Началом учебного (академического) года в лицее считалось 16 августа, а концом — 1 июня следующего года.

И на четыре года ход жизни не обещал никакого разнообразия: осень, зима и весна в Ярославле, Рождество и лето — в Смоленске.

Никто тогда и не помышлял, что великие события стоят при дверях и имен их не сыскать ни в каком соннике: Цусима, Мукден, Ляоян, Порт-Артур…

Про учебу Беляева в Демидовском лицее упоминает каждая биографическая справка о писателе — в 1902 году поступил, в 1906-м окончил…

Каких-либо ссылок на документы не приводится. И не мудрено: архив Демидовского лицея сгорел вместе с лицейским зданием в июле 1918 года. Да и как зданию не сгореть, когда его прямой наводкой расстреливает артиллерия! А артиллерия понадобилась, чтобы подавить в Ярославле восстание против большевиков.

Можно было бы сослаться на другие документы — диплом, трудовую книжку, заполненные рукой писателя анкеты… Но их никто не видел и не искал. И, тем не менее, все сходятся в одном — в 1902 году поступил, в 1906-м окончил…

Откуда взялась эта дата — 1906-й? Все просто: известно, что курс обучения в Демидовском лицее был четырехгодичным. Прибавим к 1902-му еще четыре и получим: 1906-й. После чего, и в этом тоже сходятся все биографы, Беляев приступил в Смоленске к адвокатской деятельности.

Но вот что удивительно: первое упоминание смоленской прессы об участии адвоката Беляева в судебном заседании датируется 18 июля 1909 года! В заметке «Судебные дела» репортер «Смоленского вестника» сообщает о предстоящих слушаниях по делу о принадлежности ряда лиц к запрещенной партии социалистов-революционеров. Репортер называет это дело «очень интересным», поскольку на скамье подсудимых оказались сын и дочь П. А. Герна, бывшего секретаря губернского предводителя дворянства. А в числе защитников назван «пом. прис. пов.», то есть помощник присяжного поверенного А. Р. Беляев. Заседание суда было назначено на 23 октября[25].

А смоленский краевед В. И. Грибоедов вообще утверждает, что в коллегию адвокатов Беляева приняли только в 1911 году[26].

Ну, с этим-то как будто все просто — своими сведениями краевед обязан, наверное, «Памятной книжке Смоленской губернии на 1911 год». Не найдя сведений о Беляеве в томе «на 1910 год», исследователь мог решить, что адвокатурой тот занялся не раньше 1911-го.

«Памятная книжка» не обманывает, нужно только уметь ею пользоваться. Например, книжка на 1911 год вышла из печати в 1910 году и фиксировала состояние и личный состав губернской администрации на момент сдачи в печать. И тот, кто попал в книжку на 1911 год, занимал свой пост уже в 1910 году. Великолепное объяснение, но… помощник присяжного поверенного Беляев А. Р. в книжке на 1911 год — по непонятной причине — отсутствует! Упомянут лишь Александр Романович Беляев — Товарищ Председателя смоленского Общества любителей изящных искусств[27]. Так что узнать, на каком основании краевед Грибоедов пришел к своим выводам, нам не дано.

В качестве помощника присяжного поверенного Беляев выступал в суде и в мае 1914 года[28]. А 31 июля 1914 года на первой полосе «Смоленского вестника» появилось объявление:

Со времени первого газетного упоминания о Беляеве-адвокате (18 июля 1909 года) прошло ровно пять лет и полторы недели.

Для того чтобы помощнику присяжного поверенного превратиться в присяжного поверенного, нужны были всего две вещи: диплом о законченном высшем юридическом образовании и пятилетний стаж работы в должности помощника присяжного поверенного. В полном соответствии с тем, что мы узнали об адвокатской карьере Беляева из смоленских газет.

Но из этого следует, что до лета 1909 года Беляев юридической практикой не занимался. А тогда возникает естественный вопрос: чем же занимался Беляев целых три года — с лета 1906-го, окончания выпускных экзаменов в Демидовском лицее, до лета 1909-го?

В автобиографии Беляев, не указывая дат, пишет:

«Не менее 15 лет отдал театру. Режиссировал и играл в провинции и несколько сезонов в Москве (в Сергиевском нардоме)»[30].

Играл «несколько сезонов» в Москве… Театральных сезонов в России было два: зимний (с сентября по февраль) и весенний (с марта по май). После чего актеры (вместе с остальной труппой или сами по себе) выезжали на гастроли. Театры при народных домах на лето закрывались.

С осени 1909 года у Беляева для игры на московских подмостках времени уже не было… А как обстояли его театральные дела в предшествующее трехлетие?

Сергиевский народный дом (после революции — Клуб им. Каляева) занимал все здание под номером 37 на Новослободской улице (здание не сохранилось) и находился под покровительством московских властей. Но еще более широкой известностью пользовался существовавший при нем театр. Многие из тех, кто подвизался на Сергиевской сцене, стали впоследствии профессиональными артистами. И потому спектакли двух его трупп — драматической и оперной — регулярно попадали в поле зрения ведущих театральных газет и журналов.

К сожалению, ни в одной из этих рецензий Беляев не упомянут.

Впрочем, необходимо помнить, что в театрах при народных домах, наряду с профессиональными актерами, играло и немало любителей. И не все любители готовы были огласить свои подлинные имена. Поэтому афиши и программки спектаклей пестрели псевдонимами и просто анонимами — вместо имени исполнителя три звездочки. Архив театра утрачен. Не встретилось имя Беляева и в бумагах режиссера драматической труппы М. А. Мелитинской (Лопатиной)… Бумаги эти хранятся в архиве московского Государственного центрального театрального музея им. А. А. Бахрушина (фонд № 168). Но в том же музее удалось разыскать коллекцию афиш и программ спектаклей, сыгранных в театре Сергиевского народного дома в 1906–1918 годах. Следует сказать, что коллекцию эту собирал очень осведомленный в делах Сергиевского театра человек. На многих афишах и в программках против актерских псевдонимов и анонимов чернилами указаны подлинные имена.