― Эй, Роман! Постой.

Я остановился, как вкопанный. Нет, я не был исключением, и Моника мне сразу понравилась, как и другим ребятам. Было в ней что-то особенное помимо внешней привлекательности, какой-то внутренний стержень. Я внимательно изучал её спину на лекциях и профиль на семинарах, пытаясь разобраться, где спрятан тон невидимый магнит. Иногда девушка уходила в себя, и я видел печаль в огромных серых глазах, обрамлённых длинными пушистыми ресницами. Поймав мой взгляд, она быстро брала себя в руки и возвращалась в реальность. Все знали, что несколько месяцев назад Левитте потеряла мать, и старались в её присутствии не затрагивать тему родителей вообще.

― Ты в спортзал?

― Нет. Занятия отменили. Тренер заболел. Завтра схожу в качалку, а сегодня доделаю курсовик.

― Шустрый. А многие тянут до последнего.

― Чего тянуть? А ты получила тему?

Моника кивнула.

― Так, ерунда. На каникулах всё доведу до совершенства.

― Ты разве не полетишь к отцу?

― В Марокко? Нет. Останусь на родине предков. Так ты домой?

― В лабораторию. Нужно снять показания с компа и загрузить в обработку.

― С тобой можно?

― Пошли.

Несколько месяцев я занимался под руководством профессора Боумана студенческим проектом. Иногда, прилетая домой, с упоением рассказывал, что однажды «КонтрлЛук» перевернёт жизнь людей, изменит в лучшую сторону. Суть идеи сводилась к тому, что с помощью нехитрых приборов любого человека можно было обнаружить везде, даже под землёй. Достаточно загрузить в программу его фото, некоторые физиологические параметры и ждать. Данные поступали на научный спутник, который сканировал человечество за считанные часы. Если искомых персонажей не находилось среди живых, луч проникал под землю на глубину километра, под воду и под лёд. Словом, данное изобретение могло стать воистину судьбоносным. Сколько людей пропадало без вести, сколько неопознанных трупов находили во всём мире полицейские, сколько заложников можно было спасти!

Отец обычно смеялся.

― Скажи, сынок, а, если я, к примеру, внешность изменю?

― Кости-то останутся. Если захочешь стать невидимкой, меняй скелет, удаляй зубы и выжигай отпечатки пальцев.

Мама тоже проявляла интерес.

― А если фотокарточка двадцатилетней давности?

― В прибор не заложены временные погрешности. Вот над этим сейчас и работаем.

Однажды я решился поговорить с отцом по поводу денег.

― Па! Если финансирование закроют, может, возьмёшь нас под своё крыло, или с Эдиком поговорить?

Отец скривился. Они с Эдвардом всё ещё конкурировали в части переманивания золотых мозгов.

― Слушай, давай так. Доживём до лета, а там посмотрим, чего вы добились. Если проект стоящий, я выделю и деньги, и лабораторию. Словом, дерзай, мой юный друг, да про личную жизнь не забывай.

Личная жизнь! Насмешил. Когда ею заниматься, если времени на сон не хватало? Я представлял себя Золушком, а отца злой мачехой. Кроме учёбы и научки он нагрузил меня обязательной спортивной подготовкой. Даже тренера персонального нанял. Каратэ, тяжёлая атлетика, плавание, утренние пробежки. Женька, живущий со мной на одной жилплощади, контролировал всё лично. Пофиг, какая погода стояла на дворе, наплевать на то, что я готовился к семинару до часа ночи. Ровно в шесть мой мучитель открывал настежь окно в спальне и швырял в меня пакет с кроссовками.

― Вставай, малыш, пора город топтать.

Иногда я улучал пару часов и садился за комп, чтобы написать о приключениях отца и его товарищей. Вот и сегодня, узнав о том, что тренер заболел, решил быстро закончить дела и отдаться творчеству. Если бы не Моника.

― А тебе это реально интересно? ― я отмыкал ключом бронированную дверь.

― Интересно. Все только и говорят о вашем проекте. Я хотела поговорить с профессором, но слышала, что девочек он не берёт в команду.

― Смотря, каких девочек. Многие просто покрасоваться хотят, а тут работать надо, мозгами шевелить. Захочешь встретиться с Боуманом, не надевай миниюбок. Он от них звереет.

Левитте рассмеялась звонко и открыто.

― Ну, с мозгами у меня всё в порядке, а мини я никогда не носила.

Не носила? А жаль. Ножки, обтянутые узкими джинсами, выглядели очень даже неплохо.

― В Каире я тоже занималась в научном кружке. Даже пару программ написала. Правда, это не так захватывающе, как у тебя, утопия, но мой профессор остался доволен.

В небольшом помещении, заставленном высокоточной аппаратурой, стоял равномерный гул. Моника осмотрелась, вытащила из рюкзачка пакет с пирожками и протянула мне.

― Угощайся. Сама пекла.

― Вкусно.

― Ещё бы, по маминому рецепту.

Девушка тяжело вздохнула. Я не знал, что сказать в такой ситуации.

― Мне жаль, что ты потеряла родного человека. Когда она умерла?

― Почти год назад. Но, знаешь, я ни в чём не уверена.

― Это как?

Мисс Левитте села на жёсткий стул.

― Ты умеешь хранить тайны?

― Не пробовал.

― Тогда попробуй. Нет, в этом нет ничего запретного или криминального, но очень много странностей. Я сама запуталась, но посвящать всех подряд не хочется. Это личное.

Я сел напротив и стал терпеливо ждать, пока Моника соберётся с мыслями.

― Итак. Моя мать пропала больше года назад. Естественно, мы подали заявление в полицию, её искали месяца три, а однажды попросили нас с отцом приехать в морг. Я не хотела идти на опознание, но отец казался слишком расстроенным. Не бросать же его! Мы отправились туда вместе. Можно воды?

Я нырнул в свой рюкзак и вынул бутылку минералки.

― Отец сразу опознал маму, но это была не она.

― Не она?

― Да. Труп обгорел, но, понимаешь, я занималась живописью с пяти лет. Изучала анатомию и пропорции. Эта несчастная и близко не походила на маму.

― Тогда почему твой отец решил солгать?

Моника пожала плечами.

― Мне это неизвестно. Вот тебе первая странность. Естественно, дело закрыли, мы похоронили останки безымянной леди. Мне показалось, папа вздохнул с облегчением, а вскоре спешно отправил меня в Америку. Я же в Каире училась, причём, параллельно на историческом. Сорвал в начале семестра и заставил уехать, так, без объяснений. Но и это ещё не всё. Он настоятельно советовал мне больше не появляться в Африке, ни в Марокко, ни в Египте.