– Итак, дело вот в чем, – начинает Захра. – Я всю ночь совещалась с кучкой озлобленных королевских помощников, придурков из PR-команды и чертовыми придворными принца, чтобы все уладить, поэтому ты будешь следовать этому плану до последней запятой и не облажаешься, понял меня?

Все еще полагая в глубине души, что вся ситуация нелепа до идиотизма, Алекс кивает. Захра выглядит не особо убежденной, но продолжает:

– Прежде всего, Белый дом и Британия выпустят совместное заявление, в котором сообщат о том, что все произошедшее на королевской свадьбе было абсолютной случайностью и недопониманием…

– Да так все и было.

– …и что, несмотря на редкие встречи, ты и принц Генри последние несколько лет были очень близкими друзьями.

– Были кем?

– Слушай, – вздыхает Захра, отхлебнув кофе из своего огромного металлического термоса, – обеим сторонам необходимо выйти сухими из воды, и единственный способ сделать это – превратить вашу маленькую перепалку в гомоэротическое недоразумение между лучшими друзьями. Ты можешь ненавидеть принца сколько угодно, писать в его честь гневные поэмы в своем личном дневничке, но, когда заметишь камеры, ты должен вести себя так, словно его королевский хер источает неземное сияние, и делать это убедительно.

– Ты вообще знакома с Генри? – спрашивает Алекс. – Как ты себе это представляешь? Кочан капусты интереснее, чем он.

– Ты, похоже, не понимаешь, насколько мне наплевать на то, что ты думаешь? – фыркает Захра. – Все это нужно лишь затем, чтобы твои идиотские выходки не повредили репутации твоей матери перед ее переизбранием. Ты ведь не хочешь, чтобы на следующих дебатах ей пришлось объяснять всему миру, почему ее сын пытается дестабилизировать отношения между Америкой и Европой?

Нет, этого он не хочет. И в глубине души Алекс понимает, что, будучи хорошим стратегом и отбросив все свое недовольство, он и сам бы, в конце концов, пришел бы точно к такому же плану.

– Итак, теперь Генри – твой новый лучший друг, – продолжает Захра. – Ты постараешься улыбаться, кивать и никого не бесить, пока вы двое проведете все выходные, появляясь на благотворительных мероприятиях и рассказывая прессе о том, как наслаждаетесь обществом друг друга. Если кто-то спросит тебя о нем, я хочу услышать, как ты взахлеб восхищаешься им так, словно он – твоя сраная подружка с выпускного вечера.

Она пододвигает к нему стопку листов с промаркированными списками и таблицами, организованными настолько тщательно, что Алекс вынужден отдать должное составителю. Надпись вверху гласила: «ФАКТЫ О ЕГО КОРОЛЕВСКОМ ВЫСОЧЕСТВЕ ПРИНЦЕ ГЕНРИ».

– Ты выучишь все это наизусть, и, если кто-то попытается подловить тебя на лжи, сможешь выйти сухим из воды, – говорит Захра. Под заголовком «ХОББИ» значатся поло и соревнования по парусному спорту. Алексу хочется провалиться сквозь землю.

– А у него есть такой же? – беспомощно интересуется Алекс.

– Да. И, к твоему сведению, составление списка о тебе было самым тоскливым моментом в моей карьере. – Она раскрывает перед ним другую страницу, на которой подробно расписаны мероприятия на выходные.

Минимум два (2) поста в социальных сетях в день, освещающих визит в Англию.

Одно (1) интервью в прямом эфире для программы «Этим утром» на британском канале ITV длительностью в пять минут в соответствии с заранее установленной темой.

Два (2) совместных появления перед фотографами: одна (1) личная встреча, одно (1) публичное благотворительное мероприятие.

– Почему я вообще должен куда-то ехать? Это он толкнул меня на дурацкий торт! Разве не он должен прилететь сюда и, например, дать интервью на SNL?

– Потому что именно ты расстроил королевскую свадьбу, и именно из-за тебя они понесли расходы в семьдесят пять кусков, – отвечает Захра. – Кроме того, мы организуем его приезд на правительственный обед, который состоится через пару месяцев. И, кстати, принц в восторге от всего этого не больше тебя.

Алекс чешет переносицу. От стресса уже начинает пульсировать голова.

– Но у меня занятия.

– Вечером в воскресенье ты уже будешь дома, – поясняет Захра. – Ничего не пропустишь.

– Так мне никак не удастся от этого отделаться?

– Не-а.

Алекс поджимает губы. Ему нужен список.

Еще ребенком он прятал целые стопки страниц, исписанных беспорядочным крючковатым почерком, под потрепанной подушкой на подоконнике их старого дома в Остине. Бессвязные трактаты о роли правительства в Америке, где все буквы «П» были перевернуты вверх ногами, переводы текстов с английского на испанский. И списки. Много списков. Списки облегчали ему жизнь.

Итак. Причины, почему все это – хорошая идея.

Первая. Его матери нужны хорошие отзывы в прессе.

Вторая. Дерьмовая запись в личном деле определенно не поспособствует его карьере.

Третья. Халявная поездка в Европу.

– Ладно, – соглашается Алекс, взяв папку. – Я сделаю это. Но это не доставит мне никакого удовольствия.

– Господи, надеюсь, что так.

Прозвище «Трио Белого дома» было официально дано Алексу, Джун и Норе редакторами People незадолго до инаугурации. В действительности оно заранее было тщательно изучено фокус-группами Белого дома и впоследствии «слито» прессе.

Политики. Они просчитывают все, даже хэштеги.

Еще до Клермонтов семьи Кеннеди и Клинтонов надежно ограждали свое потомство от происков прессы, предоставляя детям личное пространство, так необходимое в подростковом возрасте для получения неуклюжего юношеского опыта, естественного взросления и прочих глупостей. Саша и Малия Обама были растерзаны и уничтожены журналистами еще до того, как успели окончить старшую школу. Трио Белого дома действовало на опережение.

Это был совершенно новаторский план, включавший в себя трех ярких, харизматичных и привлекательных представителей современной молодежи. Технически Алекс и Нора только-только переступили рубеж поколения Z, но прессу это мало интересовало. А вот все интересное, броское и свежее отлично продается. Обама был крут, и вся его семья могла быть такой же, ведь они по праву были знаменитостями. Как утверждала их мать: «Этот план не идеален, но он работает».

Они являются Трио Белого дома, но там, в музыкальной комнате на третьем этаже президентской резиденции, это просто Алекс, Джун и Нора, привязанные друг к другу с самой юности. Алекс – их движущая сила. Джун – поддержка. А Нора – добродетель.

Они устроились на своих обычных местах. Джун – стоя на цыпочках у коллекции пластинок в поисках Пэтси Клайн. Нора – скрестив ноги на полу, откупоривая бутылку красного вина. И Алекс – лежа вверх ногами на диване, тщетно пытаясь сообразить, как ему действовать дальше.

Он переворачивает страницу со списком фактов о принце Генри, прищуривается и внезапно чувствует, как к голове приливает кровь.