После пляжа Ника и ее два спутника, отец и Стас, решили посетить чайный домик на территории отеля, поскольку Долинские, которые там уже, разумеется, побывали, очень им это советовали, а в первый день долго загорать на таком палящем солнце опасно. Да и Лулу обещала присутствовать на чайной церемонии, чтобы переводить с китайского для русских отдыхающих.

Домик представлял собой наполовину открытое помещение, крыша которого опять была как у пагоды, многоярусной, но без листьев пальмы. Она была красивой, воздушной, кружевной, с задорно загнутыми вверх кончиками. Через отверстия ее кружев виднелось яркое синее небо. К входу, который сторожили два льва с улыбающимися восточными мордами, надо было пройти через такой же кружевной, как крыша, мостик. Он был перекинут через крошечный прудик, в котором сновали юркие ярко-оранжевые рыбки. В рекламном проспекте Ника читала, что на территории отеля в прудах живут золотые рыбки под названием кои. Наверно, это они и были. Окружающее выглядело настолько изящным и сказочно-прекрасным, что все заботы и невеселые мысли тут же покинули Нику. Все внутри замерло в предвкушении чего-то еще более замечательного, что ждет их внутри домика.

Внутри него было на удивление прохладно. На раздвижных белых стенах скупыми мазками были изображены то ли цапли, то ли журавли в разных ракурсах. Пришедших встречала хозяйка в национальной китайской одежде. На ней был закрытый шелковый халат с круглым воротом и застежкой в виде небольшого тканевого шара на правом плече у шеи, а также с глубокими разрезами по бокам. Сквозь разрезы виднелась шелковая юбка. Сверху на халат был надет пояс — широкая, расшитая жемчугом лента. Из-под него выглядывал другой, завязанный сзади крупным бантом. Несмотря на свою явную громоздкость, одежда выглядела на удивление гармоничной и женственной. Ника подумала, что с удовольствием примерила бы такой наряд. Вот только волосы у нее были довольно светлыми, чуть вьющимися и короткими, а потому из них невозможно было бы соорудить такую замысловатую прическу.

Хозяйка домика была очень миловидной с нежно-розовой фарфоровой кожей и чуть удлиненными к вискам карими глазами. Ника уже успела заметить, что китаянки вообще необычайно прелестны: с высокими скулами, точеными европейскими носиками и довольно большими глазами. Хозяйка домика двигалась очень плавно, неторопливо. Движения ее изящных рук притягивали взгляд, завораживали. Она рассказывала о сортах чая, показывала, как его правильно заваривать. Лулу так же неторопливо переводила, и Нике вдруг показалось, что время потекло по-другому или, возможно, даже приостановило свой бег. Девочка смогла ощутить себя здесь и сейчас, как бы наедине с собой, и это ощущение было новым и ошеломляющим. Оказывается, можно никуда не торопиться, целиком отдаваясь сиюминутному, его приятным мгновениям. Все остальное при этом отступает на второй план, делается неважным и малозначимым. За порогом чайного домика, за пределами чаепития остается суета повседневной жизни, а время, проведенное за столиком, целиком принадлежит Нике. Она наблюдала за работой хозяйки домика, слушала чайные истории и легенды, проживала их вместе с героями, наслаждалась тонкостями вкуса чаев, которые предлагались к дегустации, и чувствовала себя спокойно и умиротворенно. Ника даже забыла, что рядом с ней пьют чай отец со Стасом, и увидела их по-новому, когда пришла пора покидать гостеприимный чайный домик. При этом Стас показался ей очень симпатичным, и она подумала, что совершенно напрасно сравнивала его с Долинским. Он вовсе не хуже, просто не такой, как Глеб, а потому стоит выбросить из головы мысли об однокласснике. Вон какими глазами он смотрит на нее! Да она ему нравится! Нравится!! Это уже не подлежит никаким сомнениям! Он ей тоже очень даже приятен! И, возможно, все у них получится, и они возвратятся в Россию больше, чем друзьями…

— Ну как вам чайная церемония? — Ника вздрогнула от звуков знакомого голоса. Перед ними неожиданно оказался Долинский, которого она только что собиралась окончательно выкинуть из своих мыслей, и девочка почувствовала, как в лицо ей бросилась краска. Зачем же? Почему же? Она же уж отказалась от него…

— Очень приятное времяпрепровождение, — ответил за всех Николай Иванович. — Меня так прямо совершенно расслабило и разморило. Пойду-ка я отдохну в номере. А вы можете погулять… Идет?

Нике ничего не оставалось, как согласиться с отцом, хотя она уже чувствовала, что ее покидает спокойствие, в которое она смогла погрузиться в чайном домике. Отец оставляет ее наедине с двумя парнями, а она никак не может определиться с отношением к ним. А надо ли определяться? Может быть, пусть все течет своим чередом? Ника ведь ощутила во время чайной церемонии удивительное состояние нахождения «здесь и сейчас», надо продолжать его в себе культивировать. Здесь и сейчас с ней два симпатичных молодых человека. Они оба ей приятны. Пусть они как-то проявят себя, и тогда она сможет разобраться, кто же на самом деле ее герой, а кто — так… проходной персонаж сказки ее жизни. Сказки? А что? Она сейчас находится в самой настоящей китайской сказке!

— Да-а-а… — протянул Стас, когда они уже шли по дорожке к озеру за отелем. — Чаепитие в Китае не просто употребление напитка. Ритуал! Я, конечно, и раньше это знал, но одно дело — знать, и совсем другое — самому участвовать в церемонии. Мне, например, понравилась чаша справедливости!

— Можно подумать, что ты теперь всегда заварку из чайника будешь переливать в такую специальную посудину, чтобы она перемешалась и стала справедливо однородной для всех… — с насмешкой проговорил Глеб. — Все равно ж будешь быстренько заваривать пакетики! Все эти церемонии — всего лишь игры… и в реальной жизни невозможны.

— Насчет церемонии ты, конечно, прав. Нам вечно некогда… Хотя… иногда можно выделить вечерок для такого неспешного чаепития. А вот пакетики… Нет! Мои родители их терпеть не могут. Отец говорит, что настой из бумаги не употребляет, и потому у нас их никогда не бывает. Он даже на работу термос берет, а не пакетики.

— Заварочный чайник все равно на любителя — это ж возня… Да и вообще… Вот скажи: ты можешь выпить за один раз шесть чашек чая?

— А зачем шесть-то? — удивился Стас.

— Ну как же? — в свою очередь удивился Глеб. — Разве вас не потчевали такой присказкой: первая чашка освежает, вторая — дает телу легкость, третья — благотворно влияет… кажется… на ум, четвертая — лечит организм, пятая — его очищает, а шестая — сближает человека с небожителями? Я мог, конечно, порядок перепутать, хотя… — Он улыбнулся, — …специально запоминал, чтобы где-нибудь блеснуть!

— Да, вроде бы и нам такое говорили… — согласилась Ника.

— Если во время какого-нибудь праздника не нажираться салатом оливье и селедкой под шубой, то вполне можно за вечер выпить и все шесть чашек, — сказал Стас. — Особенно если они небольшие!

— Но тогда…

Ника с удивлением поглядывала на двух своих спутников. Они с таким ожесточением бросали друг другу аргументы за и против чайной церемонии, будто важнее этого для них ничего на свете не было. Парни излишне горячились и почти выходили из себя. Ника вынуждена была их остановить:

— Перестаньте! Нашли тоже из-за чего злиться друг на друга! Из-за какого-то чая! Как хотите, так его и пейте! Или не пейте! Замените его на кофе или, например, компот… из сухофруктов!