— Нет, — Степанов даже попытался слабоулыбнуться, — не могли. При выезде с территории Центра любой грузпроверяется на радиоактивность. А ЯЗОРДЫ фонили бы так, что их обнаружили быпри первой же проверке. А там три линии. Нет, — снова решительно сказалон, — их не могли вывезти из Центра.

— Может, по воздуху? Вертолеты там садятся?

— В самом Центре это категорически запрещено. Дажекогда один раз прилетал секретарь ЦК КПСС, кандидат в члены Политбюро, всеравно не сделали исключения. Вертолеты садятся на специальной площадке, и всегости при входе и выходе обыскиваются. Никаких исключений, даже для самогодиректора Центра, — твердо сказал Степанов. Здесь он был в своей стихии.Центром он занимался много лет.

— Тогда где же ЯЗОРДы? Куда они исчезли? — потеряввсякое терпение, спросил уже Земсков.

— Они не могли исчезнуть, товарищ генерал, —сильно покраснев, сказал Степанов. — Полагаю, что их сумели перепрятать вдругое место, но вывезти с территории Центра не могли. Это исключено. Я самзанимался вопросами обеспечения секретности на данном предприятии и режимомохраны. Земсков посмотрел на Ерошенко. Тот кивнул.

— Все понятно, — сказал хозяин кабинета, — уменя последний вопрос. Что вы думаете о руководстве Центра? Директор, егозаместитель, начальник охраны…

— Директор — блестящий ученый, — сразу отозвалсяСтепанов, — академик. Герой Социалистического Труда, лауреат…

— Это мы все знаем, — поморщился Земсков. —Как, по-вашему, он мог тайно вывезти ЯЗОРДы с территории Центра?

— Но это невозможно даже для него.

— Хорошо. Я поставлю вопрос по-другому. Он мог войти всговор с другими людьми?

— Зачем ему это нужно? Он ведь такая голова…

— Мог или не мог?

— Не мог! — чуть не выкрикнул Степанов. — Немог.

— У нас в списке еще три человека, имевшие доступ кинформации по охране объекта. Заместитель директора Центра Кудрявцев.

— Валерий Вячеславович? — переспросилСтепанов. — Нет, конечно. Он…

— Отвечайте только на вопросы, — разозлилсяЗемсков. «И с такими офицерами приходится работать», — с сожалениемподумал он.

— Кудрявцев работал в Англии, в США, — с гордостьюсообщил Степанов, — ему предлагали там работу. Большие деньги. Но онвернулся в Россию и поехал работать в Центр.

— Полковник Сырцов? Что вы о нем думаете?

— Специалист высшего класса. Очень грамотный и толковыйофицер. У меня к нему не было никаких претензий.

— Он арестован, — сухо сообщил Земсков, — иего заместитель тоже. Вплоть до выяснения всех подробностей дела. Кто еще,кроме этих четверых, мог знать во всех подробностях о существованиилаборатории, о режиме охраны, вообще о ЯЗОРДах?

— Больше никто. Хотя, пожалуй, еще начальник самойлаборатории, где проводились испытания. Рафаэль Шарифов. Его всегда оченьхвалил академик. Он говорил, что…

— Спасибо, — невежливо перебил его Земсков, —вы можете идти, Степанов. И, пожалуйста, никому ни слова. Режим секретностираспространяется и на вас. Никаких телефонных звонков, никаких намеков, дажекосвенных. Я думаю, вы меня понимаете?

— Конечно, — кивнул Степанов, поднимаясь. —Разрешите идти?

— Идите. — Земсков подождал, пока он вышел, обвелвсех взглядом и, глядя на Ерошенко, неприятно усмехнулся. — Когда неттуалетной бумаги, приходиться пользоваться наждачной, — грубо сказал он,кивнув вслед ушедшему.

— Везде одинаковый бардак, — отмахнулсяЕрошенко. — Сейчас личные дела стали проверять. Выяснилось, что в половинеиз них уже несколько лет ничего не обновлялось.

— Левитин, — посмотрел наконец на своего офицераЗемсков, — мы вас слушаем. Кратко и сжато.

Молодой человек встал. Он был одним из любимцев генерала иумел точно, лаконично и доходчиво излагать свои мысли.

— Потеря двух контейнеров с ЯЗОРДами установлена тольковчера нашей службой, — начал Левитин. — Следовательно, мы можемсделать вывод, что сами заряды исчезли после последней проверки, проведеннойчетыре с половиной месяца назад.

«Ах, какой он молодец, — подумал Земсков, — оченьважно подчеркнуть, что именно наша проверка обнаружила недостачу. А их люди вЦентре прошляпили контейнеры. Можно будет подчеркнуть именно этообстоятельство».

— Проведенная первичная проверка показала, чтовозможности беспрепятственного вывоза ЯЗОРДов с территории Центра практическине существует. Следовательно, мы можем предположить, что заряды все еще натерритории базы. В самом Центре много мест, где радиоактивный фон гораздо вышеобычного. В связи с пропажей контейнеров мы предлагаем организовать совместнуюгруппу из сотрудников ФСБ и Министерства обороны для всесторонней проверкифакта пропажи контейнеров непосредственно на месте.

Левитин обвел присутствующих взглядом и продолжал:

— При этом в самом Центре вводится режим карантина, всесотрудники переводятся на чрезвычайное положение. Телефонная связь, телексы,факсы отключены. Центр полностью отрезается от внешнего мира до выяснения всехобстоятельств дела. В оперативную группу войдут, кроме наших сотрудников, двачеловека из Академии наук, занимающихся схожими проблемами. Один из нихакадемик Финкель, которого вы все знаете. Другой — академик Архипов,разработавший принципиальную теорию создания ЯЗОРДов, так сказать, отецсуществующих «чемоданчиков».

Он закончил свое сообщение и взглянул на генерала. В еговзгляде промелькнуло нечто собачье: так верный пес ждет похвалы от хозяина.Земскову нравились такие взгляды сотрудников.

— Спасибо, — кивнул он подполковнику, —можете садиться. Я думаю, что включение в состав нашей комиссии такихвыдающихся ученых, как Финкель и Архипов, только поможет нашей работе.

Финкель был трижды Героем Социалистического Труда,крупнейшим специалистом-ядерщиком, считался одним из столпов отечественнойнауки. Архипов же не просто блестящий акадмик, а еще и член ПрезидентскогоСовета, человек, близкий к руководству страны. Включение таких людей, кромеконкретной пользы, послужит и неплохим громоотводом для всех членов комиссии вслучае неудачного расследования. Судя по всему, это понял и Ерошенко.

Люди всегда руководствуются сиюминутными, мелкими икорыстными интересами, даже если прикрываются словами о более важных, дажевечных проблемах. Просто одни показывают это более зримо и выпукло, а другиеискусно маскируются громкой фразеологией.

— Все верно, — с удовлетворением согласилсягенерал Ерошенко. — Меня беспокоят, впрочем, слова вашего бывшего полковника.Если действительно ни при каких обстоятельствах нельзя вывезти ЯЗОРДы, то длячего тогда их похищать? Или похитители уже успели это сделать?

— Не думаю, — живо ответил Земсков. — Еслидаже предположить невозможное и согласиться на такой вариант, то и тогда упреступников не много шансов переправить подобный груз в европейскую частьстраны. Мы уже обговаривали со специалистами эту проблему. Они считают, чторешиться на такое могут только абсолютно ненормальные люди. Мало того, что имгрозит облучение, они просто не смогут беспрепятственно пронести такой груз всамолет или в поезд, пройти пограничный контроль.