– Я сам себя одурачил, – признал Баррис. – Конечно, я сделалглупость. У них был агент по недвижимости, который наврал мне с три короба.Этот парень толковал мне, что один человек хочет купить земли под сельскоехозяйство; не какое-то большое хозяйство, а под ферму, в которую он хочетвложить деньжат и получить за это налоговые льготы. Ну, я и подумал, что учеловека лишние деньги и что надо ему помочь. Я запросил за пару сотен акровцену, которая раза в четыре превышала настоящую стоимость, а затем уступил подбудущее право купить остальную землю из такого же расчета – под сельскоехозяйство.

– А потом оказалось, что покупателем в переговорах былДекстер Кашинг?

– Точно. И он не собирался заниматься сельским хозяйством.Он хотел строить курорт… Я думаю, это Артур навел пчелу на мед. В общем, онипостроили там коттедж, а затем объявили о своем плане насчет большого курорта.Поставили меня вот в такую ситуацию.

– Но разве ваша земля не вырастет в цене?

– Да, для налогов. От налогов мне не отделаться; они имеюттеперь право купить, когда захотят. Но не будем терять времени на это. Выговорили, что я их сюда пустил. И мне захотелось рассказать все, как было. Атеперь я хочу сказать, что мы вас видели там сегодня ночью.

Миссис Эдриан сидела на стуле совершенно прямо.

– Видели меня? – переспросила она, как надеялась, с холоднымнедоверием в голосе.

– Мэм, пожалуйста, не поймите меня неправильно. Мы… ну, вобщем, мы знаем, что вы очень хорошие люди, вы и ваша дочь Карлотта, самыехорошие люди, которые здесь появлялись.

– Спасибо, – поблагодарила она ледяным тоном.

– И… В общем, я знал, что должно было случиться. Я знал, чтоАртур Кашинг попытается, и… я думал зайти к вам и кое-что рассказать. Я решилэто сделать, если будет нужда.

– Это было очень мило с вашей стороны, но я все еще непонимаю, что вы имеете в виду, когда говорите, что видели меня в коттеджеКашинга. Да, Карлотта была там и…

– Мы видели Карлотту, – сказал Сэм Баррис, – потом мы пошлиспать… Я вновь проснулся первым, когда услышал звон стекла и выстрел, затемженский крик… Ну, мы поднялись посмотреть, в чем дело.

– Если что-то не так, то ваш долг пойти к полицейским и…

– Я был у полицейских, – терпеливо объяснил он. – Поэтому яне мог прийти раньше.

– А-а, – слабо сказала она.

– А сейчас, мэм, пожалуйста, выслушайте и позвольте мнеобъяснить. У нас, может быть, немного времени, и я хотел бы, чтобы вы поняли.

– Хорошо, давайте объясняйте.

– Нелегко для мужчины вроде меня говорить с такой женщиной,как вы, и говорить то, что я должен сказать, – выпалил Баррис, – но я знаю,почему вы так против. Ваша дочь убила Артура Кашинга, и он, конечно, этогозаслуживал. Вы слышали ее крик и выстрел и пошли выяснить, что происходит.Затем вы постарались прикрыть свою дочь. Теперь, конечно, я не знаю, какиеулики может обнаружить шериф, но что касается моей жены и меня, мы ни слова нескажем. Карлотта хорошая девушка; Артур Кашинг был подонком. В общем, я хотел,чтобы вы знали, что мы хотим поступить по-соседски и…

– Мистер Баррис, вы глубоко ошибаетесь. Карлотта вернуласьрано вечером…

– Вы не должны мне этого объяснять, мэм. Я просто стараюсьрассказать, что мне известно, как было дело. Газеты любят набрасываться натакое, и, если девушка попадет в подобную ситуацию, она меченая на всю жизнь. Язнаю, что действительно произошло. Я знаю, что звон разбитого стекла, ивыстрел, и женский крик раздались задолго до того, как вы пошли разобраться.Моя жена не всегда хорошо держит язык за зубами, как мне хотелось бы. Но наэтот раз я топнул ногой и велел ей помалкивать обо всем этом.

– Вы… вы не разговаривали с шерифом?..

– Конечно, я говорил с шерифом, – сказал Баррис. – Шерифзадал мне массу вопросов. Он спрашивал, не видел ли я кого-либо выходящимоттуда, и я сказал, что не видел. И это была правда, потому что я действительноне видел. Потом я сказал, что услышал сначала звон стекла, затем выстрел;именно тогда было совершено убийство, предположил я; что некоторое время спустяраздался женский крик; что я поднялся немного позже, после того как услышалзвон стекла и выстрел, взглянул, в чем дело, и ничего не увидел. Я позвал жену,и где-то в это время мы услышали женский крик, но ни моя жена, ни я ничего неувидели, выглянув в окно. В общем, я не сказал ему, что после мы видели вас изсвоего окна, потому что считаю, что его это не касается.

Она сказала со всей решительностью:

– Карлотта была дома в постели задолго до полуночи…

– Вам не нужно ни в чем убеждать меня, мэм. Я лишь пытаюсьдоказать, что мы хотим вести себя по-соседски…

– Я знаю, – произнесла она с отчаянием. – Вы пытаетесь вестисебя как добрый сосед, но в глубине души вы думаете, что это моя дочь убилаАртура Кашинга.

Он сказал спокойно:

– И вы тоже так думаете.

Это заявление было столь неожиданным, столь искренним, чтоБелл Эдриан не смогла поднять глаз.

Сэм Баррис встал:

– Я просто думал, что нужно вас предупредить, миссис Эдриан.Сейчас, видимо, шериф собирается прийти поговорить с вашей дочерью. Вы можетесказать ему, что ваша дочь вернулась домой до полуночи, а также что я был здесьи сказал вам…

– Да, но я не должна ему об этом говорить!

– Нет, должны. Если вы попытаетесь выглядеть удивленной, товы переиграете, как и со мной, когда я сообщил вам, что Артур Кашинг мертв. Вычуть-чуть переиграли… С людьми, живущими в деревне, не бывает проблем, когдаслучается с ними разговаривать, но когда они наблюдают – это другое дело. Я немог бы сказать вам, что вы сделали не так, да и шериф, видимо, не скажет, но вывсе же что-то сделали не так. На такие вещи у нашего шерифа острый глаз. Емунравится загонять людей в угол и усаживать в ловушку. Поэтому расскажите ему,что я зашел просто по-соседски и сообщил, что Артура Кашинга застрелили.

– Так рано? – возразила она. – Наверняка его заинтересует,почему…

– Потому, – продолжал настойчиво Баррис, – что я знал, чтоКарлотта ужинала у него прошлым вечером, и я сам для себя хотел выяснить, когдаКарлотта вернулась домой. Думаю, это будет хорошая идея, если вы будете как бырассержены всем этим – тем, что я так рано вас разбудил. Мы здесь немногоотличаемся от горожан. Вы можете сказать ему, что меня вроде как распирало отновостей и мне надо было ими поделиться. Думаю, это будет лучший выход: вам ненужно будет изображать удивление или еще что-то, и вы не окажетесь в ловушке. –Он резко поднялся и направился к двери. – Думаю, я сказал все, – заключил он.