И вот Сергей сидит перед чистым бланком, напряженно соображая, как ему последовательно, детально и точно, но в то же время кратко описать весь этот хаос, описать так, чтобы каждый, взяв его протокол, мог легко и правильно восстановить обстановку места происшествия.

Сергею казалось, что в этой чужой, таинственной комнате, которую он только что так внимательно обследовал, все вещи хранили на себе еще неразгаданные следы преступления. Да и само его пребывание здесь, к тому же в такой момент, было настолько ново и необычно, что Сергей то и дело как бы смотрел на себя со стороны и удивлялся. Ему казалась странной спокойная, даже какая-то будничная деловитость фотографа и врача, возившихся тут же.

Он обратил внимание, что девушка была в халатике, а в углу заметил неприбранную постель. «Убийство произошло еще утром», — решил Сергей. Он попытался сопоставить между собой и другие факты, но ничего из этого не получилось. «Оказывается, не так-то просто», — со смешанным чувством досады и уважения подумал Сергей.

В комнату вошел старик Амосов, вошел робко, боком и остановился в дверях, бессильно опустив руки. Сергей заметил его измученный и растерянный взгляд, которым он смотрел на убитую, и догадался: «дочь».

Кто-то тронул Амосова за плечо, сказал «простите» и мягко отстранил с прохода. Это был Костя. Он подошел к Сергею, наклонился и прошептал в самое ухо:

— Сандлер приехал. Допрашивает девушку. А у тебя как?

— Заканчиваю.

В этот момент они увидели, как Амосов вдруг резко повернулся к стене и, прижавшись к ней лицом, глухо зарыдал.

Сергей пристально посмотрел на высокую, чуть сутулую фигуру старика и чувствовал, как дрожит перо в судорожно сжатых пальцах и холодок пробегает по спине. Над головой он слышал прерывистое Костино дыхание. И еще чувствовал Сергей, как забытая уже со времен фронта волна жаркого гнева поднялась у него в душе: «Кто посмел сделать такое?»

В дверь заглянул один из сотрудников.

— Сандлер требует протокол осмотра столовой.

Сергей поспешно закончил работу. Передавая протокол заместителю начальника МУРа, он невольно задержался, слушая допрос девушки. Она отвечала на вопросы преувеличенно искренним, слезливым тоном, и Сергей несколько раз поймал тревожный взгляд ее больших, чуть навыкате голубых глаз. Этот взгляд показался ему настороженным, как будто что-то скрывающим, он, казалось, спрашивал: «Догадываетесь или нет? Только бы не догадались».

В четвертом часу ночи оперативная группа покинула место происшествия. Спустя полчаса в кабинете Сандлера состоялось совещание.

— Итак, товарищи, подведем первые итоги, — негромко произнес Сандлер. — Расследование на месте происшествия дало следующую картину. В десятом часу вечера мастер завода Никанор Иванович Амосов вернулся к себе на квартиру. В подъезде он встретил племянницу Валентину Михайловну Амосову, работницу того же завода, которая еще весной была направлена на лесозаготовки в Загорск. Обычно она приезжает к дяде в субботу, чтобы провести воскресенье в его семье. На этот раз она почему-то приехала в пятницу. Племянница сообщила дяде, что с утра звонит в квартиру, но никто ей не открывает. В течение дня два раза приходила знакомая семьи Амосовых. Как ее зовут, запамятовал.

— Тамара Абрамовна Голикова, — подсказал Зотов.

— Да, верно. Итак, Голикова тоже звонила в квартиру, и ей тоже не открыли. Встревоженный Амосов поднялся домой, открыл своим ключом дверь и обнаружил дочь убитой, квартиру ограбленной. Время, когда было совершено преступление, можно определить довольно точно — утро пятницы. Люба Амосова только встала и еще готовила завтрак в кухне. Время поддается еще большему уточнению: Амосов разговаривал по телефону с дочерью около десяти часов утра, племянница Валя, по ее словам, приехала из Загорска и безрезультатно звонила в квартиру в начале двенадцатого, а Голикова — спустя час. Далее эксперт удостоверяет, что преступники проникли в квартиру через парадную дверь, причем замок не был взломан и не был открыт с помощью отмычки. Верно я говорю?

— Так точно, товарищ полковник, — кивнул головой эксперт. — Рентгеном установлено отсутствие нарушений в расположении внутренних деталей замка. При разборке на них не обнаружено свежих царапин. Протокол экспертизы уже в деле.

— Из этого следует, — продолжал Сандлер, — что дверь была открыта самой хозяйкой. Но Амосова никогда не открывала дверь чужим, когда была дома одна. Отсюда следует первый важный вывод — голос за дверью ей был знаком. Этот вывод подтверждает и следующее соображение. Такой вид преступления редко совершается без подвода. Кто-то должен был знать заранее достояние семьи Амосовых, ее состав, время, когда отсутствует хозяин. Преступники учли также, что жена Амосова уехала на неделю к родным в Киев. Прошу это обстоятельство иметь в виду. Теперь второй момент, на который следует обратить внимание. Убийство сопровождалось ограблением квартиры Амосовых. Взято много дорогих вещей.

— Они даже прихватили новое зимнее пальто племянницы Амосова, которое висело в передней, — заметил кто-то. — Она очень просила вставить в список похищенных вещей.

— Возможно, — согласился Сандлер. — Таким образом, преступники не рискнут среди бела дня тащить чемоданы и тюки по улице. Следовательно, они увезли это все на машине. На машине, — с ударением повторил он и вдруг, повернувшись к Сергею, спросил: — Вам ясен ход моих рассуждений, Коршунов? Не обижайтесь, вы новый сотрудник, и это у вас первое большое дело.

Сергей быстро встал.

— Так точно, товарищ полковник. Все ясно, — и, секунду помедлив, добавил: — Если разрешите, я хотел бы доложить свое мнение, мне оно кажется существенным. — При этих словах многие из присутствующих откровенно заулыбались. Зотов удивленно поднял бровь. Виктор Воронцов, невысокий, щуплый на вид парень, наклонившись к соседу, неприязненно прошептал: «Выскочка. Рисуется перед начальством». Но Сандлер, обычно не терпевший скороспелых догадок, на этот раз добродушно кивнул головой:

— Говорите.

Сергей уже чувствовал, что поступил опрометчиво, но отступать было поздно, да и мелькнувшая мысль беспокоила и требовала проверки. Он как можно спокойнее произнес:

— Валентина Амосова не кажется мне правдивой, ее показания и поступки требуют проверки.

— Твое мнение, Иван Васильевич? — обратился Сандлер к Зотову.

В ответ тот пожал плечами и не спеша ответил:

— Пожалуй, оно так и есть. Но не эта версия должна быть главной.

— За нее только взяться, она принесет успех! — воскликнул Сергей. — Я убежден в этом!

— Ну, тогда все, — тихо, с насмешливой убежденностью произнес Воронцов. — Считай преступление раскрытым.

— Сейчас, Коршунов, опасны догадки, — строго сказал Сандлер. — Проверки требует каждая версия, в том числе и по Валентине Амосовой. — Он повернулся к Зотову. — Поручите ему работу по этой версии. И к одиннадцати часам представьте мне общий план мероприятий по раскрытию этого преступления. Все. Можете быть свободны, товарищи.