– Нет? – переспросил высокий худой джентльмен с пышными бакенбардами и морщинками в уголках глаз. – Вы хотите нам что-то сказать, мэм?

– Только то…

– Моей клиентке нечего сказать, – вмешался мистер Смит, еще сильнее стиснув ее запястье.

– А мне показалось, что есть, – снисходительно ответил джентльмен.

– Но теперь, – сказал мистер Смит, – после моего совета, она передумала.

– Сэр, – произнес джентльмен с глубоко посаженными глазами, – если у леди есть замечания касательно данного расследования, я вынужден настаивать на том, чтобы она их изложила. Иначе я, как прокурор, вынужден буду прекратить заседание.

Тут заговорил Уорд. Голос его в этом море растущего напряжения звучал совершенно спокойно, словно Кеннет Тернер не нанес ему только что ужаснейшего оскорбления.

– Все в порядке, Абнер. Пусть скажет.

С трудом оторвав взор от ядовитого взгляда Кеннета, Морган посмотрела на Уорда. Глаза его смотрели спокойно и безучастно, и это помогло ей справиться с возбуждением и ответить джентльмену с фальшивым хладнокровием:

– Мистер Тернер ошибается. Это ребенок мистера Монтгомери, а не моего му… не Ричарда.

– Вы уверены в этом, мэм? – уточнил прокурор. – По имеющимся у нас данным, ребенок родился приблизительно через девять месяцев после смерти мистера Тернера.

Сколько еще раз она должна будет это объяснять? Неужели мужчины считают всех женщин недоумками?

– Сэр, вы хотите, чтобы я подробно объяснила вам, в чем заключаются тонкости и сложности женского организма?

В глазах прокурора что-то мелькнуло, на мгновение в них заблестели смешинки.

– Нет, мэм, думаю, мы можем положиться на ваше слово. Так, с этим покончено, теперь давайте обсудим новые подробности. Доктор Барлоу?

– Не так быстро, – сказал вдруг мужчина, сидевший рядом с Кеннетом. – Мой клиент говорит совершенно правильно. Миссис Монтгомери было должным образом предъявлено обвинение. В высшей степени неуместно проводить подобное заседание, в то время как наша правовая система предполагает, что миссис Монтгомери должна предстать перед судом – с судьей и жюри присяжных, которые и определят степень ее вины.

Прокурор нахмурился:

– И вы, мистер Картер, готовы пустить на ветер деньги налогоплательщиков ради судебного заседания, в котором нет необходимости?

– Разве правосудие – это напрасная трата денег?

– Никому не помешает, если мы выслушаем доктора Барлоу.

– Да что нового он может нам сказать?

– Он был, – твердо произнес мистер Смит, – лечащим врачом Тернера. Доктор Барлоу, будьте так любезны, изложите нам информацию, которую вы сообщили мистеру Монтгомери.

Мужчина, сидевший в центре, заговорил в густые седеющие усы. Он был высок, худощав и выглядел смутно знакомым. Морган вспомнила, что раза два видела его в доме Ричарда, но их никогда не представляли друг другу.

– Разумеется. Мистер Монтгомери связался со мною телеграммой две недели назад и запросил информацию о состоянии здоровья мистера Тернера. Поскольку мой пациент уже мертв, я ничего не нарушу, сообщив, что здоровье у него было очень плохое. В течение последних пяти лет он обращался ко мне за помощью по поводу сильнейших сердцебиений. Я прописал ему несколько лекарств и предупредил, что если он хочет дожить до преклонных лет, то должен соблюдать строжайшие ограничения в отношении физических нагрузок, придерживаться полового воздержания и здорового образа жизни. Он игнорировал мои предписания.

– Сердцебиения нельзя отнести к плохому состоянию здоровья! – перебил его мистер Картер, адвокат Кеннета.

– Все началось с сердцебиений, – ответил доктор Барлоу. – Но в течение нескольких лет его здоровье заметно ухудшилось. За несколько недель до женитьбы на этой юной леди, – он показал на Морган, – Тернер обратился ко мне за советом по этому поводу, потому что, как нам всем известно, был весьма богат. Он мечтал о наследнике. Я предполагал, что подобная… гм… деятельность приведет его к смерти, и предложил внести изменения в завещание, если он будет настаивать на попытке родить наследника. Я увеличил дозы принимаемых им лекарств.

Ричард женился на ней, чтобы родить наследника? Но почему он ей этого не сказал?

– Не верю ни единому слову! – взорвался Кеннет. – У моего кузена было превосходное здоровье! Монтгомери заплатил этому шарлатану, чтобы он соврал!

– Мистер Тернер считал, что дать кому-нибудь знать о состоянии своего здоровья – ниже его достоинства, – безмятежно произнес доктор Барлоу. – Более того, он не сомневался, что, если кому-нибудь станет известно о его болезни, враги воспользуются его слабостью и поставят под сомнение его способность управлять банком или угольной шахтой. Он отказывался извещать об этом даже жену, хотя я и пытался убедить его.

Все повернулись к Морган. Прокурор, внимательно всматриваясь в ее лицо, спросил:

– Это так мэм? Мистер Тернер действительно скрывал от вас правду?

Двадцать глаз впивались в ее лицо. Сначала это привело ее в смятение, а потом разозлило. По какому праву они так неучтиво обращаются с ней? Стиснув зубы, Морган сказала:

– Сэр, я уже ответила на многие ваши вопросы, однако мне до сих пор не представили ни единого из присутствующих здесь, кроме мистера Смита. Я толком не понимаю цели этого заседания, однако вы продолжаете забрасывать меня вопросами, не предлагая никаких объяснений. Прежде чем я произнесу еще хотя бы одно слово, требую по меньшей мере представить мне собравшихся.

И с удовольствием увидела, что несколько человек смущенно покраснели, а остальные отвели взгляды. Уорд же негромко произнес:

– Блестяще, Морган.

Обернувшись к нему, Морган потрясенно увидела, что в его глазах пляшут искорки смеха и восхищения. Сердце ее подскочило. Ведь она высказалась как гарпия! Ни один мужчина не захочет услышать подобного от своей жены!

Вновь обретя невозмутимость, прокурор любезно сказал:

– Приношу свои извинения, миссис Монтгомери. Похоже, в пылу беседы мы забыли о приличиях. – Он пошел вокруг стола, представляя сидевших за ним мужчин и объясняя причину, по которой они здесь оказались. – Как вам уже известно, ваш муж недавно обнаружил новые подробности, которые могут снять с вас обвинение в убийстве Ричарда Тернера. Мы собрались здесь, чтобы обсудить это, и, – добавил он внезапно посуровевшим голосом, – пригласили мистера Кеннета Тернера присоединиться к нам.

– Могу добавить, – сказал мистер Смит, – что вы не обязаны отвечать на вопросы, миссис Монтгомери. Это просто расследование, а не судебное заседание.

– А должно быть судебное заседание! – воскликнул мистер Картер.

Морган снова посмотрела на Уорда. Он опять отгородился от всех эмоций, и она пала духом, потому что черпала силы и мужество в теплом сострадании, изливавшемся из его глаз.