заботится о своих людях», — думал, наблюдая, как встают участники совещания. А я продолжал сидеть с каменным лицом, не зная, что делать. Остаться сидеть в пустом зале? Так не поймут анторсы. Пойти в помещение, что им отведено, не поймут земляне.

— Товарищ Бес, позвольте… сопроводить вас в личный кабинет, — вот чего-чего, но не ожидал услышать адекватное предложение от подошедшего генерала-армии, сидевшего во время совещания слева от Президента. Оно выглядело и вполне здраво, так как предлагает его военный, и предоставляют «личный кабинет», что в моей ситуации, вроде как третейский судья на переговорах и принимать одну из сторон я не имею права, а отдельный кабинет звучит и солидно и не вызовет подозрений у анторсов.

— Соглашусь, товарищ генерал-армии…

Мы шли по длинному коридору. Генерал, что сопровождал меня, за всё дорогу не проронил ни слова, а те, кто встречались по пути, торопливо пропускали нашу процессию, прижимаясь к стенам. Реакцию ашш Сошша Хааш на мой уход с представителем Земли я не видел, но пора ему привыкать к самостоятельности, а то постоянная ссылка на меня, как на хоска, а ещё непонятно откуда взявшаяся четвёртая звёздная система… Ладно, после совещания поговорю с ним. Есть примерно два часа. Но, думаю, не дадут мне их провести спокойно.

— Входите, товарищ лейтенант, — пропустил вперёд генерал, чему я сильно удивился и не только этикету, но и озвученному званию.

— Старший сержант, товарищ генерал-армии.

— Без посторонних Станислав Юрьевич, Геннадий Николаевич и, если можно, на «ты». Проходи, располагайся. И я не ошибся. Сегодня подписан приказ о присвоении вам, товарищ Провоторов с позывным «Бес», первого офицерского звания. Выше, как понимаешь, сразу не можем.

— Понимаю, — зашёл в неплохо, но видно, что стандартно обставленное помещение.

— Это гостевой рабочий кабинет. В череде последних событий много места пустует. Вот и приспособили помещение для такого случая.

— Как понимаю, Станислав Юрьевич, у вас ко мне много вопросов, — что ходить вокруг да около, неспроста же он меня пригласил. Может и план такой был, чтоб после совещания оторвать меня от анторсов и порасспрашивать, что выглядит логично.

— Ты прав. К тебе очень много вопросов, а твоя личность вообще вызывает недоумение у всей аналитической группы, что готовила твой психопортрет.

— Он есть в моём деле.

— Да, специальное учреждение, куда ты попал после смерти родителей, — задумчиво произнёс генерал, — но, к сожалению, бо́льшая часть документов утеряна. Кстати, почему у тебя позывной «Бес»?

— Это сокращённое от «Бессмертный», — быстро ответил, обернувшись на скрип двери. Внутрь вошёл ещё один генерал, потом какой-то гражданский.

— Я так и думал, что мы чего-то не учли или не узнали. И не волнуйся, товарищ Бессмертный…

— Лучше сокращённо «Бес», я так привык.

— Как скажешь, товарищ лейтенант. Ладно, вопросов много, а времени мало. Но хотелось бы сначала от тебя услышать, что вообще происходит⁈

— Товарищ в гражданском случайно не психиатр?

— Нет, — хмыкнул генерал, — извини, не представил. В гражданском это академик Самойлов — старший среди научных умов, а по совместительству и начальник аналитической службы. И рядом с ним начальник Генерального штаба Виктор Семёнович Жариков, тоже в некотором смысле начальник аналитической службы, вот только в военной сфере. Хотя сейчас сам чёрт ногу сломит, разбираясь, где военная, а где гражданская сфера ответственности. Но я отвлёкся. Основные вопросы, на которые бы хотелось получить ответ, это, во-первых, кто такие хоски и почему инопланетяне приняли тебя за него, во-вторых…

— Товарищ генерал-армии, — перебил старшего офицера, что нарушение Устава, но отвечать на поставленные вопросы лучше по порядку, а не собрав их в кучу, — разрешите, я расскажу, а потом зададите вопросы, так будет проще.

— Соглашусь с товарищем, — вступил в разговор Самойлов, — сначала бы хотелось выслушать его версию, а потом уже уточнять, а то мы так, не зная сути, можем запутаться в ненужных вопросах и потерять саму суть.

— Как, Виктор Семёнович, не против?

— Нет. Так будет даже лучше, — согласился начальник генштаба.

— Уговорили. Что ж, товарищ лейтенант, мы внимательно слушаем…

При первых фразах, что помню другую, ставшую мной или я им сущность капитана Глена хоска по рождению, уроженца Горгогоханской империи, думал, что тут же откроется дверь и внутрь войдут санитары в белых халатах, но меня слушали, а я продолжал говорить. Про сны, что с регулярной периодичностью проявлялись в моём сознании, про то, как во время ментасканирования, окончательно осознал себя капитаном Гленом — хоском по рождению, как удалось сбежать из лагеря, как меня обуревал боевой азарт, что в нужное время память сама подсказывала особенности управления инопланетной техникой, про то, как попал на корабль Верховного представителя расы анторсов, зачем обучили языку, как удалось сбежать, почему генерал-командор ашш Сошша Хааш относится ко мне с нескрываемым уважением…

Я говорил сухим военным языком, опуская некоторые моменты, что считал несущественными, а когда закончил, ни разу не прерванный за всё время монолог, заметил, что в помещении находятся человек десять и все они внимательно слушали не перебивая.

— М-да, интересно-интересно, — пробормотал Самойлов. Он единственный, кто что-то записывал в свой планшет, — товарищ… я теперь и не знаю, как к вам обращаться, капитан Глен или Геннадий Провоторов, но у меня предложение…

— Товарищ Самойлов, — прервал академика Станислав Юрьевич, — время перерыва вышло и нам необходимо вернуться в зал. Вениамин Сергеевич, узнали, что просил генерал-командор?

— Да, узнал. И есть чем обрадовать наших союзников.

— Вот и хорошо. Так что, товарищи, заканчиваем перерыв и за работу.

Возвращался в зал в спутанных чувствах. С одной стороны, меня выслушали, не подняли на смех, не отправили в дурку, но то с каким холодным раздражением мне смотрели вслед, когда первым вышел из кабинета, несколько покоробило. Сразу не каждый, а, может, и вовсе никогда не примет мою версию, поверит в то, что рассказал. А у меня словно гора с плеч свалилась. Я теперь не только для анторсов, но и для землян и капитан Глен и теперь уж и лейтенант Бес в одном лице.

В таких смешанных чувствах я вновь первым вошёл в зал переговоров и уселся на предназначенное мне кресло. Церемоний не было. Представители сторон вошли внутрь и сразу расселись за столами, как заметил, гражданского, что своим предложением влез в диалог, в этот раз не было и его место