ты обо мне думаешь. Плевать на тебя. Можешь считать меня дешевкой, потаскухой… Кем угодно. Только оставь в покое. Я не продаюсь, ясно? И не предаю близких людей. Лиля мне не подруга, но она… Она помогла мне сюда устроиться. Если ты свинья и предатель, то я нет. Извини.

— Не верю ни единому твоему слову, кукла, — Тимур взмахивает ладонью и проводит подушечками пальцев по моей скуле. — Все продаются. Просто у всех разная цена. Какая твоя?

— Никакая… Я же сказала, что…

— Нам же было хорошо вместе? Я знаю… Ты просила еще… И если бы я не попросил тебя уйти, стонала подо мной до утра.

— И что теперь? Забудь уже об этом, Тимур. Между нами ничего не может быть.

— Согласен. Я не из тех, кто заводит отношения с… хм… куклами из бара. Но трахаться-то мы можем. И я буду о-очень щедро тебе платить за это. Очень щедро. Подумай, Дина.

— Я Кристина, мудак!

— Для младшего редактора ты выражаешься слишком грубо!

— Могу провести фонетический разбор этого слова.

— Так какой твой положительный ответ?

Тимур привлекает меня к груди и сжимает ладонями мои ягодицы. Обжигает дыханием шею и слегка прикусывает мочку…

— Сладкая девочка. Податливая, вкусная, как персик… Я знаю, что и ты меня хочешь.

Нет! Не могу я так, черт возьми! С силой отталкиваю предателя-изменщика от себя и даю ему хлесткую пощечину. Тим вздрагивает и отступает. Трет покрасневшую щеку и шипит сколь зубы:

— Ты хорошо подумала, Кристина? Второй раз я предлагать не буду.

— Хорошо. Я отказываюсь. Думай, что хочешь, но я… Я не такая.

— Все вы не такие. Ладно, иди.

— И ты… Я могу быть уверена, что это не скажется на работе?

— Я не понимаю тебя… Тебе нужны деньги, но ты готова горбатиться здесь за копейки, вместо…

— Да, именно так, — отвечаю, чувствуя, как горло заполняет горечь. Хочу плакать… Рыдать навзрыд от жалости к себе.

— Иди. Я не стану тебе мешать. Работай.

Вылетаю из кабинета, с трудом разбирая дорогу. Слезы словно выжигают глаза… Приваливаюсь к подоконнику в конце коридора и тихонько всхлипываю. Почему так? Тянусь в карман, ища носовой платок, но его нет… Тру глаза кулаками, как обиженный ребёнок. А потом на мои плечи ложатся чьи-то руки… Оборачиваюсь и вижу Федора.

— Поплачь, Крис. После него все плачут… Тимур тот еще…

— Мудак, урод, козел… Ненавижу…

— Да. Именно такой.

Глава 6.

Тимур.

Она грациозно опускается, подхватывает кружевные трусики с пола и одевается. Бесшумно набрасывает на плечи плащ, торопясь поскорее уйти. Правильно, я ведь ее гоню… Даже не намекаю, а говорю в лоб, что ей пора. Что на меня только нашло? Девочка сладкая до кругов перед глазами… Член тоже со мной согласен. Дина еще не ушла, а он крепко стоит, больно упираясь в молнию джинсов. Может, попросить остаться? Нет, гордость не позволит этого сделать. Это просто девчонка… Такая же, как все, ищущая приключений ночная бабочка. Так мы можем переместиться в гостиницу и продолжить там — разве нет? Уже нет…

— Пока…

Она уходит. Глотаю колу, чувствуя, как по венам разносится приятное послевкусие. Сладкая… Удивительно нежная, чистая… Тугая, черт бы ее побрал… Впервые за почти пять месяцев я был с нормальной девушкой. Не прожженной, растянутой «дыркой», предлагающей себя за деньги, а с начинающей, юной, почти неискушенной… Она ведь такая и есть? Ее просто не успели хорошенько попользовать, вот и все. Черт…

Кажется, я мелю чушь. И ошибаюсь. Не похожа Дина на шлюху. Как я ни старался, но все же заметил боль в ее глазах. Странную тоску во взгляде и надрыв в голосе. С ней определенно что-то случилось… Руки тянутся к стационарному телефону. Может, позвонить начальнику охраны и узнать, кто она такая? Девочка из агентства Софьи или случайная посетительница? Или запросить финансовую документацию у бухгалтера и посмотреть данные ее карты? Она же ей расплачивалась за спиртное? Бля-ять… Вот это меня накрыло… Не помню, чтобы вспоминал их имена и лица, а тут… Перед глазами то и дело всплывает ее лицо — нежное, с большими светлыми глазами и пухлыми губами бантиком.

А потом видение становится вполне реальным. Приходит в образе Дины в редакцию и называется Сомовой Кристиной Андреевной. Значит, Тина?

Этого никак не могло случиться. Так не бывает… Босс и подчинённая. Ночная бабочка и хозяин модного клуба. На миг я чувствую себя главным героем женского любовного романа. Их сотнями присылают в нашу редакцию в надежде привлечь внимание издательств…

Нам придется вместе работать. Только как? Она раздражает меня одним своим существом. Ходит по коридорам, прижимая к груди дурацкую папку, поправляет длинные густые волосы, завитые в кудри, улыбается этому ушлёпку Федору из аналитического отдела, старается во все вникнуть, желая выслужиться перед Лялькой.

Бесит! Она меня до чертиков бесит! Равнодушная, холодная, неприступная… Леди, мать ее. Кристина, мать ее, Андреевна. После нашей аудиенции в моем кабинете прошла неделя, а я не могу успокоиться. Мне хочется поставить выскочку на место. Заставить согласиться на мое предложение. Хотя нет, поезд давно ушел… Я ведь ясно выразился — предлагать второй раз не буду. А она и не попросит… Потому что «не такая»… Я просто попался ей под руку. Случайный знакомый, с кем она решила переспать в отместку предателю-жениху.

Я нагрузил ее работой сверх меры. Заставил изучать рукописи начинающих авторов и к концу недели сформировать список годных. Заставил придумать статью для колонки моды (плевать, что ее ведет Наташа). Заставил убрать в моем кабинете — разобрать папки по цветам и навести порядок в каталожном шкафу (плевать, что уборкой занимается наша техслужащая Валентина Семеновна). На все плевать… За эти гребаные семь дней слова «заставил» и «плевать» стали моими любимыми. Я заставлял и плевал на все… И всех…

— Еще будут какие-то поручения, Тимур Александрович, — шелестит она, откладывая в сторону маленькое пластмассовое ведро и тряпку.

Прячет красные, заплаканные глаза и опускает голову. Не хочет показаться передо мной слабой. Терпит мое самодурство, потому что нуждается в работе.

— Ты плакала? — подхожу ближе и касаюсь ее лица пальцами.

Красивая… дрянь… Такая же гордая, как и я. Ну, посмотрим, девочка, кто кого?

У меня темнеет в глазах от желания ее обнять и пожалеть, но… Я же босс-мудак, мне не положено.

— Не ваше дело, — сипит в ответ.

Замечаю, как она изменилась. Черты лица обострились, под глазами проявились тени… Неужели, причиной тому я?

— Это из-за меня? Я предлагал тебе не