– Сейчас это уже не называется ухаживанием, – заметил Сэм. –А та чертова лодка постоянно протекала, – усмехнулся он. – Я таскал поэтому ссобой банку из-под томатов, и к тому времени, как я занялся бы ухаживанием,лодку залило бы… Ради бога, Бетси, возвращайся в постель.

Жена вновь проигнорировала призыв, оставшись сидеть у окна струбой у глаза. Прошло минут пятнадцать.

– Кажется, Сэм, там окно разбито и кто-то только чтодвигался. А ты-то что слышал?

Сэм Баррис зевнул и сонно произнес:

– Да ничего особенного. Я от этого проснулся – вродевыстрела, может, и выхлоп автомобиля, когда он не сразу заводится.

Миссис Баррис, большая любительница поговорить, началабеглый словесный огонь:

– Помнишь, как мы отправились на рыбалку в той лодке и насзастала гроза? Мы укрылись на старом сеновале, и ты забыл перевернуть лодкувверх дном.

– Я не забыл, – возразил сонно Баррис. – Просто она былачертовски тяжелая. И я не думал, что дождь будет такой сильный.

– Да, это был дождь так дождь. Сэм, ты все это забыл?

Ответом был тихий храп.

– Сэм! – позвала она. – Сэм! Проснись-ка и посмотри!

Это было сказано властным тоном, и Сэм послушно выбрался изкровати и подошел к окну.

– Взгляни-ка туда, – скомандовала она.

Они стояли вместе и смотрели через трехсотфутовый рукавозера, отделявший их спальню от освещенного окна в доме Кашинга.

– Кто-то действительно двигается, – сказал Сэм. – Ну и что?

Миссис Баррис вновь подняла трубу.

– Белл Эдриан, мать Карлотты. Ты не думаешь, что женщина вее возрасте могла бы найти более разумное занятие, чем расхаживать в такой часпо квартире холостяка? Можешь себе представить? Артур Кашинг встречался сКарлоттой, и вот теперь ее мать…

Сэм Баррис резко потянулся за трубой.

– Эй, да ты уверена?

Жена оттолкнула его руку.

– Конечно, уверена. Думаешь, я не могу ее узнать? Я ее вижуясно, как днем… Да, окно там разбито… Больше я никого не вижу. Она все ещеходит…

Он бесцеремонно выхватил трубу из рук жены.

– Сэм Баррис! – воскликнула она, отнюдь не лишившись отэтого дара слова. – Что это ты так хватаешь вещи, да еще…

В голосе мужа появилась вдруг новая, резкая, властная нотка:

– Замолчи. Это может быть что-то серьезное. Дай я посмотрю.

– Это мне нравится! Так вырывать вещи! Да кто ты такой?

Баррис ничего на это не ответил, сообщая лишь, что он видел:

– Ты права. Я не думал, что это возможно, и если бы ты меняне позвала…

Это смягчило ее.

– Конечно, я была права. Я вижу так же хорошо, как и всегда.Ну что там?

– Миссис Эдриан ходит там кругом, как будто что-то собирает…Как ты думаешь, почему окно разбито? Артура Кашинга нет и следа… Видимо, егонет поблизости и… Слушай, лучше мне сходить туда и посмотреть, все ли впорядке… Сколько сейчас времени?

– Откуда мне знать? Часы на кухне. Если хочешь, пойди ипосмотри.

– А ты можешь взглянуть? Я занят, наблюдаю.

– Сходи ты, а я буду наблюдать.

Сэм Баррис уступил трубу.

– Мне кажется, нужно что-то предпринять. Видимо, там что-тослучилось.

Он начал одеваться.

– Может быть, одна из этих девушек дала ему по заслугам, –предположила миссис Баррис.

– Давно пора.

– Не говори так, Сэм. Ты идешь туда?

– Думаю, мне надо сходить.

– Кашингу это вряд ли понравится.

– Меня это не волнует. Это разбитое окно и этот женскийкрик…

– Это Белл Эдриан кричала, Сэм.

– Откуда ты знаешь?

– Ну, я думаю, это именно так… Сэм, по ее поведению видноже, что она всем этим испугана.

– Да нет. Я думаю, кричала дочь, а она хочет теперь прикрытьее.

– Пойди взгляни, который час. Я хочу знать.

Он взял фонарик, прошел через столовую в кухню, вернулся исообщил:

– Половина третьего. Я пошел туда.

– Да, тебе лучше сходить.

– Никому не рассказывай, что видела миссис Эдриан там.

– А почему бы и нет?

– Потому что они хорошие люди. Чуть раньше ее дочь была там,и если что-то случилось… В общем, ты много болтаешь.

– Вот тебе раз! Кто ты такой, чтобы приказывать? Мнекажется, что если эта женщина крутится там с мужчиной десятью годами моложе –значит, она пытается обойти свою дочь, и я имею право высказать свое суждениепосле того, как видела все собственными глазами.

– Ты только успокойся, – сказал он. – Сплетни разлетаютсяздесь слишком быстро.

– Сэм Баррис, да ты понимаешь, с кем ты говоришь или что тыговоришь?

– Эти Эдрианы – хорошие люди, – настойчиво повторил он.

– Но, Сэм, ты говорил, что слышал выстрел.

– Я слышал какой-то грохот. Думаешь, будь это действительновыстрел, расхаживала бы миссис Эдриан так спокойно?

– Это не спокойствие, Сэм Баррис, и если ее дочь была сАртуром Кашингом, зная то, что мы о нем знаем…

– Давай оставим их обеих в покое. Зная все это об АртуреКашинге, мы понимаем, что пора было бы кому-нибудь что-нибудь сделать.

– Пойди посмотри, что случилось, Сэм. Может быть, она виделаего троглодитские приставания к своей дочери, и тогда действительно случилосьчто-то плохое.

Явно нехотя Сэм Баррис пошел в чулан, надел теплое пальто,шапку и наушники.

– Можешь больше не топтаться на месте, Сэм, – едко сказаламиссис Баррис. – Она ушла.

Миссис Эдриан, сердце которой все еще возбужденно колотилосьот событий последних часов, дошла до пересечения тропинки с дорогой и повернулав свой двор.

Гараж был все еще пуст.

На секунду это озадачило ее, поскольку она думала, чтоКарлотта, видимо, покинула коттедж Кашинга сразу после того, как крик ужасараспорол холодное безмолвие ночи. На месте дочери она поставила бы машину вгараж, закрыла бы дверь и отправилась спать.