Он поднялся по ступенькам крыльца и подошёл к Жене. Она предложила ему вина из своего бокала, и Тамерлан чуть пригубил. Он хотел было спросить, как она. Но он и так это знал. В ту ночь он успел как раз вовремя. Олег Дмитриевич уже занёс над ней спицу, и опоздай Тамерлан хоть на долю секунды, Женя лишилась бы глаз. Он ворвался в склеп, полный чадящих свечей, выбив дверь, и, не останавливаясь, со всего разбегу влетел в убийцу, нависшего над Женей. Тот отлетел в сторону и так и лежал в углу, сжавшись в комок. Он прикрывал голову руками, свернувшись калачиком, а Тамерлан ногами наносил удар за ударом. Он не помнил, что заставило его остановиться и не убить эту мразь. Наверное, еле слышный стон Жени, очнувшейся от испуга. Он нацепил на бессознательного убийцу наручники, выкрутив его руки за спину. Хотя это было излишним. Тот ещё несколько часов не мог прийти в себя и тем более сбежать: Тамерлан сломал ему обе ноги и несколько рёбер.

Он подошёл к Жене, распростёртой на столе. Ее голова была обрита, вся в крови и неровных порезах. Волосы лежали на аккуратно расстеленной убийцей газете на полу.

– Женя! – позвал Тамерлан.

Ее веки задрожали, и девушка открыла глаза.

– Тамерлан, – прошептала она.

Из глаз Жени полились слезы. Он поковырялся с наручниками, открыл их, высвободив Женю, прижал ее к себе.

– Ты всё-таки приехал.

– Сегодня четверг. Я не мог не приехать.

– Я думала, мы расстались.

– Глупышка, я же говорил, что бы ни случилось между нами, в четверг у нас амнистия.

Женя всхлипнула.

– Прости, я опоздал.

– Нет, ты успел вовремя.

Ему не нужно было спрашивать, как она себя чувствует. Тамерлан знал, через что она прошла. После того как он буквально вырвал ее из рук маньяка, Женя долго не могла прийти в себя. Потеря волос для неё была шоком, но с этим она ещё могла смириться. Ее мучило другое. Сильное душевное потрясение не давало ей спать ночами. Она как будто все время ждала, что ее вот-вот убьют, просыпалась с криками. Ей снилось, что маньяк выколол ей глаза и она не может видеть. На работу Женя, конечно, не могла вернуться. Ей предоставили отпуск до сентября. Она исхудала. Под глазами залегли глубокие тени. Выступление на суде в качестве свидетеля, казалось, отняло у неё последние силы. И только когда она услышала вынесенный приговор и Олега Дмитриевичем вместе с сыном вывели из зала, у Жени как будто камень упал с плеч. За эти несколько дней ей полегчало, и она уже чуть-чуть стала напоминать себя прежнюю. Вот и сейчас вышла ко всем на террасу и даже начала улыбаться и смеяться шуткам друзей.

Это был замечательный день. Первый после долгих дней мучений и страха, и, Женя надеялась, не последний. Они долго сидели на террасе, наслаждаясь вкусной едой и прекрасным тёплым вечером. Уже гораздо позже, когда уставших от жары и игр детей отправили спать, разговор за столом зашёл об убийствах.

– Все-таки это ужасно… что же за человек была эта Анна Стромова, что внушила собственному внуку такую ненависть к женщинам, да и вообще ко всему миру, – недоумевала Зара.

Тамерлан взглянул на сидевшую рядом Женю, боясь ее реакции, но она была совершенно спокойна, смотря куда-то вдаль.

– А что хотеть от женщины, родившей ребёнка от собственного отца, подложившей дочь под сына с целью «продолжения аристократического рода». У неё была идея фикс, – ответил Павел. – Из всей их семейки нормальной была только Алла Васильевна, дочь Стромовой, но она всю жизнь прожила в страхе. Забитая, униженная, она даже Олега этого, своего сына, не имела возможности воспитывать самостоятельно. А Анна влила в него столько яда, что было бы удивительно, если бы он не двинулся мозгами. Ну а Данила… от бабки и отца по наследству ему могло достаться только безумие.

– А знаете, чего я так и не поняла? – спросила Наталья. – Почему вторую жертву, Кристину, кажется, убийца бросил возле беседки?

– А его спугнули, – ответил Тамерлан. – Он уже нёс убитую девушку, чтобы «выложить» ее на обозрение первых же прохожих, но услышал чьи-то голоса на тропинке. Дал деру, уволок Кристину к беседке, кое-как забросал листьями и сбежал. Он признался, что думал, ее там никто не найдёт. Ведь пошёл снег, а там и в хорошую погоду никто не ходит. Убийца рассчитывал разобраться с трупом на следующую ночь, вынеся его на тропинку.

– Но я спутала ему все планы. Я вообще многое ему спутала, – усмехнулась Женя. – За что и поплатилась волосами.

– Ты наш герой, Женя, – улыбнулся ей старик Аверин.

– С Кристиной у них все очень неудачно складывалось с самого начала, – подытожил Тамерлан. – Она хоть и обрадовалась возможности встретиться с Игорем, но наотрез отказалась идти вечером в парк. Ведь только неделю назад там убили другую студентку, и Кристина очень боялась. Свидание назначили днём. Вместо Игоря, в субботу ее неожиданно встретил Олег Дмитриевич. Все было обыграно, будто встреча случайна. Когда он спросил ее, почему она не поехала на экскурсию вместе со всеми, ведь и Игорь там, и все остальные, Кристина поняла, что свидания не будет. Засобиралась в общежитие, и убийца предложил подвезти ее. В машине он отравил ее хлороформом, но только вечером, после темноты отвёз в своё логово в парке и там и убил.

– Господи, и как земля только таких носит, – покачала головой Алевтина Сергеевна.

– Слава богу, что все уже позади и теперь можно жить спокойно, – улыбнулась Зара. – Так что давайте поговорим о чём-нибудь более позитивном. Женька, хочешь я тебе отдекорирую квартиру в каком-нибудь шикарном модном стиле?

Зара плавно перевела тему на более приятную, и они ещё долго обсуждали, что бы Женя хотела изменить в своём доме. Спать разошлись за полночь. Тамерлан и Женя остались на веранде одни, наслаждаясь теплотой ночи и любуясь звездным небом.

Тамерлан стоял позади возлюбленной, обняв ее одной рукой поперёк груди, уткнулся носом в едва отросшие волосы. Он всегда любил целовать ее волосы. Женя хмыкнула:

– Наверное, у тебя ощущение, что ты целуешь мальчишку.

– Нет, у меня ощущение, что я целую свою женщину.

Тамерлан развернул Женю к себе:

– Хочу в понедельник съездить в загс.

Женя непонимающе посмотрела на него. В его глазах плясали столь любимые ею игривые чертики.

– Зачем?

– Хочу узнать, регистрируют ли они торжественно браки по четвергам.

– Почему по четвергам? – не поняла Женя.

– Зная твоё упрямство, ты ведь вряд ли согласишься выйти за меня замуж, найдя тысячи причин, чтобы сказать «нет».

– А в четверг, значит, я тебе «нет» не скажу?

– Не имеешь права. У нас амнистия.

Женя засмеялась, целуя его.

– Да ты хитрец, Тамерлан Ниязович.

– Так ты выйдешь за меня?

– Ты и правда делаешь мне предложение? – лукаво изогнув бровь, спросила Женя.