Наконец они пришли в себя. Выражение самодовольства, появлявшееся в такие моменты на лице Себастьяна, вызвало у Дианы улыбку.

— Ну, господин, — негромко спросила она, ущипнув его за ухо, оказавшееся под рукой, — какое меня ждет следующее наказание?

— Я решил даровать тебе полное прошение.

— Но это несправедливо.

— Я слишком изможден.

— В таком случае, — сказала она, — я готова пообедать.

— Я тоже.

— А что на обед?

Они произнесли эту фразу одновременно, и Диана по привычке произнесла заученные слова:

— Борода Аристотеля.

Себастьян опоздал на долю секунды.

— Я выиграла! — победно выкрикнула она, и он покорно признал ее первенство.

На следующий день Диана получила письмо.

Благодаря хорошей работе почтового ведомства Диана имела возможность постоянно поддерживать связь с семьей, друзьями и расширяющимся кругом поставщиков дорогих товаров, необходимых, чтобы привести в надлежащее состояние их огромный дом. В тот день на ее столе лежал одинокий продолговатый конверт.

Она ждала язвительного письма от Минервы, которая писала чуть ли не ежедневно, умоляя ее вернуться в Лондон, что позволило бы ей покинуть скучное захолустье Мэндевилл-Уоллопа. Но адрес был написан неизвестной рукой и явно мужским почерком. По ее опыту, только в Итоне можно было научиться такой каллиграфии и без стыда ею пользоваться. Диана сломала печать и посмотрела на вторую страницу, чтобы прочесть подпись: Блейкни.

«Дорогая Диана,

Поскольку мы стали родственниками, я не вижу ничего предосудительного в переписке с вами. Как вы поживаете с моим кузеном Спокойствием? Признаюсь, я до сих пор удивлен вашим выбором. Вы не та женщина, на которую так сильно действует унылая привлекательность права собственности…»

Диана опустила письмо, вспоминая действия, которые по праву собственности осуществил лорд Спокойствие, наказывая ее на шезлонге в гостиной. Бесстрастное предложение, которое она выслушала от маркиза, заставляло ее теперь сомневаться, что в роли леди Блейкни ее ждала бы менее унылая жизнь.

Подавив в себе настроение и дальше предаваться мечтам, она продолжила чтение.

«Но как показали события, вы пошли за человека с состоянием. Позвольте мне не ходить вокруг да около. Из-за собственной неосторожности у меня появилась потребность в определенной сумме. Я сейчас не могу объяснить, для чего и почему я не обратился за ними к отцу. Я только рассчитываю на ваше милосердие. Если вы чувствуете хоть малейшее сожаление, что так жестоко отвергли моё предложение, я униженно прошу вас помочь мне ссудой».

Она не смогла сдержать улыбки — настолько самонадеянным, а вовсе не униженным был тон письма. А когда увидела сумму, то присвистнула бы, если бы умела.

Тем не менее эту сумму она вполне могла осилить. В ней заговорили остатки прежней влюбленности, и Диана восхитилась хладнокровию, с которым была изложена просьба. Кроме того, она действительно в последний раз была с ним жестока.

Она выписала банковский чек и, поскольку Блейкни писал о срочности, попросила отвезти его в Ньюкасл, чтобы успеть к отправке дневной почты.

Все было прекрасно.

Себастьян вытянулся в старинном кожаном кресле дяди. Еще пару недель, и он сможет уехать из Сэкстона, оставив имение и шахту под руководством заместителей, и вернуться к цивилизации. В библиотеке было тихо и тепло. Его тут ждал небольшой ящик, в котором из Лондона накануне прибыли книги. И жена, которая находилась где-то в доме и которая чуть позже с удовольствием примет участие в любовных играх.

Он женат на женщине, которая живет с ним в одном доме…

Когда-то были времена, когда наличие всего одного из этих трех фактов вызвало бы в нем душевное страдание. А сейчас ничего, кроме удовольствия.

Диана ожидает ребенка, и, возможно, в семье появится еще одно существо женского пола.

Это его тревожило, но зачем ожидать худшего? Диана с такой же вероятностью может родить и мальчика.

Она может его бросить, как невеста дядюшки Айверли, ради герцогского титула. Но Диана отказала ради него будущему герцогу. И вышла за него замуж. Похоже, она любит его. И все же эти мысли беспокоили Себастьяна. Он должен привязать ее к себе так, чтобы она не помышляла о бегстве. «Привязывание» в буквальном смысле слова было очень привлекательным, но Себастьян чувствовал, что ему нужно что-то еще, на уровне души, Себастьян не был глупым человеком и понимал, что попытки избежать отдельных тем раздражают ее. Но ему трудно копаться в собственной душе; и уж совсем он не хотел, чтобы этим занимались другие.

Поэтому ему надо найти способ показать Диане, как высоко он ее ценит, и не только физически.

Дни, в течение которых он изучал горное дело, требовали столько памяток, что он исписал половину новой записной книжки. Его старая лежала на столе среди писем. Он перелистал ее до страницы, где находился «Список соблазнителя».

«Сапфиры».

Это дело для Кейна, решил он. В прошлом лорд Чейз покупал драгоценности для очень дорогих куртизанок. И если предложить ему комиссионные, то Себастьян сможет добиться прощения. Когда он объявил о своей женитьбе, Тарквин оставил в прошлом неудовольствие поведением приятеля. А отношения с Кейном благодаря влиянию его жены — этому маленькому светловолосому демону в женском обличье — оставались очень холодными.

Он быстро набросал письмо и пошел в холл, где дежурил Джордж.

— Пошли кого-нибудь на конюшню, чтобы оседлали моего жеребца. Мне срочно нужно в Ньюкасл, чтобы отправить письмо с сегодняшней почтой.

— Я жду конюха, чтобы передать письмо ее сиятельства.

— Я сам возьму его. У меня все равно в городе дела.

Лакей достал из кармана письмо и протянул Себастьяну.

Диана уже была в полусне, когда Себастьян забрался к ней в постель. Она проснулась от тяжести его тела и от небрежного поцелуя, пахнувшего бенди. После не доставившего ей никакого удовольствия полового акта Себастьян моментально заснул и теперь, лежа на спине, временами противно всхрапывал.

Когда мужчины не демонстрируют своих лучших качеств, философски решила Диана, они бывают омерзительны.

Она думала, что Себастьян проснется поздно, но когда открыла утром глаза, его уже не было. Диана увидела его, спустившись к завтраку; он был немного бледен, но все же выглядел лучше, чем ее братья после ночных кутежей.

— Доброе утро, — бодро поприветствовала она, наливая себе чая. — Ты забыл предупредить меня, что будешь гулять.

Он что-то невнятно ответил.

— Где ты был? На встрече шахтовладельцев или в литературном обществе?