Пока родители забирают детей, я погружена в раздумья. И думы те невеселые. Как выбираться из всего этого, не представляю. Хочется, как в детстве, закрыть глаза руками и представить, что тебя никто не видит.

— Мамочка, мы идем домой? — тянет меня Иришка за рукав, и я выныриваю из размышлений.

— Конечно, одевайся.

Дочь кивает и идет к своему шкафчику, а я захожу в группу за вещами. Одевшись, еще раз окидываю взглядом группу — все на местах, полный порядок. Киваю сама себе, запираю дверь, беру Ирку за руку и мы спускаемся, направляясь к выходу. Но внезапно меня останавливает заведующая, Антонина Николаевна.

— Людмила Алексеевна, можно вас на минутку? — Она поднимает бровь, и у меня нет другого выхода, кроме как согласиться.

Сажаю Иришку на стул в приемной, и она весело дрыгает ногами. Захожу в кабинет заведующей и плотно закрываю дверь. У секретаря есть дурацкая привычка подслушивать, а потом разносить сплетни. Так что…

— Людочка, — начинает Антонина Николаевна, наедине она меня всегда называет только так, — тут такое дело… — Она мнется, а у меня холодок по спине пробегает, очень уж у нее взгляд виноватый. Неужели хочет уволить? — В общем, ко мне одна родительница сегодня пришла и нажаловалась.

— На что? — удивляюсь. Вроде никаких споров и недовольств не было.

— Да вот, говорит, ты на ее мужа запала. это ее слова, — поднимает заведующая руки, а я внезапно понимаю: Оксана, будь она неладна, Константиновна.

— Я? Это смешно, право слово, — фыркаю наигранно, а сама еле сдерживаюсь, чтобы не высказать все, что думаю об этой семейке.

— Вот и я ей то же самое сказала, — кивает Антонина Николаевна. — И что ты лучший воспитатель, которого я видела, тоже.

Невольно краснею от похвалы, но все же мне не дает покоя эта жалоба. Если жена Дени вздумает мне вредить, у нее это получится без труда.

— Антонина Николаевна, вы же знаете, что я никогда…

— Конечно, Людочка. Но как ей это объяснить? Ты уж постарайся быть с ними поаккуратнее, хорошо?

Соглашаюсь, а сама думаю, как же мне это провернуть, особенно если Денис не оставит меня в покое. Придется мне тоже пустить в ход коготки. Быть чьей-то игрушкой я больше не намерена.

***

Денис

Жду Пашку и потягиваю сок — я за рулем, так что никакого алкоголя. Оглядываюсь — тихо, спокойно, даже не скажешь, что вечер. Обычно народ после работы гуляет, но, видимо, либо не сегодня, либо не здесь. Либо и то, и другое сразу.

У меня есть специальная карта для этой сети баров, но не хочу ее использовать. Бармен сообщит Витьку, тот либо позвонит, либо примчится, а я рассчитываю на конфиденциальный разговор. Погружаюсь в свои мысли, обдумывая, что и как объяснить, поэтому не сразу реагирую, когда слышу голос над ухом. И только когда ощущаю удар по плечу, поднимаю взгляд. Пашка смотрит на меня и хмурится.

— Ты чего это?

— Да так, задумался. Падай.

Друг плюхается на сиденье напротив, тут же подзывает официанта, делает заказ и, когда тот уходит, пристально смотрит на меня.

— Давай, вещай, что такого произошло, что ты меня так срочно выдернул.

— Мила вернулась, — бурчу и опускаю глаза. Не хочу, чтобы друг прочитал в них то, что не собирался рассказывать.

— Твою ж… дивизию. Когда?

— Понятия не имею. Прикинь, привел Руса в сад, а там она.

— Тоже ребенка привела?

— Нет, она воспиталка в его группе.

Друг присвистывает и усмехается.

— Че делать будешь?

Пожимаю плечами.

— Пока не знаю.

— А Оксана что?

— Да она не знает, — машу рукой.

— Ну и не говори, — отвечает Пашка. — Как говорится, меньше знает — крепче спит. Он прав. Я и не собирался ей рассказывать.

— Ладно, это все мелочи. Я-то зачем нужен?

— Инфу надо нарыть.

Официант приносит заказ, и Пашка набрасывается на бургер, запивая его заказанной минералкой. Вроде как за здоровое питание и ни капли алкоголя, но в то же время бургер не совсем здоровая пища. Да, уж, Пашка — клубок противоречий. Он замечает, как я смотрю на него, подняв бровь.

— Фто? — говорит с набитым ртом и быстро глотает. — Я весь день ничего не ел, голодный, как волк.

Я закатываю глаза и даю ему доесть. наконец, он довольно откидывается на сиденье и переводит на меня внимательный взгляд. Он уже собран, готов к сбору обработке информации.

— Я сегодня пришел и увидел у нее на щеке ссадину. Пыталась замазать косметикой, но… — развожу руками. А Пашка смотрит на меня странно, словно осуждающе. — Хочу узнать, кто это сделал.

— Дэн, зачем тебе это? Это не твое дело. У нее своя жизнь, у тебя своя, оставь ее в покое.

— Не могу. Она как заноза, понимаешь?

— А как же Оксана и Рус?

Вздыхаю. Мне казалось, что я забыл Милу, стер ее из памяти, но стоило ей оказаться рядом, как все вернулось. Я опять не могу думать ни о чем и ни о ком, кроме нее. Но Пашка прав — теперь у меня Оксана и Руслан, я должен о них позаботиться.

— Все будет норм, бро. Просто помоги. Я не собираюсь ни разводиться, ни бросать никого. Но мне надо знать, понимаешь?

Друг вздыхает и достает блокнот.

— Напомни-ка мне данные твоей красотки, постараюсь что-то сделать.

— Спасибо, — искренне благодарю. — Жданова Людмила Алексеевна, двадцать… — На секунду задумываюсь, высчитывая, и продолжаю: — Двадцать семь лет, адрес не знаю. Работает воспитателем в детском саду «Ромашка», средняя группа.

Пашка записывает, задает еще пару вопросов и убирает блокнот.

— Я ничего не обещаю, — предупреждает и достает бумажник, подзывая официанта.

Я перехватываю его руку.

— За мой счет, — киваю подошедшему парню, а друг пожимает плечами.

— Я позвоню.

Я киваю, и он уходит. Продолжаю сидеть, пока не раздается звонок телефона. Оксана. беру трубку.

— Ты где? — недовольное.

— На деловой встрече, уже собираюсь домой.

— Деловая встреча, — фыркает жена, — его сын ждет, а он где-то бродит. Давай домой, ужин будет готов через полчаса.

Кидаю взгляд на часы — успею.

— Скоро буду, — отвечаю и кладу трубку.

Что ж, Людмила Алексеевна, я уверен, что Пашка что-то да нароет. И тогда мы поговорим. Пусть ты уже и не моя женщина, но ты женщина, а я мужчина. И мой долг тебя защищать. И если какая-то сволочь подняла на тебя руку — ей же хуже.

Стоит мне пересечь порог дома, как Рус бросается с объятиями. Целую его в щеку и крепко обнимаю. С сыном на руках подхожу к Оксане, хочу поцеловать в губы, но она подставляет щеку.