– А ваша собственная девушка не будет возражать?

– Лена? – искренне удивился Александр. – С чего бы ей возражать?

– День близится к закату, и неприятные воспоминания ближе к ночи не все могут выдержать.

– Лену это не смущает, – заверил ее Касаткин, – к тому же мы часто летом задерживаемся в этом парке почти до полуночи.

– Хорошо. Во сколько мы встретимся?

– К восьми доберетесь?

– Вполне.

– Тогда до встречи.

– До встречи.

– Интересно, что они делают в парке ночью? – спросил Морис, с подозрением рассматривая узоры на ковре.

– Иголки собирают, – фыркнула Мирослава.

– Чего-чего? – изумился он.

– Песня есть такая на стихи Михаила Исаковского «Лучше нету того цвету». И там слова: «И такой на небе месяц – хоть иголки подбирай».

– Понятно, – буркнул Морис, – только я сомневаюсь, что наши влюбленные занимались сбором иголок.

– Ты знаешь, я тоже, – рассмеялась Мирослава, – я бы с удовольствием поговорила с тобой на эту тему подробнее, но нам уже пора ехать.

Детективы не знали, как выглядят парень и девушка и на какой машине они приедут. Может быть, вообще на автобусе или на трамвае. Поэтому, сразу же, выбравшись из автомобиля на стоянке, Мирослава набрала номер Касаткина и тотчас услышала звонок мобильного телефона где-то поблизости. Детективы оглянулись одновременно и увидели парня, достающего телефон. На лавочках возле входа в парк сидело несколько пар, в том числе две пары совсем юные.

– Мы здесь, – проговорила Мирослава в телефон и помахала парню, когда он поднял голову.

Морис закрыл машину и поспешил за Мирославой, которая уже шла навстречу юноше и девушке.

– Здравствуйте, – проговорил парень, – это вот моя Лена. – Он приобнял девушку.

– Здравствуйте. А мы частные детективы Мирослава Волгина и Морис Миндаугас.

– Крутая у вас тачка, – проговорил Александр, но в голосе его не было зависти, только восхищение.

– И у нас такая когда-нибудь будет, – улыбнулась девушка.

– Может, такая, может, другая, – оптимистично проговорил Касаткин, – но будет. А пока мы приехали на дедулиных «Жигулях», – и он кивнул в сторону старенькой «шестерки». – Ничего, бегает, – похвалил он автомобиль.

– Ну что, пойдемте, – сказала Лена и потянула Александра в сторону входа в парк.

Пока они шли по аллее, девушка не закрывала рта, рассказывая им об истории парка, о цветах, растущих на клумбе. Потом она перешла к истории города. Никто ее не прерывал. Но когда свернули на тропинку, Лена неожиданно, хотя, наверное, ожидаемо притихла. На холм они тоже поднялись молча. Только перед самым подъемом Александр предупредил детективов.

– Смотрите под ноги, здесь в траве камни.

Когда они почти добрались до пологого обрыва, Лена прошептала:

– Вон там она лежала, в траве.

– Мы даже сначала не поняли, что она неживая, – тихо проговорил Александр, – думали, что девушка просто спит.

– Было уже темно? – спросила Мирослава.

– Нет, еще и половины седьмого не было. А темнеть начинает в десятом часу.

– Тогда почему вы не заметили…

– Так голова ее была в траве. Мы только когда ближе подошли, увидели, в какой неудобной позе она лежит.

– В какой?

– Уткнувшись в землю лицом. А потом разглядели рану на затылке.

– Вы сразу позвонили в полицию?

– Да, и в полицию, и «Скорую» вызвали. Но врач ей уже не нужен был.

– Вы дотрагивались до нее?

– Да, я пощупал пульс. Его не было. И она была уже холодная, несмотря на жару, – ответил Касаткин.

– Так, может быть, ее убили не в этот день?

– Нет, не может такого быть. Тут вечером обязательно кто-то появляется. А вот днем здесь в это время года практически никого никогда нет.

– Почему?

– Потому что на этот усеянный камнями холм забираются только влюбленные парочки. Людям постарше не улыбается поразбивать себе ноги.

– Понятно. А если парочек приходит несколько, как же вы делите между собой этот холм?

– А никак. Мы сюда забираемся посмотреть на окрестности. Иногда просто сидим в траве и смотрим на ручей. А для уединения здесь множество интимных местечек. Выбирай – не хочу. Всем хватит.

– А почему власти не очистят холм от камней?

– Кому это надо, – пожал плечами парень.

– У них руки не доходят, – печально улыбнулась девушка.

– Да и вообще, – попытался объяснить Александр, – эта территория уже как бы не относится к парку. Вон видите колышки?

Детективы посмотрели в ту сторону, в которую он указывал рукой, и кивнули.

– Вот там и заканчивается парк. А тут уже начинается дикая природа. Если перебраться через ручей, пройти лугом, то начнется смешанный лес.

– И нам удобно, что власти не облагораживают это место.

– Да? – удивился Морис.

– Ну конечно, – неожиданно подмигнул ему Касаткин, – тут нас никто не трогает. А в самом парке в любую минуту можно нарваться на блюстителей нравственности.

– Некоторые старушки, – пожаловалась Лена, – за простой поцелуй готовы заклевать. А что в нем такого ужасного?

– Ничего, – утешил ее Морис, – мои родители до сих пор, не стесняясь, целуются при мне.

– Вот видите, – подхватила девушка, – нормальные люди. А тут ханжа сидит на ханже и ханжой погоняет.

– Не кипятись, – улыбнулся Саша. – Но в то же время, поймите нас правильно, – обратился он уже к детективам, – мы же молодые, нам и поцеловаться, и обняться хочется. Дома вечно то родители, то дедушки с бабушками, то сестры с братьями. Квартиру снимать пока не по карману. Нам с Ленкой только и остается мечтать – вот выучимся, устроимся на работу, найдем недорогую съемную квартиру и поженимся.

Морису невольно вспомнилась фраза, произнесенная Воландом в «Мастере и Маргарите» Булгакова, что москвичей испортил квартирный вопрос.

На самом деле он испортил не только москвичей, а почти все население страны. Скорее даже осложнил им жизнь.

– Полиция при вас не пыталась найти орудие убийства?

– Почему же не пыталась, – пожал плечами Александр, – как только их врач…

– Судмедэксперт, – поправила Лена.

– Ну да, – согласился Саша, – как только судмедэксперт сказал, что девушке была нанесена смертельная рана тупым предметом, они стали лазить в траве вокруг и стаскивать камни в кучку. Натаскали довольно много. Главный на них уже руками замахал.