седьмого, а это значит, что у вас, дураков, будет куча времени, чтобы попасть в неприятности.

— О, пожалуйста, Кайя. Мы все воспитанные джентльмены.

— Самая большая ложь, которую я когда-либо слышала.

— Неужели, Кайя? — стал дразниться он. Мама бросила в него морковную палочку, но папа увернулся. — Я не собираюсь это поднимать.

— Поверь мне, дорогой. Я этого и не ждала.

Может, дело в предвзятости, поскольку они были единственными родителями, которых я знала всю свою жизнь, но их любовь — самая чудесная вещь, которую мне когда-либо доводилось видеть. Я не утверждала, что у них нет недостатков — у всех они были — но родители всегда выступали единым фронтом. Вместе они были сильны и, казалось, могли противостоять чему угодно. Если я когда-нибудь вступила бы с кем-либо в длительные отношения, то хотела, чтобы они были такими, как у мамы и папы. Нечто сильное и продолжительное с человеком, который понимал бы меня, даже если бы мы общались лишь взглядом.

— А ты, Эллиот?

Отодвинув от себя чистую тарелку, я поглубже уселась на стуле.

— Мне импонируют планы Малька поспать.

— Не хочешь поговорить с Джейсом?

— А что случилось с Джейсом? — вмешался Малёк.

— Ничего. Все. Он действует мне на нервы.

— Что произошло?

— Я показала одному парню средний палец, а он психанул.

— Кто? Тот парень?

— Нет, Джейс. Карсен лишь нахмурился, но он и раньше так делал.

— Карсен? — Малёк приподнял брови. — Какой еще Карсен?

Я посмотрела на родителей, которые снова общались только взглядом. Их губы были сжаты в тонкую линию, а плечи напряжены. Вновь посмотрев на Малька, я произнесла:

— Карсен Уитли.

— ЧТО?! Ты не можешь показывать ему фак. Ты с ума сошла, Эллиот? Он опасен!

— Немо Райан Мазерс! Ты сейчас же прикусишь язык! — да будет всем известно, моя мама почти никогда не повышала голоса, а на Малька еще реже. И громкий тон означал сейчас, что ее сын перешел черту.

— Что? Я не вру, и ты это знаешь. Дело против него рассматривалось в таких высоких кругах, что выше некуда. Если его отец когда-нибудь оспорит решение, суду придется отменить все и осудить Карсена. И правильно, ведь он убил собственную мать.

Глаза мамы стали стальными.

— Ты там был? Видел, как все произошло? Нет? Тогда прикрой рот, Малёк. Это не только не твое дело, но, кроме того, ты не имеешь права решать, виновен Карсен или нет, — она оглядела всех за столом. — Поняли? — все кивнули, включая папу. — Хорошо. А теперь давайте перейдем к делу?

Мы все поспешили убрать со стола тарелки. Комната наполнилась звуками скрежета стульев по полу, журчанием воды, смывающей крошки с посуды, и позвякиванием тарелок, которые складывали в посудомоечную машину. Малёк первым вышел из комнаты, в его взгляде читалось раздражение. Эрик попытался улизнуть, чтобы закончить грязевую яму без Брэтта, но остановился, когда мама пригрозила физически заставить его принять душ. Папа насвистывал, словно ничего не случилось.

Я почти вышла из комнаты, когда меня остановил мамин голос.

— Эллиот, задержись на минутку.

Развернувшись, я медленно вернулась к своему стулу, ожидая, что на этот раз родители прочитают лекцию мне, поскольку сейчас были настроены как раз на это.

— Мы хотим, чтобы ты знала. Хоть мы тебе и доверяем, но хотим, чтобы ты была осторожна.

— Осторожна? Я лишь собиралась в свою комнату. Почитать или вздремнуть.

— Ты знаешь, что мы говорим о Карсене, — вздохнула мама.

Я сопротивлялась желанию закатить глаза. Конечно, я знала, что они говорили о Карсене, но не понимала зачем. Я не знала того парня. Пожалуй, даже не хотела его узнавать. Я была в настроении раньше, а потом показала ему лучшую свою сторону, воспользовавшись средним пальцем. После реакции Джейса мой интерес к нему возрос. Ну ладно, признаться, я была встревожена и заинтригована, когда Джейс сказал, что Карсен убил свою мать. Но это не означало, что теперь я собиралась выследить его и подружиться, чтобы заставить рассказать мне свою историю.

Если захочу узнать, то погуглю. Уверена, все это можно было найти в интернете.

— Вы ведь, двое, понимаете, что я не знаю этого парня? Я даже не разговаривала с ним по-настоящему, всего лишь заказывала обед. И у меня нет желания с ним знакомиться, потому что он выглядит, как придурок.

— Ладно, малышка, — усмехнулся папа. — Мы просто хотели, чтобы ты знала, на чем мы остановились.

Другим его слова могли показаться холодными, даже безразличными, но таков был мой отец. Зная его, я могла услышать беспокойство. Он мне не верил. И мама тоже.

— Поняла. Можно мне теперь уйти? Ко мне взывает кровать, и ее голос очень сексуален.

— Конечно, но сперва убери за собой.

— Посуду? Я поставила тарелку в посудомоечную машину.

— Соль, — ответила мама.

Папа быстро протянул руку и смахнул ее со стола.

— Бум! Сделано.

— Найджел! И кто теперь будет это убирать?

— Собака вылижет, — ответил он, удаляясь по направлению к выходу.

— У нас нет собаки!

Он прижал руку к груди и в притворном шоке открыл рот.

— Нету? С каких пор?

— Никогда не было, идиот!

— Тогда кто здесь моет полы? — ухмыльнулся папа.

Я рассмеялась, когда у мамы буквально отвисла челюсть. Она быстро отвела руку назад и кинула в него металлический шпатель. Папа успел пригнуться как раз вовремя, чтобы увернуться, и всю дорогу до гаража весело посмеивался.

— СЕКСИСТ! — прокричала мама, а потом посмотрела на меня: — Я его покалечу.

Улыбка на ее лице сказала мне поостеречься и не навещать ее в ближайшее время за решеткой.

*****

Мой ноутбук меня убивал.

Последние тридцать минут я перечитывала одни и те же три абзаца любовного романа. Я лежала на кровати, и уже пару часов все было нормально… до сих пор. Мама повезла парней стричься — да, Малёк все же сел в машину — а папа уехал смотреть бейсбол. Так весь дом остался в моем распоряжении. Я включила стерео с успокаивающей музыкой и пыталась расслабиться после беспокойного утра.

Только вот не могла.

Не могла, потому что глупый взгляд мистера Хмурого застрял у меня в голове. Каждый раз, когда автор романа описывал главного героя, я представляла Карсена. И когда всплывал образ его лица, герой хмурился, даже когда не должен был. Во мне бурлило разочарование, поскольку как бы я ни старалась игнорировать его, ничего не выходило. С каждой минутой я все больше им интересовалась, и мне было все любопытнее, что болтали об этом другие.

Как итог, мой ноутбук начал нашептывать мне гадости.

«Погугли его, Эллиот».

«Я