оттуда огрызок карандаша, который таскал с собой, чтобы делать заметки. Туманник удивлённо вскинул бровь, но продолжил дуть. Из трубки выходило белое облако. Очень густое – оно может заполнить мои лёгкие, и я задохнусь.

Но карандаш пролетел сквозь него, отчего в облаке остался след, и заткнул отверстие дымовой трубы.

Раздался хрип.

Щёки туманника надулись, как воздушный шар, и мгновенно покраснели от такого давления.

Он вытащил трубку изо рта и начал надрывно кашлять, выплёвывая едкий дым. Туман начал очень быстро рассеиваться.

Я кинулся на загадочного врага, но туманник бросил под ноги дымовую бомбу. Я успел только стащить с него шляпу-цилиндр, но сам он скрылся, будто его здесь и не было.

Ветер подул сильнее, и туман развеялся. Сначала проявились здания, потом стало видно скрытое за пасмурными серыми тучами солнце.

В руках у меня остался только цилиндр. На внутренней подкладке надпись от руки «Акимъ Романовичъ Скобелевъ. Нижегородская мануфактура». Но это просто название фабрики, о владельце тут ни слова, кроме запаха табака.

Он ушёл, и мне оставалось только возвращаться на экзамен. Благо путь был свободен, а времени на расследование у меня не было.

* * *

Комиссия была в полном составе. Во главе её виконт Степан Аркадьевич Мутырский, всё тот же вредный старикан, с ним мои неожиданные союзники на прошлом экзамене: Надежда Петровна Воронцова и Герберт Вольфганович Крюгер.

Тут и остальные мужчины из министерства. Виконт Троекуров, барон Одоевский и Валерий Орлов. Хоть и дальний родственник Кати, но никто по этому поводу не протестовал.

Ведь он же ещё и родственник Максима Орлова, который был против участия Кати.

Они ждали её на учебном полигоне, где мы вчера сдавали экзамены.

– Барон Шишков, – директор академии Мутырский посмотрел на меня. – Мы рады, что вы пришли, но тем не менее сегодня вам здесь присутствовать не рекомендуется. На экзаменах только комиссия и студенты. Такие правила.

Против этих правил не попрёшь. Я посмотрел на Катю.

– Справишься, – сказал я и это не было вопросом.

– Точно? – её лицо стало испуганным.

– Ты обрела внутренний покой хотя бы на сегодня.

И на этих словах я вышел за ворота, но продолжал слушать, что происходит за спиной.

– Тяните новый билет, – сказал директор. – Так как это пересдача, вы сдаёте обе ступени заново.

Раздался шелест бумаги.

– О, эти задания посложнее, – барон Одоевский захихикал. – Билет номер тринадцать. Мой любимый.

Я почти почувствовал обречённый взгляд Кати на своей спине, но продолжил идти на выход. Ни намёком не покажу, что сомневаюсь в результате, иначе она запаникует и не справится.

Водитель Рома накачивал шины, засучив рукава. Я подошёл к траве, растущей у ворот, расстелил покрывало и сел медитировать.

Но быстро передумал. Вместо этого я усилил слух и закрыл глаза. Сначала пришлось сконцентрироваться, чтобы меня не отвлекали крики чаек, шум проезжающих машин и чью-то ругань в том старом доме, торчащим у реки. В деревянной телефонной будке, стоящей с той стороны дороги, раздалась оглушительная трель.

Упражнение сложное, но мои силы постепенно возвращались. Уже не нужно, как раньше, так сильно концентрироваться на каждом действии с Ци и потом долго пополнять иссякшие запасы. Кое-что теперь у меня получалось намного проще.

– Сегодня у вас разрушение, – услышал я голос Старого Герберта через весь этот шум. – Усложнённая версия экзамена с кубом. Вам всего-то нужно взять этот пятикилограммовый куб и швырнуть его в ту деревянную постройку на полигоне, чтобы он…

Надо мной не очень высоко пролетел биплан с очень громким гудящим двигателем. Он заглушил слова, я ничего больше не слышал.

Я открыл глаза. И почти сразу раздался треск и грохот. Над высоким кирпичным забором, который окружал полигон, в воздух взлетели щепки и обломки досок.

– Надо было бросить его в то окно, а не разрушать весь сарай! – раздался писклявый голос Троекурова.

– Технически, в окно она попала, – сказал Старый Герберт. – Зачёт. Вторая ступень. Используя энергию Чудины в виде огня, вам нужно направить поток в объект…

Биплан полетел назад. Пилот в белом шарфе смотрел вниз. Скорее всего, там было на что посмотреть, потому что над забором поднялся большой шар огня, как при взрыве.

Кажется, надо было что-то сжечь, и Катя справилась.

Ворота открылись. Оттуда выскочил директор Мутырский и побежал в сторону стоящей у дороги телефонной будки.

– Барышня! – проорал он в чёрную трубку, приложив к уху другую. – Барышня! Соедините меня с…

– Я сдала! – воскликнула Катя, выбегая из ворот. – Сдала на первый класс ястреба! Единогласным решением!

– Поздравляю, – я кивнул, а девушка повисла у меня на шее. У неё сегодня новые духи, которые я почувствовал только сейчас, когда выветрился запах лжелиственницы. А вообще это первый раз, когда Катя вот так меня обнимает. Такое позволяли себе другие девушки из моего окружения, но не она.

– Что теперь? – спросила она, отойдя от меня на шаг.

– Теперь нам нужно возвращаться в академию. Сегодня жеребьёвка, а скоро и первые игры.

Водитель Рома открыл нам двери, и мы поехали. Пока Катя торопливо пересказывала, что случилось на экзамене, я размышлял о том, что случилось, и что случится. Особенно о сегодняшней встрече, и чем мне это грозит.

Возле академии меня ждали. Не было ни тумана, ни пьяных мастеров, ни бандитов в кожаных куртках.

Длинная белая машина стояла на обочине. На капоте у неё был прикреплён флажок с гербом Орловых, но не такой, какой был на машине Максима. Этот был отделан золотом.

Водитель в белых перчатках открыл дверь той машины и пассажир выбрался наружу.

Идущий мимо городовой выпрямился и приложил руку к фуражке. Несколько прохожих развернулись и торопливо прошли мимо. Студенты, собирающиеся уходить из академии, решили задержаться внутри.

Из машины вышел мужчина с очень суровым лицом, одетый в дорогой мундир с высшими имперскими орденами на нём.

Великий князь Андрей Орлов прибыл сюда лично.

Катя испуганно вздохнула, но пошла ему навстречу.

– Отец?

– Услышал о том, что ты сдала экзамен, – грустно сказал князь. – Сначала я за тебя порадовался, но… потом опечалился.

– Почему, отец?

– Ты сдала экзамен на очень высокую ступень. Пусть и со второго раза.

– Но мы выполнили ваше условие, – сказал я, подходя к ним ближе.

Князь обратил свой взор на меня.

Взгляд у него, как у человека, который