ним часть еврей­ского пролетариата, который столь героически боролся в ря­дах российской революционной демократии за идеалы социа­лизма, в том числе за настоящее Учредительное Собрание. (Воз­гласы: «Ура»)...

Поэтому я позволю себе выразить уверенность, что еврей­ское население не только России, но и всего мира, с большой радостью встретит предложение фракции социалистов-револю­ционеров обратиться ко всем народам враждующих стран с предложением заключить всеобщий демократический мир. Я глубоко убежден, что весь еврейский пролетариат будет при­ветствовать обращение Учредительного Собрания к социали­стам всего мира о созыве интернациональной социалистической конференции. (Возглас: «Она не будет созвана»). Я глубоко убежден, что она будет созвана и что все социалистические партии ждут нашего призыва. Ибо только такая конференция сможет действительно стоять на страже беднейших и трудовых классов и привести к действительному демократическому миру, лозунги которого были вызваны к жизни российской революци­ей и были вновь прокламированы Учредительным Собранием».

2) Съезд еврейских общин в 1918 г.

Был июнь 1918 года. Украина и Белоруссия, в резуль­тате Брест-Литовского мира, были почти целиком оккупи­рованы немцами и отрезаны от Советской России. Поэтому на созванный в Москве съезд могли приехать только деле­гаты общин из городов, расположенных на территории Великоруссии.

Были несомненно формальные трудности для получе­ния разрешения на созыв съезда. Еврейский Комиссариат, существовавший в качестве «еврейского стола» при воз­главляемом Сталиным народном комиссариате по делам национальностей, был против созыва съезда еврейских об­щин, в которых гнездились религиозные, буржуазные и враждебные новой власти социалистические элементы. Тем не менее, власть не решалась запретить съезд общин, из­бранных большей частью на демократической основе. В таких условиях 30 июня 1918 г. в Москве открылся, — впер­вые в истории русского еврейства, — Всероссийский Съезд еврейских общин.

Председателем организационного комитета по созыву съезда был сионист Л. Левитэ, а секретарем — бундист П. Мезивецкий. На съезде были представлены 39 еврейских общин из пунктов, находящихся на советской территории. Из оккупированных мест прибыли только два случайных де­легата — оба из Минска.

Всего делегатов на съезде было 133 и среди них пре­обладали сионисты разных оттенков. Два делегата принад­лежали к Еврейской Народной Группе. Буржуазно-либе­ральные деятели к этому времени уже отсутствовали на по­верхности советской жизни. Ни М. М. Винавера, ни многих других представителей еврейского либерального лагеря на съезде не было. Все они к этому времени покинули столицу и проживали в разных местах на юге России. На открытии съезда, кроме делегатов, присутствовали также представи­тели различных еврейских общественных организаций и еще существовавших органов еврейской печати.

От имени организационного комитета открыл съезд Л. Левитэ, произнесший речь на иврит и на идиш. Он на­помнил о плане созыва Всероссийского Еврейского Съезда. «К сожалению, — сказал он, — в ближайшее время нет ни­какой надежды созвать такой съезд». Поэтому нужно рас­сматривать настоящий съезд общин, как единственно воз­можную форму объединения русского еврейства. Нужно создать общинный центр, который можно будет рассматри­вать, как первую ступень к созданию в России еврейской на­циональной автономии.

В президиум съезда вошли представители всех полити­ческих партий и течений. Работы съезда в первый же день ознаменовались спорами о языке, на котором должны ве­стись заседания. Идишисты не хотели слушать речей на ив­рит, а сионисты протестовали против речей на идиш. Не без труда представителям разных организаций удалось произ­нести свои приветствия. Затем был заслушан ряд деловых докладов, заранее подготовленных организационным коми­тетом, и заявлений, сделанных отдельными группировками.

В заключение работ съезда на нем был создан «Общин­ный центр». В состав этого центра входило 40 членов: 16 сионистов, 6 бундистов, 5 Агудас-Израиль, 4 беспартийных, 3 объединенных социалиста, 3 поалейциониста, 2 фолькспартей и 1 от народной группы.

Однако, этому органу даже не пришлось приступить к деловой работе, так как летом 1919 г. Еврейский Комисса­риат издал декрет о закрытии всех общин на местах и лик­видации вновь созданного Общинного центра.

И. Б. ШЕХТМАН. ЕВРЕЙСКАЯ ОБЩЕСТВЕННОСТЬ НА УКРАИНЕ (1917-1919 гг.)

Незадолго до первой мировой войны (в 1910 г.) в Одессе жили 172.608 евреев, в Екатеринославе — 69.102, в Бердичеве — 55.876, в Киеве — 50.792. Крупные еврейские общины были разбросаны в городских центрах с числом евреев от 25 до 50 тысяч; в некоторых городах они состав­ляли абсолютное большинство. Но деревня была почти стопроцентно украинская. Из всех зарегистрированных пе­реписью в 1920-1921 г. евреев в двенадцати украинских губерниях только 21.000 жили в деревнях.

Почти вся городская буржуазия того времени была не­украинская. «История наша не дала буржуазии», писал В. Винниченко в своей истории революции на Украине. «В данный момент нет на Украине буржуазии, которая при­знавала бы себя украинской», констатировала депутация Центральной Рады в меморандуме, представленном Времен­ному Правительству в мае 1917 г. В городах редко слыша­лась украинская речь, и почти неограниченно господствовал русский язык, на котором говорила и обрусевшая еврейская интеллигенция. Выборы в городские думы летом 1917 пока­зали, как слабо было влияние украинского элемента. Во всех почти городах блок националистических украинских партий оказался в меньшинстве. В Киеве, столице Украины, где голосовал и украинский гарнизон, украинские списки полу­чили лишь 20% голосов. В. Винниченко писал во втором томе своей работы «Видроження наций»: «Еврейство, со­ставляющее достаточно высокий процент населения в горо­дах, в период выборов в думы всюду еще держалось русской ориентации, — оно еще не верило в победу украинства, а потому не имело никаких оснований голосовать за него».

В 1910 году автор настоящей статьи, который, под влиянием В. Жаботинского, овладел украинским языком и установил связь с украинскими студентами Новороссий­ского университета, написал статью, указывающую на не­обходимость украинско-еврейского «диалога»; статья появилась в петербургском еженедельнике «Еврейский мир». Киевская украинская газета «Новая Рада» приветствовала эту «первую ласточку». Вскоре после революции 1917 года были выпущены в Одессе две брошюры того же автора: «Евреи и Украинцы» и «Национальные движения в свобод­ной России». Центральный комитет сионистской организа­ции в России предложил ему переехать в Киев, идейно-по­литический центр украинства.

На Всеукраинском национальном конгрессе 6-8 апреля в Киеве, на котором была избрана Центральная Рада, пред­седатель Совета объединенных еврейских организаций,[3] д-р Г. Быховский произнес сдержанную и осторожную привет­ственную речь, но закончил свое слово провозглашением «славы украинскому народу». Конгресс торжественно за­явил в принятой резолюции, что «одним из главных прин­ципов украинской автономии признается полная гарантия прав национальных меньшинств, живущих на Украине». Однако никаких практических шагов для осуществления этой декларации в ближайшие два месяца сделано не было. И только тогда, когда Украинская Центральная Рада кон­струировалась, как краевая власть, и обнаружила реаль­ную силу, стал проявляться действенный интерес к ней со стороны