когда мы с Пашкой оба работали, я с удовольствием у плиты стояла, а сейчас почему-то не тянет.

— Место встречи прежнее? — уточняю я, имея в виду наше любимое кафе «‎Пастораль»‎.

— Нет, мне в торговый центр нужно, завтра у племянника день рождения, а с подарком я пока не определилась. Давай через сорок минут на площади встретимся.

— Если я успею.

— А ты постарайся, — Лилька оставляет за собой последнее слово и кладёт трубку.

Что ж, в холодильнике стоит грибной суп, надеюсь, Паше этого хватит. Если он вообще об ужине вспомнит.

— Мне Лиля звонила, мы с ней прогуляемся немного.

— Да? Очень хорошо, — кивает Паша, не отрываясь от монитора.

— Я постараюсь на задерживаться, — бросаю на всякий случай. — Еда в холодильнике.

— Ага, здорово.

Не даю себе повода для грусти, не сегодня. Выбегаю на улицу, ловлю первую же маршрутку, которая едет в центр города. На встречу я прибываю вовремя, а Лилька, наоборот, опаздывает. Это очень на неё похоже.

— Привет! — визжит она, руками машет, а затем крепко меня обнимает. Мы с весны не виделись, я очень скучала.

— Привет, Лиль! Ты шикарно выглядишь, — замечаю я новую причёску и другой цвет волос. — Рыжий тебе идёт.

— Знаю, — кивает Лилька. — Я женщина горячая, яркая, вот и цвет подобрала соответствующий. Нам туда, — указывает она на торговый комплекс.

Подруга совершенно забывает о дне рождения племянника и заходит в каждый второй бутик. У меня денег всё равно нет, поэтому на одежду и обувь я даже не смотрю. Не хочу себя лишний раз дразнить. В конце концов, устав от однообразных магазинов, я говорю Лильке, что буду ждать её на первом этаже.

— Ой, совсем ты не любишь шопинг. Ладно, обещаю — это последний бутик, — кивает она в сторону магазина нижнего белья. — Куплю себе что-нибудь кружевное и сразу к тебе приду.

— Подарок малому выбрать не забудь, — хмыкаю я.

— О, точно! Спасибо, что напомнила.

Я прохожу мимо многочисленных бутиков, спускаюсь на первый этаж и невольно замираю у магазина детской одежды. Сердце до микроскопических размеров сжимается, а по телу будто ледяная волна пробегает. Когда я перестану вздрагивать при виде малышей? Даже детские манекены вызывают во мне жгучую боль.

Не забылось, не стёрлось из памяти.

Наверное, в другой, параллельной реальности я не пробегаю мимо этого магазина, а покупаю в нём одежду для своего ребёнка. И мы с Пашей женаты, и очень-очень счастливы. Но в этом мире всё совсем иначе. Я не стала матерью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Закрываю глаза, смахиваю предательскую слезу со щеки. Делаю глубокий вдох. Я в порядке. Я в полном порядке.

— Виктория Андреевна? — окликает меня детский голосок. Я узнаю его сразу же.

Ксюша подходит ко мне и смотрит так серьёзно, будто всё понимает.

— Вы грустите? — спрашивает она.

— Да, немного, — киваю. — Но это скоро пройдёт. А ты что здесь делаешь?

— Мы с новой няней по городу гуляем, — морщит носик Ксюша. — Тётя Арина захотела себе новое платье купить, а мне стало скучно. Поэтому я сбежала.

— От няни?

— Ага. Она очень плохая няня. Кажется, ей больше мой папа интересен, а не я сама.

— Почему ты так думаешь?

— Ну я же не глупая. — Ксюша подходит ближе, дотрагивается до моей ладони и произносит серьёзным тоном: — Не нужно грустить, Виктория Андреевна. Всё наладится.

— Спасибо за поддержку, — растроганно говорю я. — А теперь давай-ка твою няню поищем, хорошо? Нельзя уходить от взрослых, какими бы плохими они ни были.

— Но почему? Тётя Арина сама виновата, она за мной не присматривала.

— Ей будет страшно, когда она обнаружит твоё исчезновение. Она может позвонить твоему папе, и он очень сильно расстроится.

— Ну и что? Он вас уволил, Виктория Андреевна! И маму мою прогнал… И даже тётю Риту обратно на работу не взял, а она всего лишь простудилась. Пусть папа грустит, мне всё равно! — чересчур эмоционально реагирует Ксюша, даже ножкой топает.

— Твой папа — всего лишь человек, который совершает ошибки. Но он не заслуживает боли, которую ты ему причиняешь своими побегами. Я уверена, что папа очень тебя любит, просто свои чувства надёжно скрывает.

— Нет, это не так. Я… папа никогда меня не любил. И маму тоже. Он не умеет любить!

Я присаживаюсь на корточки, чтобы прямо заглянуть Ксюше в глаза. Напрасно я затронула эту тему, снова лезу в чужую семью. Мало мне было увольнения.

— Почему ты так решила? — мягко спрашиваю я.

— От мамы слышала…

Да что ж там за мать такая? Я бы её треснула чем-нибудь по голове, чтобы мозги на место встали. То она говорит, что дочь виновата в разводе, теперь вот убеждает Ксюшу, что отец её не любит. Дурдом какой-то!

— Помнишь, о чём мы с тобой говорили две недели назад? Родители не могут не любить своего ребёнка. А твой папа просто не умеет показывать свои чувства. Когда ты сбежала со школы, на нём лица не было. Он очень волновался, всю полицию на уши поставил. У него даже руки тряслись от страха за тебя.

— А вы откуда знаете? — недоверчиво спрашивает Ксюша.

— Твой папа думал, что ты у меня находишься. Мы поговорили, я увидела, как сильно он переживает.

Ксюша задумчиво смотрит на меня, кивает. Фух, кажется, мои слова достигли цели.

— Мы с тётей Ариной были в торговом центре напротив, — нехотя сообщает Ксюша.

— Хорошо. Значит, идём туда.

И мы отправляемся на поиски безответственной няни Арины.

— Вон она, — указывает пальчиком Ксюша на молодую