с собачкой уходит, оглядываясь на ходу.

Где-то гремит гром.

– Привет теще, – улыбаясь, негромко говорит Анна.

53. Пушкинская площадь. Тогда же

В сквере два десятка молодых людей под присмотром милиционеров протестуют против пошлости и засилья попсы на телевидении. Об этом их плакаты и речовки. Лица у молодых людей чистые, искренние, хорошие. Среди них Анна видит тех строгих девушку и юношу в очках, которые устроили скандал на конкурсе двойников. Кажется, они узнали Анну. Она поворачивается и уходит. Они следуют за ней.

Девушка: Извините, извините пожалуйста!

Анна останавливается и смотрит вопросительно.

Девушка: Извините, вы Анна Сапфирова?

Анна: Кто?

Девушка и юноша растеряны. Анна уходит и слышит, как юноша выговаривает девушке:

– Я же говорил – это не она. А теперь представь, если бы ты стала извиняться?

Еще сильнее гремит гром.

54. Тогда же. День

Съемки с очень большой высоты. Мы смотрим вниз, как, быть может, смотрит Бог, видя всех нас вместе и каждого по отдельности.

Москва, центр… Пушкинская, Маяковская… Очень много машин и еще больше людей. Сверху они – точки. Все движутся, а одна – неподвижна. Камера стремительно опускается вниз… Это человек стоит, потому что не может идти. Он – слепой. Это – Олег.

Анна останавливается, видя его. Он стоит, ожидая, что кто-нибудь к нему подойдет, но никто не подходит, его просто не замечают. У Анны нет другого выхода, и она подходит.

– Вам помочь? – спрашивает она.

– Да! – радостно откликается юноша.

Анна берет его под руку и переводит через проезжую часть.

– Здесь еще один переход, – говорит она.

– Да, – говорит он. – Только возьмите меня покрепче.

Она берет его под руку крепче и переводит через дорогу.

– Это ведь Пушкинская? – спрашивает он.

– Пушкинская. Вам на метро?

– Нет. Мне надо на площадь Маяковского. Я опаздываю. Не могли бы вы меня туда довести?

– Да, конечно.

– Спасибо.

Гремит гром.

55. Пл. Маяковского. День

Они подходят к площади Маяковского. Там возле памятника мечется Кузьмич. Увидев сына, он кидается навстречу. Анна пытается освободить свою руку и уйти, но ей это не удается – юноша крепко прижимает ее к себе, и Анна остается.

– Олег! – кричит возмущенный Кузьмич. – Я сейчас буду тебя ругать!

Тот виновато склоняет голову. Анна улыбается просяще:

– Не ругайте его, пожалуйста.

– Нет, буду! – стоит на своем мужчина, отводит сына на пару шагов в сторону и сначала машет перед его носом указательным пальцем, а потом произносит с чувством слова, которые в его понимании означают «ругать»:

– Олег! Как тебе не стыдно! Ай-ай-ай!

Анна едва сдерживает улыбку. Отругав таким образом сына, мужчина поворачивается к Анне, благодарит:

– Спасибо вам большое.

– Ну что вы, не за что… – говорит Анна.

Она боялась, что мужчина ее узнает, но на это нет и намека, и она успокаивается.

– Взял моду – уходить. Повернусь – нету, как будто кого ищет, – жалуется мужчина на виновато улыбающегося сына. – Ну, кого ты здесь ищешь?

Мужчина смотрит на часы на гостинице «Пекин», вспоминает, сколько ему пришлось ждать и волноваться, и вновь подскакивает к сыну и машет перед его лицом пальцем.

С неба припускает густой весенний дождь. Мужчина и Анна хватают Олега с двух сторон под руки, и они бегут под козырек станции метро.

– Что мы будем делать без зонтика? – сердится мужчина.

– Я говорил, нам давно пора купить зонтик, – говорит Олег.

– Купить! Где тут его купишь? Вы не знаете, где здесь можно купить зонтик? – обращается Кузьмич к Анне.

Анна обводит взглядом улицу и вспоминает:

– Зачем покупать? Возьмите мой. – Она вытаскивает из сумочки складной зонтик.

– А вы как же?

– Я живу так далеко, что там наверняка нет никакого дождя. А мне как раз в метро.

– Я у вас его куплю. Сколько он стоит? – Кузьмич вытаскивает из заднего кармана брюк мятые купюры.

– Папа, – просит сын.

– Нет, сынок, зонтик вещь дорогая, – не соглашается тот. – Просто так я его не возьму.

– А я не отдам за деньги, – говорит Анна, грустно улыбнувшись.

– Ну, извините, – говорит Кузьмич и обиженно отворачивается.