держит в руках жизнь её Штефа, Элль не считала хорошей идеей, поэтому она молча поднялась по широкой, до блеска начищенной лестнице вслед за Валерией.

- Не трясись ты так. Ничего с твоим братом не случится, - чуть обернувшись, неожиданно сказала Валерия.

- Вы знаете, где он? – Амали оживилась и ускорила шаг, чтобы оказаться к ней поближе.

- Конечно, знаю, - женщина улыбнулась шире, и Элль ясно увидела её длинные острые клыки.

Вампир.

Амали поражённо выдохнула. В их общине вампиров не было уже пару поколений – да и вообще, нечисть любила большие города, и сверхъестественные силы в N19 были представлены, разве что, парой гадалок и добродушным старичком-оборотнем, который каждое полнолуние уходил в лес и запирался в самодельном бункере.

У одной из совершенно одинаковых на вид дверей, из десятка которых состоял широкий коридор второго этажа, Валерия остановилась и надавила на ручку, сделав приглашающий жест.

Внутри была обычная спальня, точно сошедшая с картинки из мебельного журнала. Судя по полному отсутствию личных вещей, никто здесь не жил – только на кровати лежало платье насыщенно-синего цвета с таким обилием каких-то завязок и тесёмок, что Амали непроизвольно замерла, обернувшись к Валерии.

- Не волнуйся, я помогу всё застегнуть, - единственное, что завязывала Элль в своей жизни – это шнурки на кроссовках. И по ехидному выражению на лице вампирши стало ясно, что для неё это не секрет.

Она тяжело вздохнула, сбросила на кровать рюкзак и стянула майку. Жизнь в пансионе научила её вполне спокойно переодеваться в присутствии практически посторонних.

- Ну ты и костлявая, - фыркнула Валерия, с поистине нечеловеческой ловкостью затягивая все тесёмки и завязки. На то, что у любого другого заняло бы как минимум четверть часа, у вампирши ушло от силы две минуты.

Амали скептически разглядывала в зеркале свою тоненькую фигурку в синем, до колен, платье. Вырез казался ей слишком большим, а все эти шнурки сильно сдавливали кожу.

- Нафига мне платье? У вас там бал, что ли? – буркнула Элль, неловко попытавшись пригладить волосы.

- У аристократов принято переодеваться к ужину, - Валерия взяла с тумбочки резной деревянный гребень, и Амали замерла, глядя в зеркало на одиноко висящую в воздухе расчёску.

- Чего уставилась? – фыркнула вампирша, - не бойся, не укушу.

- Я же видела вас на улице днём, - с некоторым опозданием поняла Амали. Всё ещё неловко было обращаться на «ты» к женщине, которой могло быть как тридцать, так и триста.

- Сколько лет вашим учебникам? – с долей пренебрежения уточнила Валерия, - уже лет двадцать, как алхимики из Нираса изобрели состав от солнца. Крем от загара, так сказать, экстра класса.

- И что, теперь все вампиры могут просто так ходить?

- Нет. Только те, кто может этот состав купить… не вертись, рыжик, а то шпилькой в глаз получишь.

Амали недовольно поёрзала на месте. Так долго стоять, не двигаясь, её деятельная натура не могла.

Замысловатая причёска была готова минут через десять, и когда Элль в компании Валерии вышла в коридор, она всё ещё кашляла от мерзкого запаха лака для волос.

В этот раз Амали оказалась в комнате с другой стороны от входных дверей. Длинный стол, а также картины с различными вариациями еды и фруктов, ясно давали понять, что это за помещение.

- Ну вот. Другое дело, - Синклер довольно улыбнулся и, подойдя ближе, заправил ей за ухо прядь волос, - я всегда хотел такую хорошую маленькую куколку. Не хмурься, куколка, тебе не идёт.

Амали стояла, нервно перебирая пальцами край платья, и пыталась придать лицу нейтральное выражение. Ради Штефана она готова была слушать, как о ней отзываются, словно о декоративной аквариумной рыбке.

- Тебе со мной неинтересно, куколка? – прищурился Синклер, и Элль торопливо покачала головой, стараясь не смотреть ему прямо в глаза.

- Присядешь? – некромант сделал приглашающий жест, и Амали опустилась на ближайший стул, тут же сцепив пальцы в замок.

Виктор присел рядом, во главе стола, и взял её за руки, аккуратно разведя их в стороны.

- Не делай так. Это плохая привычка, - мягко попросил он, хотя просьбы в голосе было мало.

- Что вы хотите? – наконец прямо спросила Элль, - зачем я здесь?

- Ты здесь, потому что собиралась уехать из города. Я не могу тебе этого позволить, куколка, - из мягкого голос стал неожиданно суровым, - и ты тоже не можешь себе этого позволить.

- Где мой брат? – снова, почти уже не надеясь на ответ, спросила Амали.

- Такая преданность семье весьма похвальна, - задумчиво оценил Виктор. Тут двери распахнулись, и две горничные, одетые в строгую форму, которую до этого Элль видела только в кино, принялись расставлять на столе еду.

- У меня нет никого, кроме брата, - Амали решила попытаться надавить на жалость, - вы же знаете.

- Я хочу сделать всё по-хорошему, Амали. Но предупреждаю тебя – если захочешь войны, будь готова к жертвам, - холодно ответил Виктор.

- Войны? – прошипела Элль, с такой силой сжав в руке вилку, что она слегка погнулась, - я не хочу войны. Я вообще не хочу иметь с вами ничего общего. Мои родители не имели права распоряжаться моей жизнью, ясно? Кто вам позволил заключать такие сделки?

- Свод Законов. Почитай, если интересно, - хладнокровно ответил Синклер, - мир между всеми видами требует жертв с каждой стороны.

Амали слегка растерялась. Юриспруденцией она никогда не интересовалась, поэтому была, мягко говоря, ошарашена.

- И… что теперь? Зачем я здесь?

- Мне позвонили из твоего пансиона, сказали, что ты сбежала.

- Они хотели отправить меня в школу для полукровок, - буркнула Амали, без энтузиазма ковыряясь вилкой в каком-то замысловатом блюде, где не узнавала ни одного ингредиента.

- И что?

- Это клеймо на всю жизнь, вот что. Никто не будет меня воспринимать всерьёз, если узнает, что я полукровка.

- Тебе не стоит об этом волноваться, - снисходительно ответил Виктор, - ты должна закончить учёбу.

Амали сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться и заставить себя думать только о Штефане.

- Учись держать себя в руках, Амали. У тебя все мысли на лбу написаны.

- Где мой брат? – отодвинув нетронутую тарелку, прямо спросила Элль, - сомневаюсь, что Свод Законов разрешает вам похищать людей.

- Пусть это будет наш маленький секрет, - уже