— И за прошедшие два дня вы ничего не нашли?

— Пока ничего. Мы работаем, господин Сафаров. В следственномделе чудес не бывает, здесь нужно отрабатывать все версии.

«Это я знаю», — подумал Муслим.

— В таком случае подождем до завтра, — поднялся Сафаров, — иучтите, что завтра вечером мы будем настаивать на получении разрешения на вывозтела. У вас будет не больше суток.

— Это нам решать, господин Сафаров, — мрачно парировал Мелентьев,— не нужно оказывать давление на следствие. У нас за это существует дажеуголовная статья. Это у вас, в Баку, все можно решать через знакомых и своисвязи; здесь торжествует закон.

Он не успел договорить, когда раздался телефонный звонок. Потому, как быстро Мелентьев схватил трубку, стало ясно, что позвонил сампрокурор города.

— Слушаю вас, Николай Алексеевич, — быстро ответилМелентьев. — Да, я все понимаю. Сегодня ко мне приехали представители ихМинистерства иностранных дел. Да, мы вчера с вами об этом говорили. Но я должензавтра провести еще одну экспертизу. Уже назначили. Сегодня можем не успеть.Нужно предупредить экспертов. Да, я понимаю. Да, я все понимаю. Конечно, ондипломат. Но у нас не хватит времени. Да, конечно. Слушаюсь. Я все понял,Николай Алексеевич. Безусловно. Прямо сейчас позвоню. Да, конечно. Уже завтраутром. Все понял. До свидания.

Он дождался, пока прокурор отключится, и положил трубку.

— Кажется, ваши земляки уже вышли на президентский аппарат,— недовольно заметил Мелентьев. — Из Москвы позвонили в нашу мэрию и городскомупрокурору. Я действительно не понимаю, почему подняли такой ненужный ажиотаж. Вобщем, я получил указание нашего прокурора. Повторную экспертизу проведем прямосегодня, а уже завтра начнем оформлять документы.

Сафаров подумал, что будет нечестно, если сейчас он напомнитследователю его слова, которые тот произнес всего лишь минуту назад. УМелентьева и так был понурый вид.

— Нужно понимать наши традиции, Вячеслав Евгеньевич, — мягкозаметил Муслим, — и горе отца, потерявшего сына.

— Ладно, хватит, — отмахнулся Мелентьев, — вы уже добилисьсвоего. Что еще вам нужно?

— Меня прислали сюда для координации наших действий, —напомнил Сафаров, — и, пока вы не завершите расследование, я буду находиться вСанкт-Петербурге.

— Будете каждую минуту использовать свои связи, чтобы давитьна следствие? — зло осведомился Мелентьев. — Вы знаете, что такоеУголовно-процессуальный кодекс?

— Немного представляю. И обещаю не использовать никакогопобочного давления. Я же вам сказал, что сам юрист по образованию. Я приехалтолько вам помочь.

— Мы не нуждаемся в посторонней помощи, — отрезалследователь. — Надеюсь, что вы понимаете всю сложность нашего расследования.Прошу меня извинить, я должен работать.

Они поднялись.

— До свидания. — Мелентьев поднялся следом, протягивая импропуска, но не стал пожимать им руки на прощание. Очевидно, он все-такиобиделся. Они вышли из кабинета, спустились вниз, вышли из здания.

«Я даже не успел его расспросить, — огорченно вспомнилМуслим. — Нужно узнать, где сейчас работает Артем Пармузин. Так, кажется, звалитого прокурора, с которым мы работали двенадцать лет назад. Он должен быть ещемолодым человеком. Тогда мне было тридцать шесть, а ему чуть меньше. Тридцатьдва или тридцать три. Интересно, где сейчас работает Пармузин?»

— Подождите меня, Сергей, — попросил Сафаров, возвращаясь вздание. Он показал свой паспорт дежурному. — Я только сейчас отсюда вышел, —напомнил он офицеру.

— Я помню. Но все равно нужен новый пропуск, — строго сказалофицер, — даже дипломатам.

— Нет, нет, вы меня не поняли. Я не собираюсь снова входитьв здание. Мне нужно только уточнить, где работает Артем Пармузин.

— Здесь справок не дают, — ответил офицер, — извините.

— Конечно. Я все понимаю. А можно позвонить от вас ВячеславуЕвгеньевичу Мелентьеву? Я только сейчас от него вышел.

— Нет. Отсюда позвонить нельзя. Извините, у нас своиправила.

Муслим вернулся к машине.

— У вас есть номер служебного телефона Мелентьева? — спросилон у Сергея.

— Конечно, есть.

— Дайте мне номер телефона, — попросил он.

Сергей протянул ему свой аппарат.

— Первый номер телефона как раз его. Можете нажать кнопку иразговаривать. Я звонил ему, когда вы прилетели, чтобы подтвердить нашувстречу. И не нужно вам звонить по своему телефону, это дорого. У меня местныйтариф.

— Хорошо. Спасибо. — Он повторно набрал номер телефонаМелентьева.

— Слушаю вас, — ответил следователь.

— Извините, что я вас снова беспокою, — сказал Муслим. —Дело в том, что я приезжал сюда к вам двенадцать лет назад. И тогда встречалсяс сотрудником вашей городской прокуратуры — Артемом Пармузиным. Он былследователем. Вы не знаете, где он сейчас работает?

В ответ послышалось тяжелое дыхание следователя.

— Алло, вы меня слышите? — удивился Сафаров.

— Следователь Артем Пармузин был убит в ноябре девяносточетвертого года. Почти десять лет назад, — мрачно сообщил Мелентьев. — Выхотите получить справку еще о ком-нибудь?

— Нет. Но как это произошло? Почему его убили?

— Он занимался вопросами организованной преступности, —пояснил Вячеслав Евгеньевич, — и, очевидно, перешел кому-то дорогу. Время тогдабыло лихое, сложное. Его застрелили, когда он подъехал к дому. Убийц так и ненашли, если это вас интересует.

— У него была молодая жена и сын, — вспомнил Муслим, — нет,даже два мальчика. У него была супруга и два сына. Я бывал у них дома.

— Возможно. Я работал с ним только полгода, и мы былинедостаточно хорошо знакомы. Извините, но я сейчас занят.

— Да-да, конечно. Извините меня.

Он вернул аппарат Сергею и уселся в салон автомобиля.

— Что-нибудь опять случилось? — уточнил Сергей.

— Случилось. Хотел узнать об одном своем знакомом. Мы с нимработали вместе в девяносто втором. Оказывается, его убили десять лет назад. Унего была такая чудесная жена. И двое ребятишек. Я даже не мог представить, чтоон уже давно погиб.

— Здесь в начале девяностых был полный беспредел, — сказалСергей, выруливая автомобиль. — Я до сих пор не понимаю, как они вообще смогливыстоять и выжить…

— У нас было не лучше, — мрачно заметил Сафаров.