Я улыбнулся, увидев этот список. О «Железном орле» я узнал из дневника отца, а затем посмотрел фильм, записанный на одну из его видеокассет. Герой «Железного орла» – сын военного по имени Даг Мастерс – вместо того, чтобы сидеть на уроках, учился управлять самолетом F-16, тайком пробираясь на военную базу и залезая в симулятор, который фактически являлся просто невероятно дорогой видеоигрой. Даг – прирожденный пилот, кайфующий от своих любимых песен. Когда его отца сбивают где-то в другой стране и берут в плен, он угоняет два F-16 и летит его спасать, в чем ему помогают Лу Госсетт-младший, его плеер и группы «Twisted Sister» и «Queen».

Фильм – настоящий шедевр, но, к сожалению, так считал только я. Круз и Дил поклялись больше никогда его не смотреть. А вот Маффит всегда был рад составить мне компанию. По этой причине, а также потому, что каждое Рождество мама включала альбом «Снупи против Красного Барона», на форумах, посвященных игре «Армада», у моего аватара было изображение Снупи в костюме аса Первой мировой.

Я снова посмотрел на схему. Отец обвел маркером записи, посвященные «Железному орлу», «Игре Эндера» и «Последнему звездному бойцу», а затем соединил их линиями – и теперь я понял почему. Это были истории о ребенке, которого готовят к боевым действиям с помощью симулятора-видеоигры.

Я листал страницы, пока не дошел до предпоследней записи. В центре пустой страницы отец написал:

«Что если они с помощью видеоигр нас учат сражаться, а мы этого даже не подозреваем? Как в «Парне-каратисте», когда мистер Мияги заставлял Дэниэла красить свой дом, драить веранду и полировать все его машины. Он тренировал его, а тот и не подозревал! Нанести полировку, снять полировку – но в мировом масштабе!»

Последняя запись – бессвязное, с трудом поддающееся расшифровке эссе на четыре страницы, в котором отец попытался вкратце изложить все темы своей теории и связать их воедино.

«Индустрия видеоигр находится под тайным контролем вооруженных сил США, – написал он. – Возможно, именно они и изобрели видеоигры! ЗАЧЕМ?»

Если не считать рисунков «Полибия» и «Фаэтона», особых доказательств у него не было. Только его собственные безумные теории.

«Вооруженные силы – или какая-то тайная организация внутри них, – используя различные методы, собирает информацию о лучших пользователях видеоигр».

В подтверждение своих слов он приводил пример – нашивки «Activision» для рекордсменов.

В 80-е годы компания Activision, издатель видеоигр, провела акцию: тот, кто присылал ей доказательство своего рекорда – поляроидный снимок телеэкрана, – в награду получал классную нашивку. Отец полагал, что на самом деле это был коварный план с целью сбора имен и адресов лучших геймеров.

В конце абзаца отец ручкой другого цвета добавил: «Сейчас гораздо легче следить за геймерами через Интернет! Может, его создали в том числе для этого?»

Отец, конечно, так и не пояснил, зачем вооруженным силам понадобились самые талантливые геймеры в мире. Но его хронология была переполнена зловещими отсылками к играм, фильмам и сериалам о пришельцах из космоса, как дружелюбным, так и враждебно настроенным: «Инопланетянин», «Нечто», «Враг мой», «Чужие», «Бездна», «Нация пришельцев», «Чужие среди нас»…

Я затряс головой, словно так из нее можно было вытряхнуть бред.

С тех пор как отец написал все это в дневнике, прошло почти двадцать лет, и никакой заговор, связанный с тайным правительством и видеоиграми, на свет не всплыл. А все потому, что эта идея была плодом чрезмерно богатого – возможно, даже воспаленного – воображения подростка. В детстве отец отчаянно мечтал стать Люком Скайуокером, Эндером Уиггином или Алексом Роганом и, вероятнее всего, поэтому и сочинил свою фантазию.

Именно такая романтическая тяга к приключениям – сказал я себе – вызвала мой глюк с истребителем «глефой». Может, весь этот случай был связан с дневником, который я сейчас держал в руках. Возможно, все эти годы в дальнем уголке моей памяти, словно забытый ящик динамита, хранилось воспоминание о теории заговора – и из него в мое подсознание просачивались капли нитроглицерина.

Я сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Эта идиотская самодиагностика меня успокоила. Просто легкое воспаление наследственного безумия, вызванное длительной фиксацией на умершем отце и отчасти связанное с чрезмерными дозами научной фантастики. Кроме того, в последнее время я слишком много времени тратил на видеоигры – в особенности на «Армаду». Я проводил за ней все выходные и пару раз даже прогулял школу, чтобы выполнить на каких-то азиатских серверах элитные задания, которые по нашему времени начинались в середине дня. Очевидно, тут я перегнул палку, но это довольно легко было исправить: я просто ненадолго уйду в завязку – чтобы голова прояснилась.

Сидя там, на пыльном чердаке, я поклялся, что брошу «Армаду» на две недели – разумеется, сразу после того, как выполню элитное задание, которое должно было начаться вечером. Отказаться от него мне и в голову бы не пришло: такие задания появлялись всего несколько раз в год, и с ними обычно был связан очередной фрагмент развивающегося сюжета.

На самом деле к сегодняшнему заданию я готовился всю неделю – и, возможно, проводил в «Армаде» даже больше времени, чем обычно. Эти «глефы» мне уже снились; неудивительно, что одну из них я увидел наяву. Нужно с этим завязать, сделать перерыв – и тогда все придет в норму.

Я все еще повторял эти слова, словно мантру, когда в моем мобильнике зажужжала напоминалка. Черт. Я столько времени потратил на дураковаляние, что опоздал на работу!

Поднявшись с пола, я закинул отцовский дневник обратно в его картонный «гроб» и дал себе слово, что не буду больше жить прошлым – тем более прошлым отца. Часть его вещей уже перекочевала вниз, в мою комнату, и теперь я со стыдом понял, что этого добра там скопилось довольно много. Фактически моя комната стала его святилищем. Мне пора было наконец вырасти и перетащить часть этой ерунды – если не всю – обратно на чердак. Здесь ей самое место. «Ладно, вечером займусь», – пообещал я себе, захлопывая дверь чердака.

Я припарковался на стоянке полузаброшенного торгового центра, где находилась «База», в нескольких метрах от красы и гордости моего босса Рэя – прожорливого «Форда-гэлакси» 1964 года с потертой наклейкой на бампере: «Капитаны космических кораблей делают это импульсивно». Как обычно, стоянка пустовала, если не считать пары машин перед тайским рестораном «THAI», расположенным в дальнем крыле центра. Мы с Рэем заказывали там тонну еды на вынос и прозвали его «Thai fighter», так как в середине буквы «H» на вывеске был бугорок, напоминавший сдвоенные ионные двигатели имперского истребителя из «Звездных войн».

Вывеска над входом в «Звездную базу» была позатейливей: казалось, что из фасада кирпичного здания вылетает настоящая космическая база. Вывеска обошлась Рэю в целое состояние, но и смотрелась невероятно круто.

Когда я толкнул входную дверь, включился электронный звонок: зазвучал звуковой эффект скользящей двери из первого сериала «Звездный путь». Мне показалось, что я захожу на мостик «Энтерпрайза». С самого первого дня работы и до сих пор этот звук вызывал у меня улыбку.