Аналогично повели себя и польские политики. Наиболее концентрированно их отношение к сборнику документов СВР выразил уже упомянутый председатель Института национальной памяти Куртыка. Он еще раз продемонстрировал неспособность вести аргументированный диалог, заявив, что «ИНП ответит на российские попытки фальсифицирования истории» публикацией «материалов, которые подробно раскроют механизмы этой лжи».

Но пока польская сторона смогла обвинить составителей сборника лишь в «методических ошибках» и незнании польской истории «даже на уровне школьного учебника» . Поводом для этого явилась тривиальная ошибка. Якобы один из документов попал не в тот хронологический раздел. Но от этого содержание сборника не изменилось, так как включенные в него документы являются подлинными и неопровержимо свидетельствуют о тесных союзнических связях между Польшей и Германией накануне Второй мировой войны.

В этой связи возникает вопрос, а можно ли быть уверенным в том, что, даже, если российская сторона продолжит тактику упреждающих уступок, польско-российское противостояние будет преодолено?

Помимо «непреклонности» польской стороны в защите своих позиций в российско-польском диалоге следует учитывать, что польские политики, почувствовав слабость российских партнеров, без промедления этим пользуются для навязывания своей точки зрения, угрожая в противном случае прервать дискуссию. В 1989 г. такую тактику постоянно демонстрировали представители прибалтийских республик на Съездах народных депутатов СССР. И она приносила успех.

В большинстве случаев это является психологическим демаршем, рассчитанным на слабые нервы оппонента. Но такая тактика до сих пор позволяет польской стороне навязывать российским партнерам свои правила «игры». Не возникает сомнений, что польские правила дискуссии были навязаны и двусторонней Группе по трудным вопросам истории польско-российских отношений .

Группа пришла на смену Комиссии советских и польских ученых по истории взаимоотношений между СССР и Польской Народной Республикой, созданной в 1987 г. совместным решением Михаила Горбачева и Войцеха Ярузельского. Деятельность советско-польской Комиссии закончилась в 1989 году полным поражением советских историков по причине неспособности дать аргументированные ответы польской стороне по катынскому преступлению.

Работа Группы по трудным вопросам истории польскороссийских отношений работу также складывалась непросто. Свою деятельность она начала только в 2008 г., то есть спустя 6 лет после создания. Российскую часть Группы возглавил академик РАН, ректор Московского института международных отношений анатолий торкунов . Польскую – известный политик, юрист и журналист, бывший министр иностранных дел Польши, адам ротфельд (Adam Rotfeld).

Ущербная позиция российской части Группы была предопределена не столько неоправданной засекреченностью материалов в архивах России, имеющих отношение к катынскому преступлению, сколько односторонним подбором состава российских участников Группы. Заметим, что тема Польши и российско-польских отношений для Сопредседателя Группы Торкунова является «terra incognita». Он известен, как ведущий востоковед, специалист по международным отношениям в Азиатско-Тихоокеанском регионе и Северо-Восточной Азии, но не специалист в области истории российско-польских отношений.

Из пятнадцати человек российской части Группы пятеро представляют Московский институт международных отношений. Большинство из них, как и Торкунов, специализируются по проблемам международных отношений в Юго-Восточной Азии. Единственным авторитетным специалистом по российско-польским отношениям в российской части Группы является профессор МГУ им. М.В.Ломоносова Геннадий Матвеев. Но он далек от катынской тематики.

Два известных историка-катыноведа, Наталья Лебедева и Инесса Яжборовская формально являются членами российской части Группы. Но на самом деле обе являются яростными защитниками польской версии катынского преступления. Их «гармонично» дополняет юрист Александр Третецкий, бывший руководитель следственной бригады ГВП в 1990– 1992 г., также сторонник польской версии. Как отмечалось, все трое за поддержку и обоснование польской версии катынского преступления были удостоены правительственных наград Республики Польши. Для этих троих любые поползновения на официальную версию Катыни – удар по профессиональному престижу, общественному положению и финансовому благополучию.

Не сомневаясь в научной добросовестности и высоком профессионализме остальных пяти членов российской части Группы, говорить об их ведущей роли в изучении истории российско-польских отношений можно лишь с большой натяжкой. Завершает список российской части Группы деятель культуры Станислав Бэлза. Человек он известный. Большой эрудит. Но вряд ли Бэлза является специалистом в сложных вопросах исторических отношений России и Польши. Отметим, что формирование российской части Группы происходило с «благословления» Министерства иностранных дел РФ.

В то же время состав польской части Группы говорит сам за себя. Эти двенадцать человек являются матерыми «зубрами» польской истории и политики. Россия для них хорошо известный «предмет особого внимания». Не случайно Адам Ротфельд в одном из интервью проговорился, что в результате работы Группы ее российские участники в итоге приняли польскую точку зрения . Потом он понял свою оплошность и пытался объяснять, что его неправильно поняли. Однако знакомство с работой Группы показывает, что российская часть Группы действительно согласилась с польской стороной практически по всем обсуждаемым вопросам.

Группа в 2009 г. предложила польскому и российскому руководству в связи с 70-летием катынской трагедии в следующем 2010 году провести совместную траурную церемонию в Катыни. Помимо этого также предлагалось, чтобы в связи 90-летием польско-советской войны , точнее, польской агрессии против Советской России, провести совместные траурные мероприятия в местах массовой гибели пленных красноармейцев в Польше.

Как известно, церемония в Катыни прошла, а об ответных мероприятиях в Польше молчит, как российское, так и польское руководство . Польской стороне, на фоне сложившейся ситуации, невыгодно поднимать вопрос об этих мероприятиях, а российская в очередной раз пытается «войти в положение» польского партнера.

Президент Медведев во время декабрьского визита в Польшу так и не нашел времени для того, чтобы посетить единственный скромный мемориал, посвященный 22 погибшим в 1920 г. красноармейцам, в Оссуве, городке близ Варшавы. Польская оппозиция, настроенная антироссийски, этим была весьма довольна.

Одним словом, пока говорить о равноправном и взаимоуважительном диалоге Польши с Россией не приходится . Во многом это предопределено безвольной российской позицией и тем, что за последние 20 лет польская сторона сумела «навешать» на Россию тяжкий груз исторических «преступлений и ошибок».

По мнению польской стороны Россия, как правопреемник СССР, должна покаяться за то, что Советский Союз был союзником нацистской Германии и наравне с ней несет равную ответственность за развязывание Второй мировой войны, за то, что СССР совершил в сентябре 1939 г. агрессию против Польши и совместно с Германией устроил 4-й раздел Польши, а весной 1940 года тайно расстрелял тысячи польских военнопленных (элиту Польши), и депортировал миллионы польских граждан в Сибирь. Польша утверждает, что в августе 1944 г. Красная Армия безучастно наблюдала за истреблением польской элиты в восставшей Варшаве, а после победы над нацистской Германией на 45 лет оккупировала Польшу .