таким. Мотоцикл знаешь. Но работать надо больше. Знаю, у вас в Ангарске тренироваться не так-то просто, но не жди, когда тебе создадут особые условия. Основное от тебя зависит. Упорство в тебе есть. С таким характером можешь далеко пойти...

Меня, откровенно говоря, окрылила столь неожиданная характеристика. Одно дело, когда сам осознаешь свои достоинства и недостатки, другое — когда тебе говорят о них со стороны. Стал еще настойчивее тренироваться. И тут как раз довелось участвовать в зональных соревнованиях чемпионата Российской Федерации, которые проходили в Кемерово.

Гонка сложилась не совсем удачно. Сначала забарахлил карбюратор, а потом я упал (шел дождь). В итоге занял девятое место. Но эти соревнования очень мне помогли. Во-первых, участие в состязаниях такого ранга само по себе любопытно, во-вторых, здесь впервые увидел по-настоящему сильных спортсменов, с которыми мне потом не раз приходилось встречаться, в-третьих, понял, что в мотоспорте немало талантливых ребят и, чтобы победить их, надо много и упорно работать.

С тех пор я всегда с радостью и хорошим волнением предвкушал большие соревнования. Попадая на «слет» сильнейших, ощущаешь праздничность, необычный накал борьбы. В таких стартах по-настоящему проверяются твое умение, твой характер, твоя техника и знание машины. Сюда прибывают спортсмены хорошо подготовленные, и опередить их не только приятно, но и почетно. А потом уровень твоего мастерства оценивают и зрители, и специалисты, и сами спортсмены. А получить высокую оценку от товарищей по спорту вдвойне радостно. Может быть, потому, что в большинстве случаев выступал хорошо, меня всегда тянуло и тянет на соревнования. Хлопот много, но какие это хлопоты! Мысленно ты все время там, на старте, на дистанции. Прикидываешь возможности, оцениваешь силы основных соперников, прогнозируешь.

К старту готов...

Дороги, пройденные в большом спорте, научили объективно оценивать свои силы: никогда их не преувеличивать, но и не преуменьшать. А главное, никогда, ни на одни состязания не выезжал с чувством заранее обреченного на провал. Знал иногда, что нахожусь не совсем в хорошей форме, но преждевременно расписываться в бессилии не позволял. И сколько раз оказывался прав! Мы должны искать победу, а не победа нас.

У каждого вида спорта — своя специфика. В юности любил мотокросс. Любил за открытую борьбу, за смелость, которую он требовал от гонщика. И все-таки чего-то мне не хватало. Чего? На этот вопрос помог ответить тренер нашего ангарского автомотоклуба Александр Иванович Попов. Как-то после тренировки он затеял со мной серьезный разговор.

— Сразу же хочу сказать, — начал он, — может, я и не прав. Решай сам. Гонщик ты неплохой. Хороший даже. Дело у тебя идет неплохо и пойдет, видимо, еще лучше. Только вот что мне кажется. Мотокросс не для тебя. Паренек ты крепкий, но небольшой, и силенок у тебя маловато. А в мотокроссе сила нужна, сам знаешь. Машина так по колдобинам скачет — ее удержать надо. Ты не слабый, но, наверное, сам чувствуешь, что сил не хватает. Поэтому предлагаю тебе перейти на мотогонки по льду. Там с твоей реакцией и быстротой многое сделать можно. А машину со временем подберем. Согласен?

Неожиданным было предложение. Неожиданным и непонятным. Ведь в мотокроссе я уже пробил себе дорогу. Нравился мне мотокросс: головокружительные спуски и подъемы, броды и узкие тропки, крутые повороты, трамплины — все это заставляло быть в постоянном напряжении, искать выход из любых положений, требовало умения, готовности, силы, мужества. В каждом старте — проверка характера, спортивного мастерства. А тут — лед. Что из этого получится?

— Заколебался. Вижу, — сказал Александр Иванович. — А ты знаешь, что Габдрахман Кадыров тоже с мотокросса начинал и думал, что нет на свете вида спорта лучше. Пять раз был в составе команды «Башкирия» чемпионом страны в командных гонках, трижды завоевывал Кубок СССР. Уже будучи чемпионом РСФСР в классе машин сто семьдесят пять кубических сантиметров как-то зимой пришел на уфимский трек, где проходило первенство страны по спидвею, чтобы поболеть за своих ребят. И тут на трибуну прибежал тренер башкирской команды, попросил выручить. Заболел один из участников. Некого было ставить. Габдрахман не мог выступить как-нибудь. Он боролся за победу. Конечно, отсутствие опыта не могло не сказаться, да и с тяжелыми машинами ему не приходилось иметь дела, но занял шестое место. А через некоторое время окончательно пересел на ледовый мотоцикл. Его спортивная судьба показала правильность сделанного выбора, — закончил Александр Иванович.

— Агитируете? — упрекнул я.

— А что в этом плохого? Хочу, чтобы ты, Сережа, правильно меня понял и выбрал тот вид мотоспорта, который больше тебе подходит.

И ведь убедил меня тренер. Однажды попробовал прокатиться по льду. Непривычно, скользко. Несколько раз падал. Но что-то мне понравилось в этом ледовом катании. Что? И понять не мог.

По-настоящему за новый вид мотоспорта я взялся, уже находясь на службе в армии.

Когда в мае 1968 года меня вызвали в военкомат, к этому был готов. Родителям, как всегда, волнение. Пришел домой, они сидят за столом в ожидании.

— Ну как, Сережа?

— Как положено. Ухожу в армию.

— А знаешь, это неплохо, — сказал отец. — Я вон сколько времени отдал службе — и не жалею. Ты у нас не избалованный. Таких в армии ценят. Да и тебя служба многому научит, пригодится в жизни.

В СОЛДАТСКОЙ ШИНЕЛИ

На призывном пункте с нами знакомился офицер.

— Украинец? — первый вопрос, который я от него услышал.

— Нет, — ответил я. — А почему вы так решили?

— Фамилия у тебя украинская — Тарабанько. Я ведь с Днепра. Не земляк ли, думаю.

— Сибиряк я, товарищ капитан.

— А какую военную специальность хочешь получить, сибиряк?

— Не мне решать. А вообще-то, механика-водителя. Мотогонщик я.

— Знаю. Просьбу постараемся учесть.

Моя служба началась в Забайкальском военном округе. Получили обмундирование, а через несколько дней — кросс на три километра в кирзовых сапогах. Даже мне, спортсмену, тяжко было. А каково остальным? И так — день за днем. Начались занятия по вождению танка. Кроме того, ходили пешком за четыре километра строить «городок». Вечером падал в кровать и как сквозь землю проваливался — уставал.

Когда обучение было закончено и военная специальность механика-водителя танка получена, вызвали к командиру части.

Вошел к командиру, доложил, как положено. Смотрю, в кабинете еще один военнослужащий и очень знакомый. И тут вспомнил: так ведь это же