А завтра — уйдет, твердо решила Анхела, подавая руку «хозяину». Рукав его смокинга чуть задел ее локоть. И молодая женщина вновь ощутила знакомое волнующее покалывание: неодолимое мужское обаяние Клайва неизменно подчиняло ее себе даже в моменты самых яростных ссор.

Стоит лишь повернуть голову — и Анхела сможет полюбоваться чеканным профилем любимого во всей его красе. А для того, чтобы насладиться исходящим от него пряным мужским запахом, даже оборачиваться не надо. Всю дорогу до крыльца молодая женщина жадно вдыхала одурманивающий ее аромат.

Стоило лишь переступить порог — и вновь прибывшие окунулись в праздничную атмосферу музыки и смеха. От неожиданности Анхела помедлила и заморгала: настолько потряс ее внезапный переход от враждебности и тьмы к веселью и свету. Ощущение было такое, словно она по мановению волшебной палочки перенеслась в иной, лучший мир.

Но вот хозяйка заметила их — и с восторженным возгласом устремилась навстречу гостям. За ней по пятам следовал молодой человек, которому ровно год назад она вручила руку и сердце.

Высокий, светловолосый, широкоплечий, Кристиан Пенфолд походил на Клайва, точно родной брат. Судьба, казалось, уготовила им роль вечных соперников — однако вышло иначе. Эти двое знали друг друга с детства, учились в одном университете, — в мадридском, к слову сказать. Клайв, готовясь возглавить испанский филиал корпорации «Риджмонт», изучал экономику, а Крис, помешанный на испанской поэзии, писал исследование о творчестве Гонгоры. Дружба молодых людей выдержала все испытания.

Темноволосая, стройная, черноглазая Эстрелья Пенфолд воплощала в себе все, чего так недоставало Анхеле. Эта гордая испанка, в девичестве — Эстрелья де Кордела, единственная дочь преуспевающего банкира, получила превосходное образование в одном из лучших европейских университетов, вращалась в самых блестящих кругах, и в праве ее занять законное место рядом с Крисом, — или рядом с любым другим мужчиной, если на то пошло, — никто бы не усомнился.

Да, Эстрелья принадлежала к миру богачей и знати, к миру, закрытому для Анхелы. И это было столь же естественно, как излучаемое ею душевное тепло и обаяние. Эстрелью любили ради нее самой, а не ради ее денег.

И Анхеле она понравилась с первых же мгновений, едва их познакомили: Эстрелья в ту пору была только помолвлена с Крисом, а сама она выступала в роли новой «пассии» Клайва. Со временем искренняя взаимная симпатия переросла в крепкую дружбу. Однако на таких вот приемах Анхела всегда ощущала себя крайне неуютно: точно подброшенный в чужое гнездо кукушонок.

Дамы порывисто обнялись — и это дало Анхеле отстраниться от своего спутника. Молодая женщина вручила подарок; супруги осыпали вновь прибывших благодарностями, принялись увлеченно гадать, а что же там, внутри, а затем отложили сверток в сторону, к другим подаркам, дожидающимся своего часа.

— Ощущение такое, словно мы опять свадьбу играем, — блаженно вздохнула Эстрелья. — Ты подожди, Анхела, придет и твой черед: вот тогда и ты поймешь, какая я счастливица!

Клайв ощутимо напрягся. Анхела оцепенела. Эстрелья, запоздало осознав, что сказала бестактность, вспыхнула до корней волос. Крис, с первого взгляда оценив ситуацию, поспешил загладить неловкость.

— С этого места поподробнее, пожалуйста, — поддразнил он, обнимая хрупкие плечи жены и игриво куснув розовое ушко.

И жест этот яснее слов говорил: «Все в порядке, родная. Ты ничего плохого не хотела. Я тут, рядом; я всегда приду на помощь, только позови». Анхеле захотелось убежать прочь: ведь ясно как день, что Клайв защищать ее не станет ни при каких обстоятельствах.

— У нас будет маленький! — порывисто возвестила Эстрелья, заполняя неловкую паузу. — Только мы пока никому не хотели говорить…

Ей полагалось бы радоваться, просто-таки сиять и искриться счастьем, а Эстрелья виновато глядела в пол, горюя о не к месту сказанных словах. Так что на сей раз спасать ситуацию пришлось Анхеле.

— Ох, но это же потрясающе! — воскликнула она, ослепительно улыбаясь, — о, эта улыбка стоила всех сокровищ мира! Улыбаясь, молодая женщина обняла Эстрелью; улыбаясь, чмокнула Криса в щеку. И даже Клайву она улыбнулась, хотя в этот момент ей больше всего на свете хотелось отвесить ему звонкую оплеуху.

Клайв обнял свою спутницу за талию и притянул ее к себе. Это был мужественный поступок: учитывая, в какой ужас повергли его слова Эстрельи. Он даже нашел в себе силы поздравить молодую чету:

— Это надо отметить. Как насчет поужинать вместе на той неделе? Только мы вчетвером… и малыш, конечно.

— Погоди чествовать малыша… дай ему хотя бы на свет появиться! — запротестовала Эстрелья.

— Так мы поднимем бокалы в честь мамочки! — уступил Клайв, в свою очередь чмокая молодую женщину в розовую щечку.

Ну вот, неловкость удалось-таки сгладить, точно ее и не было! Эстрелья снова счастлива — так оно и должно быть. Крис, правда, заметил, что между Клайвом и Анхелой не все ладно, но благоразумно придержал язык. По счастью, прибыли еще гости, и счастливая чета поспешила им навстречу. И снова Анхела высвободилась из объятий Клайва.

И, увы, он безропотно отпустил ее.

Так что Анхела самозабвенно бросилась в омут бесшабашного веселья. «Завтра я уйду, завтра я уйду», — снова и снова рефреном звучало в его голове, а она беспечно смеялась, шутила, болтала по-испански, и по-английски, и танцевала до упаду, и осушала бокалы с шампанским один за одним, сама того не замечая, и воздавала должное деликатесам.

Час спустя, отведя подругу в сторонку, Эстрелья потребовала объяснений.

— Если вы избегаете друг друга только из-за того, что я по глупости ляпнула, я готова на колени пасть и просить прощения! — воскликнула она. — Я сквозь землю была готова провалиться, правда!

— Что за чушь! — храбро улыбнулась Анхела. — Это все неважно.

— Еще как важно, — не отступалась Эстрелья. — Я обидела тебя и разозлила Клайва! Вон он стоит в углу, туча тучей, и ни с кем словечком не перемолвится! А ты веселишься так, словно это твоя последняя вечеринка!

«Так и есть», — горестно подумала Анхела. А вслух сказала:

— Если Клайв до сих пор злится из-за невинного замечания, так стыд ему и позор, самовлюбленному эгоисту! А что мне прикажете делать? Броситься ему на шею и в слезах вопрошать, когда настанет и мой черед быть осчастливленной?

— Ты пробыла с ним куда дольше прочих, — мягко напомнила Эстрелья. О, сколько раз Анхеле уже приходилось слышать эту ненавистную фразу! Фразу, недвусмысленно намекающую: конец уже близок! — Ведь это кое-что значит, правда?

— Это значит, что я со своей «работой» отлично справляюсь, — цинично сощурившись, обронила Анхела. — Как думаешь, длинная ли выстроится очередь, как только узнают, что я снова «выставляюсь на продажу»?

Эстрелья в ужасе прикрыла рот ладошкой. А в другом конце зала, у бара с напитками, Клайв, внимательно наблюдавший за этой сценой, тревожно задумался: и что же такого сказала подруге Анхела?