начавшую выть и дёргаться, и от всей души припечатала ей по морде:

— Заткнись, сука, пока я тебе глаза не выдрала!

Барон брезгливо поморщился:

— Зачинщик, одна злобная дура с инициативой и толпа инфантильных дебилов… ладно, пошли приговоры выносить.

На сцене тем временем снова установили два кресла.

Пришлые ждали настороженно, наши — уже спокойно.

Вова начал:

— За участие в покушении на барона, по законам баронства Белого Ворона, человеческая женщина…

— Алла Маслова, — подсказала я.

— Алла Маслова, выдающая себя за эльфийку под именем Галадриэль приговаривается к двадцати годам каторги с передачей всего личного имущества в казну баронства, по истечение этого срока её ждёт рабство на общественных работах сроком на пятьдесят лет. Приговор вступает в силу немедленно. Уведите!

Галадриэль (или теперь правильно говорить: Алла Маслова?) идти не хотела, извиваясь и вопя. Её голос по модуляциям неприятно стал приближаться к звукам бензопилы «Дружба» и я решила попрактиковаться в новом умении. Благо, сидела она не очень далеко. Нет, всё же далековато. А сели так: взмах! Получилось удачно. И даже эффектно: баронесса в красном машет рукой, и преступница теряет голос. Но брыкаться и махать руками она не перестала. Ещё один посыл, и внезапно ставшая полусонной бывшая владычица поплелась за охраной, подхватившей её под руки.

— Дальше. Люди, нанятые этой женщиной для перехода через Серебряное озеро — можете быть свободны. Охрана проводит вас до западных ворот, — барон махнул рукой, мол: валите!

Моряки шумно поднялись и прошли мимо нас, прощаясь. Многие кланялись и даже благодарили за справедливый суд. Наконец, осталось двадцать восемь притихших «эльфов». Вова сложил руки на груди.

— Насколько я понимаю, бо́льшая часть имущества, которым располагала ваша экспедиция, принадлежало осуждённой женщине?

«Эльфы» осторожно согласились.

— Завтра, в десять утра, к вам явится наш комендант, чтобы принять имущество осуждённой, переходящее в баронскую казну в соответствии с нашими законами. Потрудитесь к этому времени уложить всё в лодки. Что касается имущества осуждённой, находящегося в поселении Лотлориен, в ближайшее время для вступления во владение им туда прибудут доверенные лица.

— Погодите! — одна из девушек подняла руку и встала, — А как же мы вернёмся домой?

Барон пожал плечами:

— Милая, я что — похож на работника службы «Трезвый водитель»? Идите пешком. Вы же эльфы, типа. Лес — ваш дом родной. На этом — всё. Марк, проводите ваших мнимых сородичей до их лагеря.

ЭЛЬФЫ И ЭЛЬФЫ

Новая Земля, замок Серый камень, 17.01 (мая).0031 (недавно перевалила полночь)

На западном берегу продолжали гореть костры. Пришлые и наши эльфы вперемешку сидели вокруг и битый час разговаривали. А периодически ещё и орали и едва ли не таскали друг друга за грудки. Барон сидел на смотровой площадке у кабинета и наблюдал за разворачивающимся действом. Я дописывала дневник.

— Ну чё там, милый?

Вова отложил бинокль.

— Серегер чуть не подрался с каким-то пацаном, Марк его отправил домой и теперь что-то втирает.

— Спать-то будем?

— Ну, ты же пишешь ещё?

— Всё, я закончила.

— Ты если устала — ложись, а я ещё посижу.

— Хочешь дождаться, чем дело кончится?

— М-гм, — он снова приник к биноклю.

— Я тогда пока почитаю, сна нет совсем.

Спустя минут десять в комнату постучали.

— Можно? — так я и знала, что прибежит.

— Заходи! — крикнула я, на пороге образовался Серегер, — Ты хоть знаешь сколько времени?

— А я смотрю, над парапетом линзы отблёскивают. Значит, господин барон не спит. Подумал, что надо зайти, отчитаться.

Вот глазастый!

— Ну, садись, рассказывай. Господин барон! Иди сюда, чтоб два раза не повторять.

— Да чего там рассказывать… — Серегер взъерошил и без того лохматую шевелюру.

— По порядку давай, а то я тебя знаю.

* * *

Процессия уныло втянулась в холодный лагерь. Моряки стояли отдельно, за деревьями были видны их палатки и отблески горящего костра.

Марк посмотрел на уже покосившиеся за день шатры, полы которых уныло колыхал ветер, и разозлился.

— А ну, сели все! Разговаривать будем! Андринг, давай костёр!

Андринг — кузнец, и отношения с огнём у него особые. Разжечь костёр из любых дров и при любой погоде — два щелчка.

— А ты чего раскомандовался? — не очень уверенно огрызнулся один из пришлых.

— Того! Эльфы, мать вашу! Посмотрите на себя! Вы же позорите нашу расу!

В конце концов, наших было в два раза больше, так что пришлым пришлось выслушать всё: и то, что они не могут сами по себе позаботиться, и про идиотский пафос, и про дурацкое высокомерие, и про красивые арт-феховские стойки, которые никого не спасут.

Марк орал долго и вдохновенно.

— Мы тоже дураками были, когда зашли. Наивными идиотами, неумёхами. Но! Мне было девятнадцать, и я был самым старшим в группе! Сколько лет тебе? — ткнул он в грудь ближайшего парня, — Правду говори, я вижу твои глаза!

— Сорок три.

— Тебе? — показал на следующего.

— Сорок семь…

— Да я даже спрашивать дальше не буду! Большинство — здоровые мужики, а ведёте себя, как малолетки! Вы — не эльфы! Вы играете в эльфов! Но это — НЕ ИГРА! Это реальный мир, проснитесь уже! Оторвите эти дурацкие нашлёпки с ушей, вы выглядите смешно! — Марк запустил руку в волосы, провёл к затылку, длинно выдохнул и сказал уже гораздо спокойнее, — Хуже того. Вы выглядите жалко.

Над поляной повисла тишина, нарушаемая только треском костра.

— Марк… — тихо спросил Ингвэ, — А что значит — быть эльфом? На самом деле?

Марк посмотрел в огонь, потом на звёзды…

— Быть эльфом — это значит чувствовать красоту, постоянно. Слышать мелодию этого мира. И делать эту красоту, вплетать её в любую работу, чтобы она наполнялась удивительной энергией, становилась прекрасным мастерством, а потом и магией, понимаешь?

Вот после этого какой-то придурок и брякнул фразу, за которую едва не был избит Серегером:

— Легко вам делать красоту на всём готовом!

Серегера оттащили, а Марк, нехорошо блестя глазами, предложил завистнику:

— А давай, ты начнёшь в этом мире, как я? Я выломаю тебе колено и вырежу глаз. И брошу тебя в лесу? Посмотрим, как тебе это поможет!

— Ну вот, а потом он отправил меня в замок — успокаиваться! — Серегер возмущённо посопел.

— Успокоился? — насмешливо спросила я.

— Да вроде.

— Ну вот! Иди спать, и тебе приснится чудный корабль.

— Правда?

— Конечно!

Барон серьёзно кивнул, и Серегер ушёл с видом человека, получившего ответственное задание. Да уж. Эльфы иногда такие дети… Хотя, не удивлюсь, если завтра он притащит нам чертёж очередного, совершенно чудесного корабля, увиденного во сне.

06. ВСЕМ СЕСТРАМ ПО СЕРЬГАМ

ПОМОРЫ

Утром, вот прямо с самого ранья, во дворе уже сидела делегация моряков. Об этом нас сразу после завтрака просветил Прохор.

— И чего хотят? — спросил барон.

— Да не поймёшь их! Путанно это… глаголют, во! Можмыть, кораблик хотят сторговать? Не пёхом же им до дому шкандыбать-то?

— Ну, зови.

Я приткнулась за столик у окна со своей тетрадкой по целительству, скрупулёзно записывая весь вчерашний опыт. Во-первых, хотелось посидеть рядом с мужем. Во-вторых, любопытно же — чего они?

Пятеро моряков, включая старшо́го артели (как бишь его?.. Никанор, вроде) и его помощника, вошли в кабинет и поздоровались со всем уважением, но без суеты и заискивания. Барон предложил им присесть. Прониклись.

— Слушаю вас, уважаемые.

— Дело такое, господин барон, — начал старшой, положив на стол руки, сцепленные в замок, видно было, что старается он говорить степенно, но нервничает, — Провеща́лися мы вчера с мужиками. Порато нам у вас понравилось: сплошно дивова́нье, народ хороший, и живёте вы справно. И су́ёмно решили, что жа́даем мы под вашу руку попроситься. Однако не мыслим мы жизни без моря.

— А «су́ёмно» — это как? — уточнила я.

— Сообща значица, всёй артелью.

— Ясно.

— Так, — подбодрил Вова.

— Вот, значит. Слыхали мы, что робяты ваши собираются на Серебряном море-озере городок ставить. Так нельзя ли нам хучь бы рядом подселиться?

Барон потёр подбородок. Моряки расценили этот жест как сомнение и заёрзали. Старшой заторопился:

— Мы ж ить не нахлебниками к вам, от и хотели кочмару этих убогих сторговать. Семьи ж у нас, ажно в Подмосковном, ворочаться надоть, перевозиться-то. А коли вы нам от ворот поворот покажете…

— Да погоди, не части́! — остановил Никанора барон, — Прохор! Марка найди мне, живо! Скажи — срочно сюда!

— А кочмара — это что? — воспользовалась паузой я.

— Дак — лодка эта, что мы приплыли. А мож и карбас… Как назвать-то ловчее —