– Будет лучше, если каждый из нас останется на своей территории. Ты – там, я – здесь. Оттуда сюда не переходим, понятно?

– Э-э... хотелось бы все-таки иногда встречаться в центре, чтобы подержать друг друга за запястья... Есть-то надо или нет?

– О'кей. Но если я замечу что-нибудь или будет какая-нибудь провокация, я...

– Я знаю, вы оторвете мне ухо или выколете глаз.

– М-м-м... (Саманта ищет слова.) И еще кое-что. Здесь нет туалета и нет мебели, за которой можно спрятаться... значит, когда я кое-чего захочу, я попрошу тебя отвернуться и зажать уши.

– Без вопросов. Я, кстати, в свою очередь, прошу вас о том же.

– Вот видишь, если ты чуть-чуть постараешься, с тобой вполне можно поладить.

– Не знаю, сколько времени мы еще тут пробудем, но они, надеюсь, предусмотрят что-нибудь вроде наполнителя кошачьего туалета.

– И воды нам дадут. Мне все больше хочется пить. Чем дольше разговариваешь, тем сильнее сохнет горло. Пить! ПИТЬ! ПИТЬ!

– Мы нашли способ дать им понять, что хотим есть. Надо попробовать как-нибудь попросить воды.

Рауль подходит к Саманте и неожиданно обнимает ее.

Он сжимает ее в объятиях, она вырывается.

Свет неожиданно гаснет.

Пауза.

Когда свет зажигается, посреди сцены на разделительной линии вертикально стоит колесо.

– Это что за штука? – спрашивает Саманта.

– Огромное колесо.

– И для чего оно?

– Я ставлю колесо в клетку хомяку, в основном чтобы его занять и дать ему возможность размять лапки.

Саманта медленно, словно мученица перед пыткой, подходит к колесу, залезает в него и начинает вращаться.

– Саманта, что вы делаете?

Она движется в колесе все быстрее и быстрее.

– Господи, просто какой-то сумасшедший дом. (Он садится на пол.)

– Вовсе нет! – говорит она, чуть замедляя вращение колеса. – Надо смириться со своей участью, бессмысленно бороться против «колеса судьбы».

Она снова принимается вертеться.

– Стоп! Саманта, перестаньте дурачиться, я вас прошу!

– Я делаю то, что я хочу.

– Так, мне нужна сигарета.

– Отличная возможность бросить курить.

– Я выкуривал две пачки в день. И вряд ли здесь найдется антиникотиновый пластырь.

Саманта останавливает колесо.

– Рауль, хочешь попробовать? Когда крутишься быстро, ни о чем не думаешь. Даже глюки появляются, но приятные.

– Вы вспотеете и еще больше захотите пить.

Он смотрит на колесо и вдруг хлопает себя по лбу.

– Черт возьми! Да как же я раньше не догадался!

– О чем?

– Они дают нам еду тогда, когда мы держимся за руки. Почему, как вы считаете?

– Не знаю.

– Они бьют нас электрическим током тогда, когда мы деремся. Почему, как вы считаете?

– Да хватит загадок-то...

– Это игра, спектакль, тут есть публика. Нам дают приспособления для хомячков, чтобы посмотреть, будем ли мы вести себя так же, как они. Нас толкают к...

– Куда?

– Они... Они хотят, чтобы мы... занялись любовью.

– У тебя с головой все в порядке?

– Подумайте. Мы займемся любовью, быстро закончим спектакль и сможем вернуться домой. Я клянусь вам, если будет выигрыш, я отдам вам свою долю.

Она отступает.

– Саманта, не бойтесь. Подойдите. Она недоверчиво подходит. —Давайте, переходите границу, я вас

приглашаю к себе.

Он берет ее за руку и тянет к себе. С потолка падают чипсы.

– Теперь поцелуйте меня.

– Хорошо, не будем горячиться. Все идет хорошо. Послушай-ка меня, Рауль, ответ (она вопит) НЕТ!

– Только в щечку.

– И речи быть не может!

– Не ребячьтесь. Рассматривайте это как научный эксперимент.

– Хороший предлог.

– Мы должны знать. Она колеблется.

– Ты клянешься не воспользоваться ситуацией? В любом случае я тебя предупреждаю о том, что...

Рауль целует ее в щеку. Свет немедленно гаснет.

Когда он снова зажигается, на сцене стоит емкость, наполненная водой.

– Рауль, смотри... питье!

– Поилка... Так я и думал.

– Ох, вот оно что. Ты имел в виду, что чем больше мы будем тискаться, тем больше у нас будет вознаграждений.

Они идут пить.

– Это похоже на правило, – утверждает Рауль, смачивая себе виски. – Не знаю, кто его установил, но оно действует.

– Еда, питье, колесо для гимнастики, у меня есть все, что мне нужно, – говорит Саманта, оглядываясь.

– А если мы зайдем дальше, может быть, у нас будет, не знаю... отдельный туалет, матрасы, маленькие кабинки.

– Я надеюсь, ты не захочешь со мной «побаловаться» ради морозильника?

Она возвращается на свою территорию, поправляя сдвинувшиеся чипсы.

– Извините меня, Саманта, я только хотел улучшить условия нашего содержания.

– Ты на себя-то посмотри. Ты прививка против желания. Какая девушка захочет с тобой спать! Только баба, окончательно потерявшая надежду, или извращенка.

– Все? Вы номер закончили?

– Ох, и потом, я же уже сказала тебе, мне нравятся только высокие блондины с голубыми глазами.

– Я знаю. И где-то лягушонок с волшебным поцелуем ждет вас, верный вам еще до знакомства, изнемогающий от того, что никак вас не встретит.

– Да. Это обоюдно.

– Представьте, что я – лягушонок. Пока вы меня не поцеловали, вы не узнаете, превращусь я в прекрасного принца или нет.

– Я согласна целовать лягушонка, но не жабу!

– Даже если мы останемся здесь надолго, очень надолго?

– Обойдусь.

– А если я вас возьму силой?

– У тех, кто уже пытался, яички до сих пор об этом помнят.

– Какая изящная метафора, особенно в устах молодой девушки, ждущей прекрасного принца.

– В любом случае я не способна ни на какую мало-мальскую нежность, если я не влюблена по уши, действительно по уши.

– Но кто же вам говорит о «любви»! Я только пытаюсь быть практичным. Мы могли бы начать, я не знаю, с каких-нибудь... прикосновений. Для улучшения условий нашей жизни. Потом посмотрим.