— Сюда говорить? — очень громко спросила Валя, — Ой, извините! Дорогие наши жители и гости! Матушка кельда вчера пожаловалась, что больно жарко, так мы с девочками постарались и приготовили мороженое! Ребята сейчас тележки прикатят, уж не побрезгуйте. Объём большой получился, а лёд тает… Переживаем мы, как бы не поплыло… — Валя заволновалась, махнула рукой и отдала камушек Эду.

Вова достал из кармана свой камушек, которым ещё не было случая воспользоваться (хватало командирского голоса) и покрутил его в руках.

— Как он включается-то? А!.. Специальным баронским приказом повелеваю! Всем съесть по порции мороженого! Немедленно!

Повариха засмеялась и смущённо покраснела. Ну вот когда они только успели? Такой стол приготовили — да ещё и мороженое, на такую толпу! На стадион въехала вереница мини-ледников на колёсиках.

А мороженое было просто зашибенское!

РЫБКИ

Третье соревнование традиционно считалось чем-то вроде детской забавы. Для него расставили воротики, на которых по десять штук висели блёсны. Это сразу и был приз: сколько срежешь — все твои!

Первый круг (с пятидесяти метров) — просто снасти. Кто соберёт десятку — тому второй круг (уже с сотни), с фендибоберными магическими блёснами. Молодёжь побежала вся. Прикольно же! Пришлые эльфы от участия отказались. Все, кроме Ингвэ.

Было шумно, весело, во втором туре оказалось аж двадцать человек, а больше всех волшебных железяк (десять, ха) собрал восьмилетний эльфийский рыжик. Пилианор! Как она продефилировала мимо пришлых, позвякивая своими трофеями! Курите бамбук, как говорится.

ФЕХТОВАЛЬНЫЙ ТУРНИР

Потом был фехтовальный турнир, по сокращённой программе, конечно — но тем не менее. Нам с Вовой пришлось переместиться на поле. Ему — поскольку барон был неизменным почётным судьёй. А мне — поскольку я хотела быть уверенной, что если кому-нибудь случайно отрежут голову, я успею её прирастить.

Поэтому я села в середину между четырьмя площадками, а вокруг меня живописно расположилась «свита», внезапно выросшая до шести человек (эльфов).

Ой! Мой любимый анекдот про эльфов. Если вы не слышали — рассказываю:

Военный совет перед битвой в Хельмовой пади:

— И эльфов… сколько у нас эльфов?

— Пятьсот человек…

— Эльфов.

— Эльфов пятьсот человек.

— Эльфов!!!

— Ну а я что говорю? Пятьсот человек эльфов.

— Не пятьсот человек, а пятьсот эльфов!

— Ну да. Пятьсот человек эльфов, и один человек гном.

Вот, вокруг меня красиво расположилось шесть человек эльфов. И пасли они меня оч тщательно.

В этот раз турнир был чисто мужской и взрослый. Честно — почти ничего не помню. Схема была олимпийская, это точно. Соответственно победителей — по одному. Никто особо не убился и не отрезал ничего непоправимого, и это радовало. Гости вышли и быстро слились. Вот просто сразу. Вова сказал потом, что все их навыки были заточены под арт-фех (типа театр, короче). На что они по жизни-то рассчитывали? На природное очарование эльфов? Многие удивлялись, что поединки ведутся на боевом оружии. Ну, извините, текстолит — только для малышей.

Их единственный (я подозреваю) боец, способный составить нашим конкуренцию, мрачно сидел на трибуне. Рядом, сжав губы в ниточку, сидела оторвавшая свои силиконовые уши Галадриэль.

ВОТ ТАКОЙ ВОТ КОНЦЕРТ

Потом был ужин с запечёнными свиными окороками, жареными с чесночком курами, копчёными перепёлками, салатами и умопомрачительными пирогами, после которого все желающие были приглашены в открытый театр.

Это место в своё время нашли наши первые ребятишки, а заценил Глирдан — естественное образование, дающее совершенно неповторимую акустику. Этот театр сперва был просто местом, в котором было классно петь. Потом, сильно потом там устроили скамеечки и сцену. Сейчас у нас появились громкие камешки, но именно там они казались совершенно неуместными, даже лишними. Звук и без того был прекрасен.

Самодеятельность у нас всегда была в почёте, так что в номерах недостатка не было. Гостей, похоже, удивило, что многие песни исполняли не только те, кто стоял на сцене (хотя их голоса и звучали громче). Гвоздём программы стал мэтр Колегальв, мастер иллюзий (тот самый, что прилетел на драконе), со своей самой первой, но от этого не менее сильной картиной, увиденной им в грозу, когда Браги катал с грозовых гор своих сестёр-богинь на золотой колеснице.

Теперь иллюзия разворачивалась на весь театр, накрывая его, словно куполом. Спустившиеся сумерки как нельзя лучше подходили к воспроизводящейся сцене, сливаясь с грозовыми облаками — словно всё это действительно происходило прямо сейчас. Мне очень нравился этот момент, но сегодня я никак не могла сосредоточиться. Что-то было не так. Тревога подкатывала волнами. Тревога, тревога… на колено выскочила саламандра и начала озираться, глухо рыча. Да откуда же? Единственный, которого я подозревала, преспокойно сидел рядом с надменной Галадриэлью, всё так же мрачный и надутый. И всё же взгляд непроизвольно тянулся именно в ту сторону. Второе зрение! Вокруг дроу словно закручивалась серо-туманная дымка. Что это? Он маг? Что он собирается делать? Я вошла в транс глубже и постаралась максимально сосредоточиться. Картинка поплыла и силуэт Дуилина… стал слегка прозрачным! Леля, помоги мне! Картинка резко стала чёткой. Его не было! Рядом с деревянно замершей «владычицей» Лотлориена сидела иллюзия! Как давно его не было⁈ И ведь сумел обмануть всех, скотина!

Саламандра закричала.

Я вышла из транса рывком, в тот момент, когда последний раскат грома взорвал пространство, сливаясь с восторженными овациями поднявшегося в едином порыве театра — как раз, чтобы увидеть как в грудь моего мужа одна за другой входят две стрелы с чёрным оперением. Время замедлилось.

Вова покачнулся, но устоял. На его губах выступила зелёная пена. Я успела схватить его за руку, провалиться внутрь и нейтрализовать яд, огненной волной сжигающий нервную систему. Остались только стрелы. Просто палки, которые нужно сперва выдернуть. Очень близко от сердца.

Стоящие рядом с бароном охранники едва успели начать движение в его сторону.

И всё снова понеслось вскачь.

Я сжала свой громкий камень и закричала что есть силы:

— Покушение на барона!!! — многократно усиленный голос накрыл толпу, мгновенно оборвав все звуки. Василиса выбросила десятки ослепительных шаров, залив белым неоновым светом театр. В руках у наших людей внезапно оказалось оружие. Очень много оружия, и всё оно было нацелено на пришельцев.

Галадриэль смотрела на нас, стоя рядом с растворяющейся иллюзией, и торжество в ней боролось со страхом.

А барон сплюнул зелёную слюну и спокойно, а оттого почему-то очень страшно сказал:

— Любимая, что за паника? Это ведь всего лишь щепки, — и выдернул первую стрелу, изрядно раскурочив грудную клетку и щедро забрызгав близстоящих своей кровью. И меня, кстати, тоже. Как мило! Теперь это платье станет раритетом!

Вова взялся за вторую стрелу, и я одними губами сказала: «Нет!» — слишком близко к сердцу. Начнёт падать — испортит весь эффект. Он кивнул и протолкнул её дальше, так что чёрный зазубренный наконечник вышел из спины, после чего отломил оперённый конец, — Петя, выдерни, пожалуйста! Только наконечник не задевай, он покрыт ядом. А лучше защити руку.

Он повернулся боком, и многие ахнули, увидев эти торчащие зубья. На самом деле там уже не было яда, пока стрелы были в теле, я разрушила его весь. Но вслух кричать об этом не собиралась. Петя торопливо надел кожаную перчатку…

Едва дождавшись, пока древко будет извлечено, я вкачала в мужа столько подкрепляющей энергии, сколько могла на расстоянии. Я не должна была его сейчас касаться. До меня внезапно дошло: он творил легенду!

Легенду о бароне, которого не берут стрелы и яды, на котором сами собой мгновенно заживают раны. О неуязвимом.

В дополнение ко всему камзол — чудесное творение — начал самоочищаться и восстанавливаться. Через каких-то пару минут от рваных дыр и следа не осталось. Вова сложил на груди руки и включил командирский голос:

— А вот сейчас мы узнаем, кто у нас тут такой умный!

О боги, лучше бы он так не орал, опять внутреннее кровотечение началось. Я шагнула вперёд, как бы случайно прикасаясь к его руке. Скорее, остановить кровь.

— Я скажу, что вижу!

— Говори, супруга, — ой, какая у него ещё слабость, еле стоит.

— Сегодня между нами ходил человек, пришедший в наш дом под видом заботы о своих дальних родичах. Он представился