В день своего рождения можно ожидать любой неожиданности, нокогда на столе лежит подобная телеграмма, приходится забывать и о собственномпразднике, и о жене, которая попросила сегодня приехать пораньше. ГенералНиколай Александрович Земсков работал в органах контрразведки уже много лет, ноза всю свою жизнь он никогда не сталкивался ни с чем подобным. Ему шелпятьдесят второй год, но, несмотря на возраст, выглядел он молодо, а густыеволосы почти не были тронуты сединой. Глядя на лежавшую перед ним телеграмму,он чисто машинально потирал большим пальцем тяжелый подбородок, словно пытаясьрешить непривычную для себя задачу.

Не сталкивался с этим и генерал Ерошенко из военнойконтрразведки, который приехал к Земскову в ФСБ еще рано утром и вот уже второйчас сидел в его кабинете. Его лысый череп поражал какой-то основательностью.Ерошенко все время вынимал платок, чтобы вытереть обильно потевшую лысину. Оннервничал явно больше других.

Только полчаса назад явился бывший полковник ФСБ Степанов,отправленный на пенсию несколько месяцев назад. Он как-то резко постарел за этимесяцы, обмяк, расплылся, фигура потеряла былую стройность, и даже в кабинетбывшего руководителя он вошел боком, словно опасаясь, что его могут отсюдавыставить как случайного человека. Степанов добирался на метро, своегоавтомобиля у него никогда не было, но раньше за ним была закреплена машинаотдела, привозившая его на работу.

Четвертым в этом кабинете был подполковник Левитин, самыймолодой из присутствующих. Ему было тридцать шесть лет, и он, пожалуй,единственный из собравшихся мог не очень беспокоиться за свою дальнейшуюсудьбу. Телеграмма, лежавшая на столе, как минимум означала снятие с работыобоих сидевших в кабинете генералов, если не будут приняты чрезвычайные меры. Иоба генерала это отлично сознавали, собираясь переложить ответственность и насвоих подчиненных.

И наконец, последним офицером, находившимся на этом срочносозванном совещании, был представитель военной контрразведки, прибывший сЕрошенко полковник Ильин, мрачный, неразговорчивый сорокадвухлетний офицер сжелтоватым осунувшимся лицом, как будто его мучила язва или он переболелжелтухой.

— Телеграмма получена сегодня утром, — жесткимголосом произнес генерал Земсков. — Полковник Машков подтвердилпредположение военной прокуратуры о возможном убийстве двух молодых ученых изнашего Центра в Чогунаше. Вчера в хранилище была проведена проверка ядерныхзарядов. Она показала, что два контейнера пустые.

Степанов дернулся то ли от страха, то ли от возмущения.Земсков посмотрел на своего коллегу-генерала из военной контрразведки. Тотугрюмо сказал:

— Когда мне сообщили об этом, я даже не поверил. Застолько лет не случалось ничего подобного. И вот теперь такая катавасия.

— Два пустых контейнера, — безжалостно подтвердилЗемсков. — Наш директор собирается сегодня вечером доложить обо всемПрезиденту. Уже до пяти часов вечера у нас должны быть конкретные рекомендациипо этому делу.

— Они вместе поедут. С министром обороны, —сообщил Ерошенко, — наш министр уже информирован. Он тоже не поверил, когдаему сообщили. Он даже не знал в деталях о существовании подобных центров.

— Как это не знал? — спросил Земсков. — Онведь раньше был командующим ракетными войсками.

— В том-то все и дело. Режим секретности у нас самизнаете какой был. Даже командующие всех родов войск не имели права знать осуществовании ЯЗОРДов. Только министр обороны страны и один из егозаместителей, курирующий эти вопросы. И больше никто, если не считать нашейслужбы.

— Нужно будет составить список всех, кто знал или могзнать о существовании Центра, — напомнил Земсков. — Свой мы ужеготовим. Для начала необходимо создать программу стабилизации. Предотвратитьвсякие слухи, всякие возможные спекуляции. Ввести в Центре особый карантин, довыяснения всех деталей происшедшего. Может, там вообще никаких зарядов никогдане было… — Он посмотрел на Степанова.

Тот опять смутился, покраснел и нервно сказал:

— Были, товарищ генерал, я сам проверял несколькомесяцев назад.

— Значит, были и сплыли, — разозлилсяЗемсков. — Куда они могли, по-вашему, деться? Растаять? Испариться?Насколько я понимаю, один человек не мог так просто унести их в кармане.

— Не мог, — убитым голосом подтвердилСтепанов. — Нужно как минимум два человека…

— У нас уже есть два человека, — оборвал егоЗемсков, — и оба в виде трупов.

Ему было неприятно, как ведет себя Степанов в присутствиивоенных. Мог бы держаться с большим мужеством, неприязненно подумал Земсков,глядя на дергающегося пенсионера. Если бы сам директор ФСБ не посоветовалвызвать этого размазню, сам бы он никогда не стал этого делать. Степанов толькопортил общий настрой своей неуверенностью.

— Оба ученых работали в лаборатории, занимающейсяпроблемами ЯЗОРДа. И оба неожиданно погибли в автомобильной катастрофе. Обычнотакими происшествиями ведает спецпрокуратура, но там первичное расследованиепровели наши люди. Мы бы ничего не узнали, если бы не настойчивость прокурораМиткина, потребовавшего повторной экспертизы. Он был уверен, что машина,сорвавшаяся в овраг при такой малой скорости и столь резком торможении, должнабыла получить внешний удар. В результате экспертиза показала, что передняя шинаавтомобиля пробита пулей. Ее мы постарались идентифицировать, но винтовку покане нашли. Судя по всему, двое погибших вошли в сговор с преступником и смогликаким-то невероятным путем вынести ЯЗОРДы с территории Центра.

Все подавленно молчали. Земсков только полгода назад былназначен заместителем директора и поэтому нервничал больше других. Он понимал,что при разборках прощения не будет никому. Отвечать придется всем вместе.Понимал это и его гость. Если сотрудники ФСБ отвечали за секретность и охрану,то после развала КГБ в девяносто первом году сам Центр находился в веденииМинистерства обороны.

— Михаил Кириллович с инфарктом лежит вбольнице, — непонятно почему сообщил Ерошенко. — Наша группа ужеработает в Центре.

— Вечером мы с вами вылетаем, — напомнилЗемсков, — но пока должны выработать общие рекомендации. ПодполковникЛевитин будет вести расследование пропажи ЯЗОРДов вместе с полковникомМашковым, который уже находится в Центре. Прежде чем мы приступим коперативному совещанию, я хотел бы отпустить полковника Степанова. У вас нет кнему вопросов?

— Есть, — повернулся всем телом к бывшемусотруднику ФСБ генерал Ерошенко. — Как вы считаете, каким образом можнобыло вывезти ЯЗОРДы с территории Центра.

— Не знаю, — растерянно признался Степанов, —там многоступенчатая охрана, несколько линий, все многократно проверяется иконтролируется. Нет, не могу себе представить, что ЯЗОРДы похитили. Просто немогу.

— Но как-то их все-таки украли, — настаивалЕрошенко. — Может, их тайно вывезли.