– Кто сказал, что у меня вообще были какие-то планы? – бурчит девушка.

– Слушай, извини, ладно? – Шарлотта наконец поворачивается ко мне. – В аэропорту я перегнул палку. – Я смотрю на розы, и они заставляют меня вновь пережить то унизительное расставание с Майей, которому они стали свидетелями. – В моей голове был настоящий бардак.

– Кажется, ничего не изменилось.

– Да, возможно. Думаю, я задаю все эти вопросы, потому что волнуюсь. Я знаю, что тебе негде остановиться, и мне не нравится мысль о том, что девушка будет слоняться всю ночь одна по Нью-Йорку.

Шарлотта смотрит прямо на меня, и на долю секунды ее взгляд смягчается. Но затем она снова сужает глаза и отворачивается.

– Я смогу о себе позаботиться, благодарю за беспокойство.

– Я в этом не сомневаюсь. Просто… на улице будет холодно и темно. И если ты собираешься следовать тем десяти шагам, ты можешь отвлечься, кто-нибудь может…

– Я могу о себе позаботиться.

Мы оба подскакиваем от громкого гудка автомобиля, потому что он исходит из нашего такси – от нашего водителя. Он бормочет себе под нос проклятия, перестраиваясь на другую полосу. Похоже, он недоволен навыками вождения у автомобилиста, который едет прямо перед нами.

Шарлотта вздыхает и достает из сумки книгу. Она задумчиво вертит ее в руках:

– Я не уверена, что собираюсь следовать этим шагам. В смысле, я даже не знаю, в чем они заключаются… Думаю, я просто хотела скоротать время хоть за каким-то занятием. В гостиничном номере отвлечься не так уж просто.

Я вспоминаю, что девушка сказала в аэропорту:

– Особенно если стены будут бежевыми.

Шарлотта бессознательно заправляет прядь волос за ухо, и я вижу, как на ее щеке от улыбки появляется ямочка. Улыбка освещает ее лицо, и мне внезапно хочется получше рассмотреть эту девушку: волнистые темные волосы, бледная кожа – и я могу с уверенностью сказать, что это не сезонная особенность, что дело не только в зиме. Шарлотта невысокая, около ста шестидесяти сантиметров, и уж точно не тощая.

Можно сказать, этакая анти-Майя.

– Ага, – соглашается Шарлотта. – Особенно если стены будут бежевыми. Так или иначе, что бы ни отвлекло меня от… – Шарлотта не заканчивает предложение, и я думаю, что она старается забыть о бросившем ее парне. – Я раньше никогда не была вдали от дома на Рождество. И раз уж я собираюсь провести сочельник в одиночестве, пока моя семья находится в другой части света, я должна сделать этот день и эту ночь незабываемыми.

– И в чем заключается первый шаг?

Не знаю, зачем я спрашиваю. Наверное, я просто хочу отвлечься от Майи так же сильно, как она от… как бы там его ни звали.

Шарлотта открывает книгу и находит первую главу. Она поднимает книгу как можно ближе к лицу, потому что в такси, которое наконец снова сдвинулось с места, довольно темно.

– Сделайте что-то, от чего вы отказались, потому что вашему бывшему это не нравилось. – Шарлотта быстро пролистывает главу, а затем переводит взгляд на меня: – Майя заставляла тебя отказаться от чего-то, что тебе нравилось?

Я ощущаю, как мое лицо расплывается в улыбке, а живот начинает урчать, когда я осознаю, что да, было кое-что, что мне нравилось, но о чем Майя даже слышать не хотела.

Все еще улыбаясь, я поворачиваюсь к Шарлотте:

– Ты голодная?

1. Сделайте что-то, от чего вы отказались, потому что вашему бывшему это не нравилось

Все мы подстраиваемся под интересы партнера и изменяем свои привычки, когда начинаем новые отношения. Это совершенно нормально. Но вы и оглянуться не успеете, как уже отказались от хобби или вкусной еды. Пока вас любят, вы можете мириться с этим, потому что отказываетесь от своих интересов ради счастья вашего партнера.

Но теперь ваш партнер стал бывшим…

16:05

Я прошу таксиста отвезти нас на Бликер-стрит, и мы выходим у «Пиццерии Джона». Я объясняю Шарлотте, что тут подают лучшую пиццу на всем Манхэттене. Я уверенно направляюсь к входу, когда внезапно понимаю, что мой следующий вопрос нужно было задать прежде, чем попросить таксиста остановиться здесь.

– Тебе же нравится пицца?

Шарлотта кивает и смотрит на меня как на сумасшедшего.

Мы шагаем к входу в пиццерию, но Шарлотта внезапно замирает:

– Твои розы.

Я поворачиваюсь и вижу, как задние фары такси исчезают в темноте. Ну и черт с ними!

– Возможно, следующим пассажиром этого такси окажется парень, срочно нуждающийся в хорошем рождественском подарке для своей девушки, – улыбаюсь я.

Десять минут спустя мы с Шарлоттой вгрызаемся в нашу общую пиццу, и я уже жалею, что заказал пиццу всего лишь среднего размера.

– Весьма неплохо, – говорит Шарлотта с набитым ртом, даже не подозревая о том, что с ее нижней губы свисает расплавленный сыр.

Я жестом указываю на свой подбородок. Девушка все сразу понимает и, вытерев рот салфеткой, с усмешкой бормочет слова благодарности.

Сомневаюсь, что Майя нашла бы в этой ситуации хоть что-то смешное. Скорее всего, она бы разозлилась… И нашла бы способ обвинить во всем меня. В любом случае, она бы вообще не стала есть пиццу, поэтому ничего подобного с нами никогда бы не произошло.

Шарлотта откусывает новый кусочек, на этот раз гораздо аккуратнее. Она рассматривает стены с деревянными панелями, на которых сотни, а может быть, и тысячи жителей Нью-Йорка оставляли надписи на надписях. Имена, пожелания своим друзьям и соседям… Один посетитель даже оставил телефонный номер.

– Интересно, – говорит она, – кто был первым клиентом, подумавшим: «Знаете, что я собираюсь сейчас сделать? Я собираюсь написать кое-что на этой стене!» И интересно, что же он написал.

Я качаю головой, все еще рассматривая стену. Множество имен… Буквы, вдавленные в дерево, словно шрамы, расположились вокруг висящей на стене фотографии в рамке. Черно-белого снимка молодой пары, куда-то идущей рука об руку по улице в центре Нью-Йорка. Чуть выше какой-то придурок нацарапал слово «ЛЮБОВЬ».

Я отвожу взгляд от стены и снова поворачиваюсь к Шарлотте:

– Сейчас это уже никак не узнать. Думаю, посетители писали на этой стене еще со времен, когда президентом был Франклин Рузвельт[13]. А то и раньше.

Некоторое время мы едим в полной тишине.

– Значит, – наконец говорит Шарлотта, – твоя девушка заставила тебя отказаться от пиццы? Ужас какой!

– Не только от пиццы, – объясняю я, откусывая от второго кусочка и надеясь, что Шарлотта не съест больше двух. Средняя пицца. О чем я думал? – Мясо, молочные продукты, яйца.