работать, Дина, но ты… Кстати, я принял решение понизить тебя в должности.

— Что? — ее глаза изумленно округляются. — Вы мелкий, ничтожный мститель, Тимур Александрович. Слизняк, вот вы кто!

Она права… Я веду себя, как настоящий махровый самодур. Мудак и идиот. Сам не знаю, почему так на нее злюсь? Не оправдала моих ожиданий? Со всеми такое бывает. Не дала? Тоже случается… Правда, со мной это впервые. Обычно приходится отбиваться от женского внимания.

— Вы… Вы гад и… Мерзавец, ничтожество, самодур! Я никого в жизни так не ненавидела!

Ее руки бессильно опускаются, из глаз брызжут слезы. Че-ерт, я перегнул. Идиот… С чего я решил, что Тине тоже нравится наша игра?

Она выбегает из моего кабинета, громко хлопнув дверью, а через минуту в него влетает разъяренная Лялька.

— Тим, чего ты докопался до этой девчонки? Я чего-то не знаю?

— Тише, любимая!

— Иди в жопу, любимый! Расслабься, никто не войдет. Можно… не играть, — складывает на груди руки Лиля.

— Лилька, ты знаешь, что я тебе благодарен, но… Когда все это уже кончится? Может, признаешься отцу? Бедный твой Гоша! Думаешь, ему нравится наша затея? Я устал, честное слово… Надоели эти… тексты, плачущие сотрудницы. Кабинет этот…

— Колись, Тим. Чего я не знаю? Кристина тебе нравится, да?

— Иди в жопу тоже. Да…

— Так я и знала! Но она, судя по всему, тебя люто ненавидит, поэтому… Разговаривать с ней я не стану. Равно как и признаваться во лжи.

— Не лезь в это, Лиль. Я… Все равно я… не верю. Не верю ей, представляешь? Она такая же, как Наташа. Как все они…

Подхожу к окну и всматриваюсь в уличный пейзаж — летящие машины, снующие по тротуару люди… Все меняется, течет, живет, а я… Почти пять месяцев ведь прошло, а до сих пор болит…

— Почему? Она дала повод? Тимур, не все такие, как твоя Ната. Поверь мне, не все.

Лилька подходит ближе и обнимает меня со спины. Гладит, как маленького по плечу и уговаривает поверить. Какая глупость…

— Забей, Лилька. Я сам разберусь. Похоже, я перегнул палку. Не удивлюсь, если наша барышня уволится.

— Так извинись! И перестань играть в мудака, я знаю, что ты замечательный. Покажи ей это. Пригласи на свидание, подари дурацкий букет.

— Нет, моя милая. Я мудак. Отъявленный и самый настоящий.

— Пойду я, Тим. Сегодня фотосъемка, пойду выбирать моделей. Лилька уходит. В кабинет возвращается блаженная тишина. Пока я обдумываю, что делать с Тиной, развалившись в кресле, она приходит сама. Вламывается без стука, звонко хлопнув дверью. — Я… Я согласна на ваше предложение, Тимур Александрович. Ни хера себе! От неожиданности я щелкаю пальцами и поднимаюсь с места. — А с чего ты решила, что мне это интересно теперь? Таких, как ты вагон! Думаешь, не найдутся желающие? — произношу грозно, давая себе виртуальный подзатыльник. Она же сейчас уйдет! Оставит меня с носом и… — Понятно. Извините, — поникшим голосом отвечает Крис. Разворачивается, чтобы уйти, но я хватаю ее за руку и притягиваю к себе. — Погоди… Я передумал. — Это значит, что… — Да. Ты заперла дверь?

Глава 7.

Кристина.

Правду говорят — беда не приходит одна. Сначала в мою жизнь вихрем ворвался Тиран Александрович — мерзавец, хам и сноб, а потом случилось несчастье с родителями. После нашей последней ссоры я не звонила им месяц… Мама убеждала меня бросить все и пойти работать на «земное» место, под которым подразумевалась должность кассира в «Пятёрочке» или пункте самовывоза «Озон». Папа поливал грязью Дениса, называя его горделивым идиотом и глупцом. Короче, моему терпению тогда пришел конец. Громко хлопнув дверью, я убежала в нашу с Иришкой квартиру, решив сократить общение с родными до минимума.

А тут позвонила мама… Я корпела над текстами, стремясь выбрать из них наиболее достойные. Крутила телефон в руках, гадая, как поступить — ответить и выслушать тонну обвинений в неблагодарности и черствости или…

— Да, мама.

— Кристиночка, у нас беда.

По спине пробежал холод, а сердце неприятно заныло. Черт… Я ведь люблю их до ужаса… К чему все эти склоки и ссоры? На глаза мгновенно навернулись слезы, я тихонько произнесла в динамик:

— Говори как есть, мамуль. Что случилось?

— Мы с папой попали в аварию. У нашей старушки отказали тормоза. У меня рука сломана, а папа… — мама громко всхлипнула в динамик. — Перелом позвоночника и очень сложный перелом плечевого сустава. Дочка, ты можешь приехать в больницу? Мы во второй сейчас, отделение реанимации.

Я быстро навела порядок на рабочем месте и понеслась по коридору в кабинет Всеволода Борисовича. Рассказала все как есть, пообещав отработать в выходные. Он с пониманием отнесся к моей ситуации и отпустил. И, да… Я намеренно пошла к нему, а не Тимуру. Мерзавцу незачем знать о моих проблемах. Он не упустил бы возможности придумать мне новое задание — в отместку. Сама не понимаю, зачем все это терплю?

Воздух в больнице трещал от запахов лекарств, моющих средств и больничной еды, но я против воли вдыхала его что есть силы — старалась успокоиться и не пугать своим видом родителей. Но когда увидела папу, окруженного трубками и пищащими аппаратами, не смогла сдерживаться… В глазах потемнело, я судорожно вцепилась в бортик кровати, с трудом стоя на ногах.

Папуля бодрился и пытался улыбаться сквозь пелену боли, мама тихонько плакала.

Решительным и прямолинейным был лишь лечащий врач. Он отвел меня в сторону и коротко сообщил:

— Пластина, которую мы можем установить вашему папе бесплатно, не подходит. Ему показано лечение в центре костной патологии, а квота… Их выделяют в ограниченном количестве. Промедление грозит…

— Я поняла, доктор. Сколько это будет стоить?

Не так и много, но у моей семьи таких денег не водилось… Врач предложил оплатить половину суммы в ближайшее время, а остаток разделить на два равных платежа.

В полной задумчивости я поехала в ресторан, где работает Иришка. Плакала, просила совета. Даже в банк по пути заехала, получив отказ в кредитовании. Куда мне с такой-то зарплатой… Собственного жилья и автомобиля у меня тоже не имелось.

— Сомова, соглашайся на предложение Тимура, — с придыханием сообщила она.

— Что? Ты с ума сошла?

— Что плохого в том, чтобы совместить приятное с полезным? Мужик красивый, тебе с ним понравилось. В чем тогда дело?

— В Лиле! Я… Я не могу так, Ирин. Это же несусветная подлость!

— Подлость — не помочь самым близким людям. Ради них ты можешь пойти на любые жертвы.

И я согласилась.