Седых.

Ледокол по торосу ударит —

Саша крепче прихватит лады.

Ученик мне достался упрямый,

Он струну теребит от души.

У него на столе телеграмма:

«Разлюбила. Прощай. Не пиши».

     Улыбаясь на фотокартинке,

     С нами дама во льдах колесит.

     Нью-Игарка, мадам, Лос-Дудинка,

     Иностранный поселок Тикси.

Я гитарой не сильно владею

И с ладами порой не в ладах:

Обучался у местных злодеев

В тополиных московских дворах.

Но для Саши я бог, между прочим, —

Без гитары ему не житье.

Странным именем Визбор Иосич

Он мне дарит почтенье свое.

     Припев

Ах, коварное это коварство

Дальнобойный имеет гарпун.

Оборона теперь и лекарство —

Семь гитарных потрепанных струн.

Говорит он мне: «Это детали.

Ну, ошиблась в своей суете…»

Обучаю играть на гитаре

И учусь у людей доброте.

     Улыбаясь на фотокартинке,

     С нами дама во льдах колесит.

     Нью-Игарка, мадам, Лос-Дудинка,

     Иностранный поселок Тикси.

1979, Арктика — Москва

Абакан — Тайшет

Мы не турки и не янки,

Просто каски белые.

По горам идем саянским

И дорогу делаем.

    От Тайшета к Абакану

    Не кончаются туманы,

    По туманам до Тайшета

    Тянем мы дорогу эту.

Мы всегда, всегда готовы

И к удаче и к беде.

Разгоняем тихим словом

Подгулявших медведей.

    От Тайшета к Абакану

    Не кончаются туманы,

    По туманам до Тайшета

    Тянем мы дорогу эту.

И дорога, словно сам ты,

Рубит мощь любой стены.

Ну-ка шляпы, экскурсанты,

Скидывайте с лысины.

    От Тайшета к Абакану

    Не кончаются туманы,

    По туманам до Тайшета

    Тянем мы дорогу эту.

1962

Не устало небо плакать

Не устало небо плакать

Над несчастьями людей.

Мы идем сквозь дождь и слякоть,

Через грохот площадей.

Мы идем, несем печали,

Бережем их под пальто.

Ни хирурги, ни медали —

Не поможет нам ничто.

Мы с тобой уедем в горы,

К перевалам голубым

И к вершинам тем, с которых

Все несчастья — просто дым,

Все законы — незаконны!

Ну а память — заживет.

Только жены будут — жены

Даже с этаких высот.

Там сойдет одна лавина,

Встанет новая заря,

И на солнечных вершинах

Наши бедствия сгорят.

Горы, мудры и туманны,

Встанут выше облаков

И залижут наши раны

Языками ледников.

1963

Дочка Большой Медведицы

Ночью вершины светятся,

Влез на Домбай Сатурн,

Чаша Большой Медведицы

Черпает черноту.

Странная невесомая

Синяя бирюза.

Над ледниками сонными

Видятся мне глаза.

Звезды по небу мечутся,

Словно их кто зовет.

Дочка Большой Медведицы

Свита из света звезд.

Звякает полночь струнами,

Гаснет огонь в печи.

Под проливными лунами

Мы всё молчим в ночи.

Дочка Большой Медведицы,

Можешь спросить ребят:

Через года и месяцы

Выдумал я тебя.

Вот уж рассветом метится

Розовый небосвод —

Дочку Большой Медведицы

Мама домой зовет!

1963

Азиатская песня

Ты как хочешь: пиши не пиши,

Только вслед мне рукой помаши.

Самолет, мой отчаянный друг,

Высоту набирает звеня.

Самолет улетает на юг,

Где давно ожидают меня

     Азиатские желтые реки,

     Азиатские белые горы,

     Раз увидел — так это навеки,

     А забудешь — так это не скоро.

     Азиатские пыльные тропы,

     Азиатские старые люди,

     И кусочек моей Европы

     У пропеллера в белом блюде.

Мне закаты читают Коран,

Мне опять — вечера, вечера.

Вот налево разлегся Тибет,

И виднеется справа Сибирь,

И тоска по тебе, по тебе,

И разлучные версты судьбы.

     Припев

Я с друзьями хожу и пою,

Я зарю бирюзовую пью,

И вот здесь, посреди ледников,

Что висят перед нами стеной,

Я плыву к тебе, как ледокол,

Оставляя, представь, за спиной

     Азиатские желтые реки,

     Азиатские белые горы,

     Раз увидел — так это навеки,

     А забудешь — так это не скоро.

     Азиатские пыльные тропы,

     Азиатские старые люди,

     И кусочек моей Европы

     У пропеллера в белом блюде.

1966

Таллин

Покидаю город Таллин,

Состоящий из проталин,

На сырых ветрах стоящий,

Уважающий сельдей,

В море синее глядящий,

Работящий и гулящий,

И отчасти состоящий

Из невыпивших людей.

Что мне шпили, что мне тальи —

Я уехал от Натальи.

С морем борется гремящий

Пароход мой, как Антей,

Переборками скрипящий,

Как большой и старый ящик,

И отчасти состоящий

Из несломанных частей.

Где ты, милый город Таллин?

Я плутаю без Натальи.

Это было настоящим,