Следует, однако, констатировать, что все эти лица ев­рейского происхождения не имели ничего общего с еврей­ской общественностью, отрицали существование еврейства, как нации, и всячески отрекались от своей принадлежности к еврейству.

После октябрьского переворота порой еще удавалось созывать совещания и съезды ограниченного характера, посвященные еврейской проблематике. Тем не менее, было ясно, что в условиях Брест-Литовского мира и оккупации немецкими войсками Украины и Белоруссии для еврейской общественности в ограниченных рамках советской терри­тории почти не оставалось почвы для деятельности. В ок­купированных немцами областях еще проходили выборы в общины и делались попытки отстоять некоторые формы самоуправления. Но там, где хозяйничала Москва, для ев­рейских группировок, особенно несоциалистического сек­тора, уже совершенно не оставалось места. Да и еврейские социалисты, находившиеся в оппозиции к режиму, были исключены из ВЦИК Советов и подвергались репрессиям.

Члены этих партий — так же, как и члены общерос­сийских социалистических партий — были вынуждены вести существование, лишенное сколько-нибудь прочной легаль­ной основы. Как известно, только небольшая группа левых эсеров, среди руководителей которых было несколько ев­рейских имен (как Марк Натансон, И. 3. Штейнберг, Б. Камков-Кац) в течение нескольких месяцев поддерживали по­литику Ленина и разделили ответственность за разгон Учредительного Собрания, но к лету 1918 г. и эта группи­ровка порвала с большевистской властью и вскоре также стала жертвой террористического режима.

Бывший деятель Бунда, М. Рафес, ставший коммуни­стом в конце 1919 г., попытался следующим образом пере­дать настроения в еврейских социалистических партиях накануне октябрьского переворота. После объединения сионистов-социалистов с сеймовцами, по его мнению, в этой партии укрепились националистические тенденции. У Поалей-Цион, напротив, росли пробольшевистские, левые настроения. Что касается Бунда, то, по мнению Рафеса, по­сле выступления большевиков в июльские дни и мятежа Корнилова в Бунде усиливаются настроения «центра» (речь идет об интернационалистах, руководимых Абрамовичем). Несмотря на внутреннюю борьбу течений в Бунде, все чле­ны партии, однако, единодушно оставались противниками захвата власти большевиками. А когда октябрьский пере­ворот произошел, «на правом фланге Бунда кристаллизи­руется группа, — пишет Рафес, — бундистов-активистов во главе с Либером в центре, с Аронсоном — в Белоруссии и правыми — в Одессе, которые считают октябрьский пе­реворот контрреволюцией». Настроения у Ферейнигте развиваются в том же направлении, что и в Бунде, и только часть поалейционистов на первых порах сочувствует боль­шевикам. Лишь в 1919-1921 гг. начались расколы во всех еврейских социалистических партиях, и наблюдался значи­тельный переход их членов к коммунистам.

Однако, тот же М. Рафес вынужден отметить, что к январю 1926 года, во время партийной переписи, выясни­лось, что в составе РКП оставалось всего 2.463 бывших бундистов, перешедших к коммунистам в полосу расколов. Это показывает, что к коммунистам, вообще говоря, пере­шло относительно немного членов Бунда. Ведь в 1917 году Бунд насчитывал до 30.000 членов и громадное большинство членов этой партии — и рабочих, и интеллигенции — по-видимому, осталось верным своим демократическим убеж­дениям, а впоследствии заплатило за них тяжкими страда­ниями и кровавыми жертвами...

Отклики еврейской печати по свежим следам октябрь­ского переворота показывают, что отношение к большеви­кам и к захвату ими власти было, в сущности, глубоко отри­цательным во всех еврейских группировках. Приведем неко­торые образцы этих откликов.

Сионистская газета «Тогблат» писала: «В марте ме­сяце революция была народной в полном смысле слова. Те­перь она представляет собой только солдатский заговор». Бундовская «Арбейтер Штиме» писала: «Большевистский переворот есть безумие. Безумие думать, что незначитель­ная часть демократии может навязать свою волю всей стра­не». «Фольксблат», орган Еврейского Демократического Объединения, подчеркивал, что «большевистская затея не имеет под собой никакой нравственной основы». Деятели Еврейской Народной Группы полностью разделяли эти на­строения. В «Еврейской Неделе» мы читаем: «Висевшая на краю пропасти Россия свалилась в бездну. Анархия про­никла в центр. Правительство исчезло. Единого государ­ственного механизма нет... Огромная страна распалась на куски, которые валяются на земле в пыли и мусоре пронес­шегося над ней большевистского урагана. Отчаяние охва­тывает душу... Сомнения наполняют сердца... Разрушитель­ная стихия оказалась сильнее созидательных устремлений новой России».

В другой статье того же журнала (от 19 ноября 1917 г.) мы читаем: «Господство большевиков недолговечно, но и за короткий срок они могут довести страну до конечной гибели... Русское еврейство, как наиболее развитая часть населения, не может не сознавать огромной опасности боль­шевистского хозяйничания... Мы обязаны принять самое деятельное, самое энергичное участие в борьбе за спасение России от большевистской напасти».

VII. После октября

1) Евреи в Учредительном Собрании

Как известно, уже после октябрьского переворота, в ноябре 1917г., происходили выборы во Всероссийское Учре­дительное Собрание и в ряде губерний были выставлены ев­рейские национальные списки (в большинстве возглавляе­мые сионистами). По этим спискам прошли в Учредительное Собрание: Ю. Д. Бруцкус по Минской губернии, А. М. Гольд­штейн по Подольской губ., Я. И. Мазе по Могилевской губ., В. И. Темкин по Херсонской губ. По Херсонской же губернии прошел О. О. Грузенберг, близкий тогда по настроениям к сионистам. По той же Херсонской губ. (по списку партии социалистов-революционеров) прошел член партии ферей-нигте Д. В. Львович. В Бессарабии был избран сионист Д. М. Коган-Бернштейн и по списку РСДПР и Бунда — бундист Г. И. Лурье. Секретарем Учредительного Собрания был затем выбран с.-р. М. В. Вишняк.

Приводим в выдержках речь Д. В. Львовича, произне­сенную в первом и единственном заседании Учредительного Собрания, отразившую господствовавшие в то время поли­тические настроения еврейских социалистов.

РЕЧЬ Д. В. ЛЬВОВИЧА

Текст речи напечатан в газете «Нойе Цайт» от 16 января 1918 г.

«В настоящий великий исторический час должен быть услы­шан с высокой трибуны Учредительного Собрания и голос ев­рейского пролетариата. Широкая еврейская масса также жаж­дет мира. Еврейский народ пострадал от войны может быть больше, чем другие народы. Еврейское население пострадало не только от врага, но также от депортаций и погромов, органи­зованных самодержавием... Еврейское население естественно стремится к миру. Но не к такому миру, какой нам предлагают большевики. Еврейский пролетариат стремится к миру, который провозгласила на своем знамени российская революционная де­мократия, — к демократическому миру без территориальных захватов и без контрибуций, к миру, при котором каждый на­род получит возможность сам определять свою судьбу. Если бы мы верили, что мир, который предлагают нам большевики и левые эсеры, приведет нас к указанным целям, мы бы, конеч­но, его с радостью приняли. Но вы сами ведь не верите, что да­дите нам такой демократический мир. Вы сами знаете, что своим миром вы передаете в лапы немецкого милитаризма на­селение оккупированных областей и вместе с