вылизывать пятки, лишь бы Его Темнейшество был счастлив. К великому сожалению, меня осточертело кланяться и пресмыкаться. Лучше умереть за желание быть свободной, чем всю жизнь сгибаться под тяжестью рабства. Жаль, что я не поняла этого раньше.

– Сложно забыть рабыню, которую отец держал на руках, будто собственного ребенка.

– О, неужели в вас проснулась ревность? Или смеска держать на руках настолько постыдно, что вы по сей день не можете этого забыть, принимая на свой       счет?

Между делом я продолжала копаться в книгах, Рид не спешил меня останавливать.

– Что ты ищешь? – Он с любопытством заглянул через мое плечо.

– Книгу, в которой вы записываете умерших.

– Это называется Книга учета, – поправил меня Рид и усмехнулся.

Он отошел к стеллажу напротив, достал внушительный фолиант и бухнул на стол передо мной. Я закашлялась от пыли, закрывая лицо руками.

– Зачем? – Чтобы я не заглянула в книгу раньше, чем отвечу, он накрыл обложку ладонью.

– Перед смертью хочу знать, от чего погибла Кейдра, – сухо отозвалась я, ожидая, что после такого ответа, Рид отнимет желанную находку.

– Тебе надоело жить? Или что-то угрожает твоей жизни?

Мне с огромным трудом удалось сдержать истеричный смех, рвущийся из меня, словно лава из извергающегося вулкана.

– Конечно. Уверена, что людей вы казнили и за меньшее, так что мне вы уготовите что-то более ужасное. Но я хочу знать, что случилось с Кейдрой. Хочу!

Рид убрал руку и жестом показал, что я могу воспользоваться книгой учета.

– Могла бы просто спросить, – хозяин обиженно пожал плечами и сложил руки на груди, позволяя мне самой найти нужно страницу, строку и имя, вписанное ровным почерком.

«Кейдра – дочь Халиссы и Вамирта (васмиорцы) – умерла от магического воздействия (заклинание, останавливающее сердце». – на прочтение этого короткого фрагмента у меня ушло минут десять, все это время Рид терпеливо ждал.

Закончив, я подняла голову и посмотрела на хозяина.

– Надо же, умеешь читать, – хмыкнул он.

– Умею, – в ответ огрызнулась я и захлопнула книгу. – Но плохо, – добавила грустно.

Поняв, что Кейдру не просто убили, а убили с помощью какого-то заклинания, используя магию, мне захотелось зарыдать. Ведь означало это только одно, рабыню убил савириец, и скорее всего, он остался безнаказанным.

– Кто это сделал?

За все это время меня удивило только одно, почему хозяин ни разу не осадил меня? Я не проявляю к нему ни толики должного (хотя это как посмотреть) уважения, а он не только терпит, но и продолжает вести со мной диалог.

– Не знаю, – честно признался Рид и тяжело вздохнул, качая головой.

Мне хотелось поспорить, сказать, что это либо ложь, либо знание его не изменило бы ничего. Савирийцы чаще всего остаются безнаказанными.

Слабо кивнув, я закрыла книгу и погладила пальцами кожаную обложку. Вот и всё.

– Что теперь?

Обреченность в моем взгляде насмешила хозяина, он разве что пополам не согнулся от смеха.

– Присядь, – отсмеявшись, потребовал он.

Рид прищелкнул пальцами и темное помещение библиотеки озарилось светом, а я как глупая курица застыла с открытым ртом, не веря в происходящее. Мама говорила, что волшебство ощущается как легкое прикосновение ветерка, внутри все трепещет от наслаждения, требуя выхода силы. Я ощутила легкое прикосновение к шее, спускающееся ниже к спине и неимоверную легкость. Но ведь это не моя сила! Это сделал Рид, не я, так почему же я так явственно ощущаю его магию и наслаждаюсь ею?

Послушавшись, я упала на стул, даже не пытаясь сохранить при этом грациозность, Рид присел рядом в мягкое кресло.

– Во-первых, я тебя не казню, – он поднял указательный палец, видимо, думая, что я попытаюсь его перебить. – Хотя стоило бы. Но ты прошла барьер беспрепятственно, чтоб невозможно. И вот это уже – интересно.

– Я вела себя непросительно…

– Хорошо, что ты это осознаешь и признаешь.

Рид не дал мне договорить фразу целиком, наверное, мне тоже нужно было надменно поднять указательный палец и нагловато прищуриться, чтоб Его Темнейшество дослушало меня до конца. А сказать я хотела, что хоть и осознаю тяжесть своего поступка, нисколько о нем не жалею. И уж если он решил меня помиловать, то лучше сей факт закрепить соответствующей бумагой, ведь теперь меня не остановить.

Я чуть склонила голову набок и натянуто улыбнулась. «И что дальше?» – говорил мой взгляд. Откуда во мне всё это? В детстве я была достаточно смиренной, послушной девочкой, немногословной и даже немного робкой, но сейчас сижу перед Повелителем Сумеречной Пустоты и источаю яд.

– Надеюсь, ты не будешь против, если я попрошу тебя помочь мне, понять, каким образом ты преодолела защиту, созданную мной. До сего момента я считал это невозможным.

– До этого дня я тоже считала невозможным грубить господину, – заметила я, сцепив руки в замок. – И, как понимаю, выбора у меня всё равно нет?

Рид расплылся в довольной улыбке, откидываясь на спинку кресла, он принял более вальяжную позу. Увидь кто нас со стороны, можно было бы подумать, что мы давние друзья, ведем непринужденную беседу. Господин и рабыня, какая нелепость.

– К сожалению, в этот раз его у тебя в самом деле нет. Если получилось у тебя, может получиться и у врагов.

Какие враги у савиранского захватчика в Васмиоре? Только сами васмиорцы. Если у кого-то из них получится каким-то образом подгадить Риду, я только рада буду. И как же ему об этом сказать?

Совсем недавно я рассуждала о том, что васмиорцам нужно объединиться, чтобы восстать, перестать подчиняться захватчикам, а теперь сама подчинюсь и буду помогать одному из них?

– Нет, – мои губы тронула искренняя улыбка, едва заметная, но по-настоящему радостная. До этого момента в Васмиоре не зафиксировано ни одного случая неповиновения, без магии наш народ слаб и беззащитен. Приятно, однако, быть первой.

4

– Ты мне отказываешь? – Рид красноречиво изогнул левую бровь и прищурил глаза. – Ты?

Экое удивление! И злость… Впервые за все время, что мы разговариваем, я услышала в голосе хозяина нотки настоящей, всепоглощающей злости. Именно в этот момент, продолжи я испытывать его терпение, и кто знает, чем бы это сулило. Я не решилась испытывать терпение Рида на прочность, опустила взгляд в пол и замолчала.

Помню, мама говорила, если сейчас ты не можешь повлиять на проблему, не можешь совладать с врагом, затаись, притворись слабой, позволь себе проиграть одну из битв. Она произносила эти слова, как заклинание всякий раз, когда я дралась с кем-то из детей или ссорилась с кем-то, мама прижимала меня к себе и