Питт, вцепившись в руль мотоцикла, выжимая полный газ, гнал его к краю внутреннего двора. Увидев в загоне старенький чехословацкий мотоцикл «Ява» модели 500 ОНС выпуска 1950-х годов, он подумал, что тот давно умер. Однако, к его радости, мотоцикл не только подал признаки жизни, но и оказался бодрячком — шины его оказались не сильно сдутыми, в баке плес­калось с полгаллона бензина, грязноватого, но вполне пригод­ного, а двигатель завелся, как говорят бывалые байкеры, прак­тически с полпинка. После седьмого кика по стартеру двухци­линдровый двигатель, пару минут почихав, взревел. Питт и Джордино улыбнулись, почувствовав хоть и слабый, но устой­чивый запах свободы.

Метко раскидывая подковы, Джордино пробил брешь в ря­дах всадников и отогнал их на безопасное расстояние. Остава­лось совершить главное действо. Питт резко повернул руль, и мотоцикл устремился к обрыву.

— Пристегнитесь, мистер Джордино. Вроде взлетаем, — сообщил Питг другу.

Джордино немедленно нырнул в коляску, уперся ногой в переднюю ее часть, прижавшись спиной к сиденью. Одновре­менно правой рукой он схватился за поручни, в левую взял по­следнюю подкову, прошептал: «На удачу!» — и воткнул ее в щель между обтекателем и краем коляски.

Со стороны обрыва стены не было, ее и не имело смысла там возводить. Никому и в голову не приходило, что найдется смельчак, готовый совершить самоубийственный прыжок с уте­са через глубокий, почти отвесный обрыв. Но иного шанса на спасение у Питта с Джордино не было. Подлетая к краю двора, он чуть притормозил, затем снова дал полный газ и повел мо­тоцикл к краю утеса.

Потому, как внутри у него все оборвалось, Питт понял, что они летят. Опустив глаза, он не увидел под колесами мотоцик­ла земной тверди. Первые тридцать футов они падали почти вертикально. Мотоцикл со свистом рассек воздух и всеми тре­мя колесами встал на землю. От удара утыканные стрелами ящики и корзинки на головах пассажиров рассыпались. Питт был только рад отделаться от неудобных кустарных лат, хотя и понимал — только благодаря им они и остались целы и невре­димы. Однако теперь все его внимание сконцентрировалось на том, чтобы удержать мотоцикл в равновесии.

С тяжелой, перевешивающей мотоцикл коляской машина по всем законам физики должна была в момент касания земли перевернуться, однако Питт удержал ее, вцепившись в рультак, что побелели костяшки пальцев. На бешеной скорости мото­цикл летел по склону горы. Подкова Джордино не подвела, при­несла им удачу — на их беспокойном пути серьезных препят­ствий в виде валунов и канав не возникало. Иногда, правда, то впереди по курсу, то по бокам вдруг отчего-то брызгал по сто­ронам гравий, но Питт не придавал этому обстоятельству ни­какого значения до тех пор, пока не догадался о вызывающей его причине, — отставшие воины вели по ним прицельный огонь из карабинов. За ревом мотоцикла и воем ветра они по­просту не слышали звука выстрелов. Очередной порыв ветра окутал их облаком пыли, и на какое-то время они стали неуяз­вимы для противника. Правда, ветер ослепил Питта, и тот не­произвольно зажмурился, надеясь за несколько секунд не на­лететь на камень или дерево.

На выступе стояли несколько стражников и, страшно руга­ясь, беспрестанно палили по удалявшемуся мотоциклу. С пол­дюжины всадников устремились в погоню за ним. По крутому склону лошади спускались медленно и осторожно, но как толь­ко оказались внизу, стали потихоньку набирать прыть.

Питт и Джордино изо всех сил вцепились в мотоцикл, стре­лой мчавшийся вниз по горе со скоростью никак не меньше восьмидесяти миль в час. Питт отпустил ручку заднего тормо­за, на которую инстинктивно нажимал с тех пор, как они ото­рвались от края утеса. На крутом длинном спуске тормоз стал бесполезен.

После нескольких секунд почти вертикального падения гора стала понемногу переходить в равнину. Поначалу не очень за­метно, но хотя бы исчезло ощущение свободного полета и пус­тоты в желудке. Питт даже начал потихоньку двигать рулем, стараясь объезжать пятна кустарника, усеивающие склон, и редкие валуны. Мало-помалу он обрел полный контроль над мотоциклом. На одной рытвине они подскочили так высоко, что чуть было не вылетели, но смогли-таки опуститься на си­денья и покрепче ухватиться за руль и поручни перед очеред­ной ямой. Питту казалось, что почки у него оторвались от бесконечной тряски: плохие амортизаторы и жесткое сиденье пре­вращали поездку в сплошной кошмар.

Несколько раз мотоцикл сильно кренился то в одну, то в другую сторону, грозя перевернуться, и всякий раз Питг вы­правлял ход машины рулем, вто время как Джордино, высовы­ваясь из коляски, помогал ему сохранять ее равновесие. Питту не удавалось избегать столкновений с отдельными препятстви­ями, неоднократно то коляска, то весь мотоцикл подскакивали на крупных камнях. В результате гладкий обтекаемый нос ко­ляски, побитый отлетавшими камнями, выглядел так, словно по ней кто-то хорошенько прошелся кувалдой.

Постепенно крутой склон перешел в равнину, а кустарник и валуны уступили место сухой траве. Вскоре Питт незаметно для себя прибавил газу. Почва становилась мягче. Ветер не ути­хал, как и прежде продолжая хлестать в лицо. Густая пыль, сто­явшая в воздухе, не оседала, ограничивая обзор до нескольких десятков футов.

— Погоня еще есть? — прокричал Питт.

Джордино утвердительно кивнул. Он несколько раз обора­чивался и видел, как всадники спускались с горы. Хотя пресле­дователи изрядно поотстали и за тучами пыли были незамет­ны, Джордино отлично понимал, что они идут за ними. «Пого­ня только начинается», — хмуро подумал он.

Питт тоже не сомневался в упорстве воинов. Пока старень­кий мотоцикл тарахтел, они оставались недосягаемы для всад­ников. Но безопасность их была относительной. Питт отлично знал — преследователи не отстанут. Оставалось надеяться на то, что сильный ветер заметет следы. Фактически жизнь их те­перь зависела от количества бензина в стареньком мотоцикле.

Чтобы отогнать неприятные мысли, Питт принялся раз­мышлять о мотоцикле. «Ява» чешского производства впервые появилась в продаже еще до войны. Создали ее на военном за­воде, где производили гранаты и другое вооружение. В после­военные годы легкая, оснащенная мощным мотором, вобрав­шая в себя все технические новинки своего времени «Ява» сде­лалась очень популярной благодаря главным образом своей неприхотливости и живучести. Когда завод национализирова­ли, спрос на нее на западном рынке упал. Старенький мото­цикл под Питтом, несмотря на стоялый бензин, продолжал мерно трещать и скорость давал приличную. «Выжмем из тебя максимум», — думал Питт, надеясь как можно дальше оторвать­ся от преследования. Сжав зубы и прищурившись, он крепче сжал руль и еще поддал газу, устремляя мотоцикл в серый от пыли воющий мрак.

25

Темнота быстро окутала широкую степь, похожую на за­стывшие невысокие волны. Сквозь нависшие над пыльной бу­рей облака неясно мерцали луна и заезды. Вокруг была черно. Лишь изредка где-то вдали загорался и тут же гас слабый ого­нек, пожираемый порывом серого ветра. Вой его заглушал треск уверенно работавшего двухцилиндрового четырехтактного мо­тора, уносившего Питта и Джордино.

Чешский мотоциклет, часто подскакивая, несся по траве, как доска для серфинга по морю. Побитый годами, он скрипел и бренчал, подпрыгивая на кочках, и кренился из стороны в сторону. Вцепившись затекшими руками в руль, Питт выжи­мал из него все возможные лошадиные силы. Несмотря на пе­ресеченную местность, мотоциклетик держал постоянную ско­рость почти полсотни миль в час, что позволяло уходить от преследования все дальше и дальше. Правда, вданный момент расстояние уже не играло большой роли — мотоцикл остав­лял в почве глубокие следы, по котором всадники легко могли найти его.