– Шайна, вы думаете о том же, о чем и я?

– Ваша невестка опасалась за свою жизнь. Ваш приезд подтолкнул убийцу, – озвучиваю я его слова.

– Но – кто? Кто этот подонок?

– Мы еще не всех расспросили, – пожимаю я плечами. – Поможете?

Мужчина решительно кивает головой, и я ей-ей, ожидаю увидеть у него в клюве лягушку. Увы…

Он поможет. Обязательно поможет! Кого еще надо допросить?

Сын баронессы с семьей – жена, дочь, сын. Дочь с семьей – муж, сын. Компаньонка. А кто у нас дома? Сын баронессы? Ныне барон Вирон?

Отлично.

* * *

Сын баронессы, достопочтенный Вирон, оказывается сейчас дома. Сидит у себя в кабинете, что-то пишет и явно не радуется нашему визиту. Семейное сходство с дядей налицо, пруд с лягушками по ним плачет.

– Господин барон…

Лицо барона чуть смягчается. Его дядюшка принимается говорить, и мне даже интересно становится. Как люди по-разному все воспринимают?

Я просто старалась быть вежливой, а оказалась чуть ли не светочем среди расследователей, очаровательной милой дамой и умничкой. И со мной обязательно надо поговорить. Это может быть важно, вот присылали грубых мужланов и хамов, они ни в чем и не разобрались, а госпожа Истар начала спрашивать, и сразу. И все-то на виду, а сложить воедино только я догадалась.

Цены мне нет. Никакой.

Нельзя сказать, что барон доволен, но я смотрю умоляющими глазками. Оказывается, на мужчин это действует… вот никогда не знала?

Барон вздыхает и соглашается на мои расспросы. И начинается…

Стандартный вопрос для таких моментов – завещание. Кто наследник, того и выгода. Или наоборот – обиделся кто-то, что наследником не стал.

Барон морщится, но его дядюшка, королевский постельничий, решает быть откровенным. Снявши голову, по волосам не плачут.

Интересное завещание составил его отец. Титул и земля сыну, деньги – жене. Так что плясал наследник под каблучком у маменьки сколько лет… но – не протестовал. Покойная баронесса характер имела скупой, нрав занудный, а методичностью могла посоревноваться с любым учителем. Вместе деньги вкладывали, вместе прибыль получали, вместе планировали, на что потратить… ему смерть матери невыгодна, я это вижу по разноцветным вуалям вокруг его тела. Тоска, недовольство, грусть… где он еще такого партнера и компаньона найдет? Так что барона все устраивало. Мать-то он точно не травил.

А как насчет остальных?

Остальных тоже надо бы расспросить, о чем я и сообщаю господину барону. Тот сообщает, что дамы отправились на прогулку по лавкам, и он не знает, когда все вернутся. Что ж, подождать придется…

Словно в ответ на мои молитвы, в комнату врывается… ожившая клумба. Пестрая, яркая, вихрящаяся всеми оттенками цвета – и трещащая без умолку. Я аж зажмуриваю глаза, потом открываю, и вихрь распадается на пятерых женщин. Зеленый шелк, бирюзовый, желтый, розовый, серая ткань только оттеняет это буйство красок.

Жена барона, сестра барона, дочь, племянница и компаньонка. Они радуются покупкам, показывают все супругу, рассказывают… на три минуты бедняги хватает, потом он негромко, но увесисто припечатывает ладонью стол.

– Дамы, позвольте представить вам королевского расследователя – Шайну Истар.

– Расследователя?

– Девушку?

– Зачем она здесь?

– Какая рыжая.

– И молоденькая такая… она точно расследователь?

Даже не поняла, честно говоря, кто и что сказал. Жуткое зрелище. Пять женщин – это нечто кошмарное, особенно когда они разговаривают все и сразу. И как их барон выдерживает?

Дядюшка барона кашлянул, и все воззрились на него.

– Госпожа Исттар – королевский расследователь. Возраст – не помеха профессионализму, кое в чем она разбирается лучше многих из здесь присутствующих. По поводу смерти моей невестки есть определенные сомнения, поэтому того, кто откажется отвечать на вопросы, я посчитаю виновным.

– Дядя!

– Дедушка!!!

Бесполезно. Восклицаниями лягушек аистов не проймешь.

– Попрошу вас обойтись без глупых воплей.

Дамы послушно замолчали. И господин Вирон поглядел чуть снисходительнее.

– Прошу вас, здесь и сейчас, в нашем присутствии, ответить на ее вопросы. Отвечает только один человек, остальные слушают.

Взгляды были возмущенными. А вот голоса никто не подавал, явно барон своих построил давно и по линеечке. Я ухмыльнулась про себя, и решила начать с баронессы.

Нельзя сказать, что женщины довольны, но на мои вопросы отвечают более-менее спокойно. Баронесса, потом сестра барона, по старшинству, потом их дочери.

И все они повторяют одно и то же.

Бабушка последнее время была особенно вредной и придирчивой, детей гоняла, возмущалась, цеплялась за все подряд… почему так? Да кто ж знает… вот и компаньонка от нее пощечину недавно получила. Вязание взяла, да пару петель и спустила ненароком, вот и получила оплеуху. А уж сколько проповедей она зачитывала по любому поводу! Буквально на час могла привязаться из-за кружева не той ширины или пятна на скатерти.

И вообще, она, наверное, своим ядом подавилась.

Я расспрашиваю, но мысли всех женщин спокойны. Конечно, они нервничают. И из-за расследования, и просто – я им не нравлюсь. Конечно, они злятся. И баронессу не любили. Но это другое. Это обычная неприязнь, а не вина в смерти человека, пусть даже самого ненавистного тебе. Просто нежелание соприкасаться с миром расследователей.

Последней я дохожу до компаньонки.

И понимаю – зацепила. С первого вопроса, с первого слова, с первого взгляда я понимаю – ей есть, что скрывать. Она успела приготовиться, пока я допрашивала остальных, и это неспроста.

Спокойна. Женщина почти неестественно спокойна, она словно бы давит в себе все мысли, все чувства, если мысль обычного человека – это река, то здесь она подо льдом. Глубоким, темным льдом, через который почти ничего не просматривается. И чувства – тоже. Она маг?

Нет. Не маг, я бы это видела.

Она обычный человек, но очень способный и талантливый. Я и то не смогу так, как она, разве что свою силу призвать. Но тогда и работать будет моя сила.

Это уже не я. Уже не человек.

А эта женщина нарочито спокойна. И зачем ей это надо, если она ни в чем не замешана? Просто так – и такие усилия? Зачем? Даже если ты ненавидела хозяйку, даже если ты мечтала утопить ее в болоте погрязнее, зачем так глушить в себе и мысли и чувства? Она ведь не знает, что я маг, она настроилась на беседу с обычным человеком, и я понимаю, в таком состоянии ее бы пропустил любой расследователь. Опросил бы, не заметил ничего странного и отвязался. Это не магия, но в чем-то сродни ей.