— Да, да, да, да… — Кавказец облегченно вздохнул.

— Нет, не помню.

Створки лифта беззвучно открылись, и замминистра зашагал по красно зеленой дорожке коридора. Человек с папкой семенил следом:

— Василий Ефремович, только одна бумажка, только одна подпись… Кстати, телевизор, очень большой, уже приготовлен… — Егиян извернулся и забежал вперед.

— Что за ахинея, какой телевизор?

— Первоклассный, японский. Экран громадный, полупро…

— Вы что, помешались? — Ягов грубо перебил кавказца и уставился на него покрасневшими от злости глазами. — Вам здесь что, притон или склад магазина? Хотите, чтобы я вас выставил вон и заявил в прокуратуру, что представитель «Васинкрафта» пытался за взятку получить земельный участок на территории министерского завода? И потом, что вы думаете, у меня телевизора нет? Или замминистру он не положен? А бумаги впредь подавайте только в установленном порядке! Сначала на экспертизу в орготдел, а потом в секретариат. И тогда уж посмотрим. Все, чтобы я вас здесь больше не видел. А то засаду устроил… Абрек чертов!

Последнюю фразу Ягов проговорил уже в своей приемной, с удовольствием слушая быстро удаляющиеся шаги просителя. Из за печатной машинки вскочила секретарша, сухопарая женщина лет сорока пяти с густо накрашенными ресницами и бледной помадой на тонких, плотно сжатых губах:

— Доброе утро, Василий Ефремович. Итальянцы уехали минут пять назад.

— Потом, Лида. Сделай лучше кофе. Покрепче. Много на сегодня записалось?

— Всего шестнадцать человек.

— Ну, это мы раскидаем. Начну через сорок минут.

Он краем глаза заметил, как разочарованно зашевелились на стульях ожидающие приема граждане. Со вздохом поддел торчащие из печатной машинки бланки и взглянул на секретаршу:

— Ну ка, зайди…

Когда женщина закрыла двери кабинета, он набросился на нее, размахивая бумагами:

— Опять сама печатаешь? Целое машбюро держим. Опять бездельничают? Уволю всех подчистую. А у тебя, значит, лишнее время есть? Грейгеру позвонила? А Силину?

— Ой, забыла, Василий Ефремович.

— Немедленно позвонить и решить все вопросы! Меня подключишь в крайнем случае. А так меня нет. Уехал в главки. Плохо, что все забываешь. Как Верочка стала. Но у той по молодости ветер в голове. А вы то зрелая женщина!

Секретарша опустила голову и закусила губу от обиды. Ягов, остывая, слегка потрепал ее по плечу:

— Прости, Лида, не так сказал, как хотел. А хотел не так, как надо. Все. Забыли. А где, кстати, эта попрыгунья? Почему наши ЭВМ не светятся? — Он показал портфелем на два компьютера «Атари».

— Она ненадолго отошла.

— По женским делам, что ли?

Секретарша почему то покраснела и стыдливо отвела взгляд в сторону.

— Не знаю. А что вы подразумеваете под женскими делами?

— Ну ладно, не дуйся. Мы с тобой уже сколько лет вместе работаем?

— Семь скоро будет, Василий Ефремович.

«Черт возьми, уже семь лет прошло!» — Он почувствовал, как накатывается тоска. Тряхнул головой и махнул Лиде рукой:

— Все, работать!

Секретарша резко, как то по военному повернулась и, стуча каблуками, вышла. Только сейчас он понял, что она сегодня в его любимых колготках в мелкую сетку, со стрелками сзади.

Ягов бросил на диван шляпу и плащ. Под ним оказался несколько мешковатый двубортный пиджак и небесно голубой шелковый галстук.

Положил портфель на стол, задев календарь на металлической подставке. Затем подошел к окну и в раздумье прислонился лбом к холодному стеклу, пахнущему средством для чистки и полировки.

Внизу хорошо просматривалась автостоянка. Возле старенького «мерседеса» стоял Егиян и, размахивая руками, что то темпераментно говорил человеку, пытающемуся сесть в машину. Ягов неприязненно поморщился, вернулся к столу, вынул из портфеля документы и раскрыл их.

В этот момент раздался осторожный стук в дверь, и через мгновение в кабинет вошла молоденькая девушка в короткой юбке и тонкой белой блузке.

— Здравствуйте, Василий Ефремович, — сказала она тоненьким, немного робким голосом, — без вас уже было несколько факсов. Они там, в зеленой папке в верхнем ящике.

— Я понял. Привет, стрекоза! — Ягов кивнул и, наблюдая за девушкой, сел в кресло.

Она включила компьютер, вставила дискету. Села на стул и поправила юбку.

— Вера, ты вот что. Отодвинь ка тот стул от себя в сторону.

Она толкнула стул и, вдруг вспыхнув до мочек ушей, поняла, что массивный, обитый зеленой тканью стул загораживал ее колени и открытую часть бедра. Ягов, увидев реакцию Веры, громко рассмеялся. Она его забавляла: трепетала под цепким взглядом шефа, всей кожей чувствуя его внимание, и с замиранием сердца ждала того момента, когда Ягов начнет приставать. Но ему было все недосуг. Кроме того, он больше всего ценил момент достижения цели. И чем дольше оттягивал наступление этого момента, тем слаще его потом ощущал.

У окна затарахтел принтер. Вера оторвала бумажную полосу, положила шефу на стол. Это был список неоконченных дел. Поездку в «Мосспецстальпроект» по поводу нелепых ошибок в сметной документации на реконструкцию Подольского завода Ягов решил отменить. А вот переговоры с Челябинском про оборудование в зачет прошлогодних поставок отложить, скорей всего, не удастся.

— Верочка, с Челябинским компрессорным есть связь?

Девушка приникла к сине зеленой таблице на экране ЭВМ, внимательно ее изучила и через минуту ответила:

— Василий Ефремович, с Челябинском факсовой связи нет.

— Никак не обзаведутся. Провинция.

Ягов нехотя надавил на клавишу селектора:

— Лидия Марковна, закажите разговор с компрессорным заводом.

— По поводу воздуховодов и гибких вставок? — прошипел динамик селектора.

— Именно.

Ягов приподнял архивные папки, лежащие орлами вниз, и взглянул на Веру:

— Будь добра, сходи к Борису Николаевичу, возьми документы для меня, потом в отделе размножения уточни, смогут ли сделать дубликаты этих бумаг. И возьми у завхоза несколько фирменных папок, скажешь, я просил. Все поняла?

— Да, Василий Ефремович, а что за документы?

— Там разберешься. — Ягов вдруг сделал серьезное лицо и шутливо пригрозил: — Иди и с пустыми руками не возвращайся, а то папе пожалуюсь, и он тебя отшлепает. Как он, кстати, поживает?

— Ничего. Недавно был на встрече одноклассников. Говорит, мало человек пришло, и что вами кто то интересовался.

— Да, классец наш дружным не был. Все врозь держались. А кто интересовался? Мужского пола али женского?

— Не знаю. Ну, я пойду? — Вера опустила глаза на карту, угловой штамп которой был закрыт рукавом пиджака шефа.